Журналист, писатель, исследователь наследия Боуи
Дэвид Боуи со шляпой. Лос-Анджелес, 1974
«Фото сделано в сентябре 1974 года в Лос-Анджелесе. Тогда Дэвид был в туре Diamond Dogs, который начался 14 июня в Монреале, Квебек, Канада, а закончился 1 декабря в Атланте, Джоржия, США. Тур был насыщенным, бывали недели, когда концерты следовали один за другим без перерывов — как и переезды. На снимке Боуи выглядит очень худым. Тогда он страдал от кокаиновой зависимости и почти не ел, но все время пил молоко».
Дэвид Боуи. Каббала. Лос-Анджелес, 1974
«Дэвид чертит на полу каббалистическое древо жизни. Эти круги — сфирот, десять архетипов состояний сознания. Тогда Боуи увлекался оккультными и мистическими течениями и, как всегда, очень много читал.
Диагональные полосы на костюме он нарисовал сам. Впоследствии Боуи воспроизвел этот орнамент на костюме во время тура в поддержку альбома Outside в 1995 и 1996 годах, а также в своем последнем видеоклипе на песню Lazarus
, снятом в 2015 году».
Дэвид Боуи. Темные защитные очки и кирпичная стена. Лос-Анджелес, 1974
«Для Дэвида Боуи галстук — это немного необычно, особенно в семидесятых. При этом, кажется, на Дэвиде здесь достаточно много косметики, что чертовски ему идет.
Так было с самого начала. В январе 1972 года в интервью журналу Melody Maker (Великобритания) на вопрос о том, почему на нем сегодня женское платье, 25-летний Дэвид ответил: «Дорогуша. Ты должен понять, что это не женское, это мужское платье».
Дэвид Боуи и зеркало. № 1. Лос-Анджелес, 1974
«В 1974-м, во время тура Diamond Dogs, была также снята документальная лента Cracked Actor, которая рассказывает о гастролях Боуи. В начале картины есть сцена, где Дэвид едет в лимузине по пустынному шоссе, на заднем сиденье. Журналист спрашивает у него: «Как вы себя чувствуете в Америке?» И Дэвид, который держит в руках открытый пакет молока, с усмешкой отвечает: «В моем молоке плавает муха. Инородное тело. Вот так я себя и чувствую в Америке. Инородным телом».
Дэвид Боуи. Красные полосы. Лос-Анджелес, 1974
«На Дэвиде здесь нет его золотого крестика: он начал носить его как раз в середине семидесятых. Это подарок отца, когда-то крестик принадлежал ему. Отношения с отцом были теплыми, но он рано ушел, скончавшись после непродолжительной болезни в 1969 году. Дэвид не снимал его крестик почти никогда».
Дэвид Боуи с кошачьими глазами. «Человек, который упал на Землю». Нью-Мексико, 1975
«Фото со съемок «Человека, который упал на Землю», 1975 год. Дэвид в гриме инопланетянина. Его школьный друг и коллега Джефф Маккормак, который ездил с ним на эти съемки, рассказывает, что жесткие линзы причиняли Дэвиду боль: они были огромными, закрывали весь глаз.
В полном костюме (здесь на Дэвиде только грим и линзы) было ужасно жарко, а ведь ленту снимали в пустыне и стояла солнечная погода. На фото со съемок под открытым небом видно, что остальные участники очень легко одеты — в отличие от несчастных актеров».
Дэвид Боуи с книгой о Бастере Китоне. Нью-Мексико, 1975
«В руках у Дэвида — «Китон» Руди Блэша, биография американского актера и режиссера Бастера Китона, вышедшая в 1966 году. Он был одним из величайших комиков немого кино — и, по словам Стива Шапиро, «подружил» их с Дэвидом.
В тот раз Шапиро и Боуи встретились впервые. Стив рассказывает: «Мы не знали, чего ожидать, поскольку тогда сущетствовал этот образ Зигги Стардаста и всех остальных его персонажей. Мы ассоциировали Дэвида с ними. Но когда он пришел, то был очень просто одет, очень спокоен, очень умен. Мы разговорились, Дэвид услышал, что я фотографировал Бастера Китона, а Китон был одним из его кумиров. Мы мгновенно сдружились».
