— Программа «Вдохновения» в этом году включает сразу несколько блоков. Расскажите, пожалуйста, о самой структуре фестиваля и как куратор помогите сориентироваться в этом изобилии.
— Это юбилейный фестиваль, ему исполняется 5 лет, а выставке ВДНХ — 80. В программе заявлено больше 20 постановок. Как и в прошлом году, приезжает компания No Gravity с постановкой Leonardo. В прошлый раз я первый час не могла понять, как они это делают, а директор фестиваля Роман Должанский залез под сцену, чтобы посмотреть, как работают актеры. Их спектакли требуют больших усилий, детальной работы. Бельгийцы привезут спектакль-инсталляцию «Земля Нод», которым открывается фестиваль.
— Кажется, самое ожидаемое событие.
— Одно из. В павильоне 75 будет воссоздан зал Рубенса Музея изящных искусств Антверпена. В программе «Дружба народов» участвует спектакль «Байконур» из Казахстана. Это спектакль алма-атинского театра «ARTиШОК» и санкт-петербургского Инженерного театра «АХЕ». Художник «АХЕ» работал над спектаклем «Идиот», в котором я играю (спектакль Максима Диденко в Театре наций. — Прим. ред.).
Белорусский театр (Могилевский областной театр кукол. — Прим. ред.) привозит спектакль «Кандид, или Оптимизм», литовский проект будет называться «Every Brilliant Thing» — три героя рассказывают про депрессивные состояния. Комично, с юмором, основано на реальных и выдуманных историях. Армения привезет проект, который называется «Лю-беф», по Даниилу Хармсу.
Еще есть программа в Доме культуры, где разные актеры читают стихи: например, Дмитрий Сердюк читает Ахматову, я читаю Веру Павлову, у Анатолия Белого вместе с Аленой Бабенко проект «Кинопоэзия».
— Вы будете читать стихи из сборника Веры Павловой «Детский альбом» Чайковского». Очень живые, сегодняшние стихи, но обращенные в детство, в советское детство. Для меня это событие слегка срифмовалось с той частью программы, которая отвечает за связь с нашим прошлым.
— Не стала бы искать связь между этим вечером и ВДНХ. Я люблю Веру Павлову. Она один из самых крутых русскоязычных поэтов нашего времени. Ее стихи соединяют смысл, музыку звука, юмор, глубину и чувство сегодняшнего дня.
Честно, не очень люблю читать стихи, но Вера Павлова читается так, будто ты разговариваешь с другом. Ее слова — это как будто твои слова, только очень собранные в одну кучу и очень точно выражающие твои мысли. Это наша программа с Лешей Гориболем, мы ее сделали давно и время от времени читаем.
— В программе есть также Мобильный художественный театр. Расскажете поподробнее?
— Это проект Михаила Зыгаря «Свинарка и пастух» — спектакль, напрямую связанный с пространством ВДНХ. Текст написал Валерий Панюшкин. Вы скачиваете мобильное приложение и ходите по территории, а в наушниках разыгрывается спектакль. Это уже третья работа МХТ: есть еще спектакли «1000 шагов с Кириллом Серебренниковым» и «Мастер и Маргарита».
— Хотела про «Мастера и Маргариту» у вас расспросить. На днях как раз смотрела, слушала. Мне понравилось ваше прочтение образа Воланда. Этот Воланд — даже не женщина, а персонаж вообще без определенного гендера. Он у вас получился такой томный, неторопливый: очень подходящий дьявол для того московского мира, в котором не нужно тратить время на противостояние с Богом, потому что его тут нет.
— Спасибо. Мне было интересно. Появилась возможность прочесть Булгакова на языке оригинала. И вероятность сыграть Воланда в театре небольшая.
— Ну, знаете, князя Мышкина сыграть — тоже не очень вероятно, но тем не менее.
— Это точно. Я была приятно удивлена. Михаил Зыгарь прекрасный писатель. Я уже участвовала в его проекте «1968». Миша четко ставит актерские задачи. Если у меня что‑то и получилось, то это благодаря ему, потому что он очень ясно представлял, какого именно Воланда он хочет.
— Как вы оцениваете перспективы этого нового жанра — мобильного?
— Время покажет. Но думаю, что такой подход может быть интересен и тем, кто знает эту литературу, и тем, кто ее не читал. У проекта может быть просветительская цель. Это художественное произведение, которое доступно всем. Ты покупаешь билет один раз — и спектакль всегда у тебя в телефоне.
— А что вы думаете про основной принцип этого проекта — его взаимодействие с реальностью? Нравятся ли вам такие проекты, как «Remote Moscow», например, которые предлагают выуживать театр прямо из реальной жизни?
— Я обожаю проект «Remote Moscow». Такой театр соответствует сегодняшнему дню. Театр должен быть живым организмом, он не должен быть ориентирован только на сцену-коробку. Если мы можем выходить на улицу, погружаться, если у нас есть соответствующая техника, если у людей сейчас иначе устроен мыслительный процесс, то театр должен этому соответствовать.
Возвращаясь к фестивалю: в программе будет еще мюзикл «Свинарка и пастух», который поставили Роман Шаляпин и Артем Тульчинский. Это уже более классический взгляд на текст.
— С Романом Шаляпиным вы играете в спектакле «Цирк» Максима Диденко, и это абсолютная рифма со «Свинаркой и пастухом». Разудалые музыкальные комедии, снятые в самые сложные советские годы и уже, казалось бы, превратившиеся в артефакты, вдруг становятся для молодых режиссеров материалом для выстраивания отношений с советским прошлым. Как вы объясняете эту потребность в актуализации этих уже, казалось бы, ушедших картин?
—«Цирк» — это спектакль про то, как люди в прошлом мечтали о будущем. Максим отвечал на вопрос, что актуально в этой пьесе для сегодняшнего дня, и, как ни странно, тема расизма, например, почти не изменилась. Вопрос не в том, как рассказывать, а в том — про что. Фильм «Цирк» снимался во времена самых жестких репрессий, в 1936 году, а «Свинарка и пастух» создан прямо во время войны, в 1941 году.
— Ну если уж мы заговорили про ужасное вокруг и способы борьбы с этим ужасным, хочется еще вспомнить вашу последнюю театральную работу — «Иранскую конференцию» Виктора Рыжакова в Театре наций. Это спектакль с феноменальными актерскими работами. Сейчас такой тип театра — большая редкость.
— Каждый второй участник этого спектакля скажет вам, что это самое трудное из того, что он делал. Во-первых, надо выучить четыре страницы вырыпаевского текста, который может, как у композитора Филипа Гласса, идти по кругу. Но когда ты его выучиваешь, сам текст тут же подбрасывает идею характера героя. Этот спектакль никогда не бывает одинаковым, потому что у него никогда не бывает одного и того же состава. Парадокс спектакля в том, что ты как бы один, потому что у тебя монолог, но на самом деле ты зависишь от всех остальных так же, как и все остальные от тебя.
