100 лучших ароматов: мускусы

«Разрушительный мускус» вышел в 2000 году, а заниматься им — не по заказу, для души — парфюмер Морис Русель начал еще в середине 1990-х. Готовую формулу он предложил множеству парфюмерных марок, но никто не взял: аромат сочли слишком «невоспитанным». Все эти в высшей степени приличные люди сегодня грызут локти, никогда не касавшиеся стола, поскольку Musc Ravageur стремительно стал бестселлером. И он действительно хорош — аромат классической восточной структуры, какой ее себе представляет французская парфюмерная школа: свежее пряно-цитрусовое начало и знойная золотая амбра в базе. Но настоящее искусство в том, как красиво сквозь мазки плотных и тяжелых животных нот у Руселя просвечивает перламутровый мускус. Здесь он похож на белый, которым прославился голландский художник Ян Вермеер, добавлявший в краску частички алебастра и перламутра: его картины залиты необычным прозрачным светом, теплым и подвижным. То же ощущения тепла, движения разогретого воздуха дает и Musc Ravageur.

В портфолио у Serge Lutens есть один из самых, по мнению парфюмерной общественности, «зверствующих» мускусов Muscs Koublai Khan, про который мы уже писали. И есть Clair de Musc, который инстинктивно рифмуется с Clair de Lune — пьесой «Лунный свет» Клода Дебюсси. Дело не только в родстве названий, но и в общей воздушности и пространственности звучания, ровном эмоциональном тонусе обеих работ, их почти пейзажной статике. Технически Clair de Lune — «белый мускус» (в его основе вещество габанолид и семена амбретты) без выраженных животных нюансов, зато с красивой цветочной поддержкой, поэтически — ночной сад: ирис, жасмин, апельсиновый свет, залитые лунным светом.

Главный герой Adr_ett — синтетический мускус гельветолид, на вторых ролях — ирис, розовый перец, груша. По своей природе гельветолид прохладный и туманный, как осенний воздух, и все остальное с ним превращается в цветы за стеклом оранжереи: тепло и краски на расстоянии вытянутой руки, но ты стоишь снаружи — и между вами холодное стекло, запотевшее с другой стороны.

Очень взрослое название — тут вам и мускус, Восток, и «золотая кожа» (причем буквально: когда распыляешь Golskin на кожу, остается красивый мерцающий след). Зато флакон совершенно сказочный — то ли осколок гоблинского зеркала, то ли набалдашник на жезле Сейлор Мун, а содержимое и вовсе уходит корнями в глубокое детство. Так пахнут младенческие вещи: чистой натуральной тканью, деликатной цветочной отдушкой, сладким молоком и чем-то неуловимым и нежным.

Аромат богемной несвежести: LʼAir de Rien пахнет замшевым воротником старого, но любимого пальто, засаленным подлокотником в лаунж-зоне, вымытыми позавчера волосами и примятой осенней травой. Все остальное, что вспоминают пользователи парфюмерных форумов в связи с этой композицией — подростковый пот, кошачьи задницы, грязное белье — является результатом взаимодействия довольно очевидных компонентов: мускуса, пачулей, ванили, ладанника и индольного флердоранжа. Несмотря на простоту состава, в LʼAir de Rien много саспенса и секса — как в лучших песнях Джейн Биркин, которой он посвящен.

Кейт Мосс, по собственному признанию, любит «лесные запахи». Например, Bluebell марки Penhaligonʼs, пахнущий колокольчиками из английского перелеска (а на самом деле гиацинтами, мылом и горячим металлом). Парфюмерное масло Musc итальянского бренда Bruno Acampora — еще один аромат в горячей ротации у британской модели, но он в отличие от стального Bluebell действительно полностью органический. И безошибочно пахнет лесным опадом: влажной землей, грибами, прелыми листьями и чем-то животным — будто между корней шныряют маленькие зверьки.

Очень дельная вещь: чистый, свежий, «прачечный» мускус без животины, который практически шипит, как утюг в режиме отпаривания. Тем, кто втайне скучает по старому доброму White Musk the Body Shop, понравится безмерно — здесь то же победоносное очарование юности, но приправленное деньгами (читай более качественным парфюмерным сырьем): Musc Pure звучит амибициозно и дорого. Отличный способ заявить о себе как о перспективном молодом менеджере, готовым на все ради углового офиса в Сити.

Lovely Сары Джессики Паркер интересен хотя бы уж тем, что последняя действительно принимала активное участие в его создании: ходила на все планерки Coty (фирмы-разработчика), cпорила с парфюмерами, придумывала форму флакона и т. д. Бывший парфюмерный критик The New York Times Чендлер Берр описал процесс в отличной книжке — производственной драме «A Perfect Scent: A Year Inside the Perfume Industry in Paris in New York» (парижская часть посвящена другому аромату, эрмесовскому Un Jardin sur le Nil). Сам Lovely ничем не хуже знаменитого мускуса, с которым его часто сранивают, — Narciso Rodriguez for Her (который, к слову, вышел годом позже): большое, теплое, цветочное облако с серебристо-зеленой каймой лаванды.