Дэвид Боуи. «Человек, который упал на Землю». Нью-Мексико, 1975
«Еще один снимок с площадки «Человека, который упал на Землю». Персонаж Дэвида, Томас Джером Ньютон, заходит в космический корабль. Другое фото той же сцены стало обложкой для альбома «Station to Station»
, который Дэвид записал в на студии Cherokee в Лос-Анджелесе, сразу после окончания работы над кинолентой.
Образ инопланетянина, который оказался на Земле, тогда, наверное, окончательно оформился — во всяком случае, в своей первой «редакции». Он всегда оставался для Дэвида важным. В своей последней работе, мюзикле «Лазарус», Боуи снова поднял эту тему: там тоже есть Томми, который все-таки улетает на своем космическом корабле».
Дэвид Боуи и Шэр. Лос-Анджелес, 1975
«Фотографии совместного выступления Боуи и Шер на телевизионной программе «Шоу Шер», 1975 год. Посмотрите эту запись — там можно найти отличное живое исполнение песни «Young Americans» с одноименного альбома.
Период увлечения соулом для Дэвида оказался невероятно плодотворным, хотя в его жизни это было не лучшее время. Два альбома — «Young Americans» и «The Gouster», который представляет собой его «зеркало» с другими версиями некоторых композиций, — это настоящая «черная» музыка, написанная и записанная белым музыкантом. Это уникальный случай. На «The Gouster» голос Боуи порой даже сложно узнать».
Три Боуи. Лос-Анджелес, 1975
«У Боуи было много лиц, и его наследие люди порой изучают годами. Как и книги Умберто Эко, его альбомы — это, во-первых, просто очень хорошие произведения. Можно слушать их — и будет вполне довольно. Но, кроме того, наследие Боуи — это сложная система цитат и культурных отсылок, своеобразный постмодернистский код, который, на самом деле, знакомит нас с мировым наследием. Прежде всего, неожиданным образом, с живописью. Но это уже совсем другая история».
«Семидесятые годы — это время больших перемен в западной культуре, в том числе в музыке. Дэвид Боуи был невероятным выдумщиком, инноватором, и неудивительно, что он стал символом этих перемен. Его секрет, как мне кажется, состоит в том, что Боуи серьезно увлекался не только музыкой. Так, его друг Джордж Андервуд, прочитавший в Центре фотографии лекцию, рассказывал, что Дэвид уже в детские годы интересовался актерским мастерством. Дэвида волновало, как его видят другие, каким он предстает перед публикой. Поэтому он все время находился в поиске: менял образы, прически, привычки.
Он исследовал своих кумиров, внимательно подмечая даже то, как они двигаются на сцене, изучал театральное искусство. Каждый свой образ он продумывал до мелочей — чтобы никто не остался равнодушным.
Честно признаюсь, раньше я не могла назвать себя поклонницей его творчества. Но, погрузившись в работу над выставкой, поняла, что он очаровал меня — и прежде всего, как человек, а не музыкант.
Мы загорелись идеей сделать эту выставку еще в 2015 году, когда организовывали большую ретроспективу фотографа Стива Шапиро. Мы знали, что у Стива есть большой материал про Боуи. В семидесятых годах Дэвид сам обратился к Шапиро с предложением сделать фотосессию. В итоге она затянулась на двенадцать часов — за это время Боуи сменил множество образов, и к некоторым из них он обращался в течение всей своей жизни. Потом Шапиро выпустил книгу с этими фотографиями, и нам показалось очень интересным рассказать о результате сотрудничества этих двух великих людей.
Мы также постарались сделать насыщенную образовательную программу, ведь Боуи повлиял на музыку, моду, кино. Например, про его актерскую работу расскажет известный кинокритик Алиса Таежная, а фэшн-редактор Ольга Михайловская поговорит о том, какой след он оставил в истории моды».
Лекция Наташи Киени «Дэвид Боуи и искусство» пройдет в Центре фотографии им. братьев Люмьер 28 марта.
