100 лучших ароматов: восточные

Впервые мода на Восток настигла современную парфюмерию без малого сто лет назад, сразу после того как в 1922-м английский археолог Говард Картер совершил одно из самых значительных открытий в истории египтологии, найдя нетронутую гробницу Тутанхамона. Рынок отреагировал быстро: в ящиках трюмо поселился кайал — карандаш для подводки глаз, в коллекциях Пуаре и Фортуни — скарабеи, цветы папируса и другие египетские мотивы, а на магазинных полках — лимоны марки King Tut («Царь Тутанхамон»). Очень кстати пришлись и новые ароматы с глубоким, таинственным и экзотическим звучанием, например Emeraude дома Coty (1921) и герленовский Shalimar 1925 года. Первый сошел с дистанции, а второй — самый старый восточный аромат из всех, что продаются сегодня, — остается золотым стандартом жанра: баланс между холодными, звонкими цитрусовыми нотами и сладким, бальзамическим ароматом амбрового аккорда в Shalimar безупречен.

На первый взгляд, Ambre Sultan — очередная аранжировка старого доброго амбрового аккорда: горячие смолы льются рекой, дорого мерцает ваниль, все светится и пребывает в текучем движении, как вулканическая лава. Но есть в Ambre Sultan и неожиданности — душица, ореган и чабрец, эффект которых сродни крупицам морской соли в тягучей французской карамели: пряные травы уравновешивают амбровую сладость, дают аромату простор, перспективу и свежее дыхание.

У Ormonde Jayne этот ирис уже третий и пока лучший. Первый, Orris Noir, по словам самой Линды Пилкингтон, вышел неидеальным: в то время у нее еще не было бюджета на действительно качественный абсолют ириса и недостатки самого важного сырья парфюмер попытался замаскировать большим количеством перца — про Orris Noir часто говорят, что он дерет горло, и это, в общем, верное наблюдение. Второй, Tsarina из эксклюзивной коллекции и без того недешевой марки, хорош всем, кроме своей цены. А к Vanille dʼIris не придерешься: как только гаснут характерные для Ormonde Jayne галогеновые цитрусы начальных нот, из полумрака выплывает темный, прохладный, кремовый ирис с тоном жженого сахара и ванили.

Хиппующий наследник Shalimar: те же тлеющие угли темной и сладкой ванили, то же шипение ледяной крошки цитрусов в амбровом огне. И зверский, развратнейший мускус родом из 1970-х, когда Европу накрыло волной парфюмерии с базаров Марракеша и Эс-Сувейры.

Ambre Russe — любопытный пример того, как умелая работа с клише дает интересный результат. Парфюмер Кортикьято собирает «Русскую амбру» из всех парфюмерных стереотипов о России — крепкого алкоголя, ладана и кожи — и получает красивую, объемную картинку из «Войны и мира»: зима, господа, отстоявшие вечернюю службу, греются в карете под медвежьей полостью, а веселый извозчик лихо срезает повороты — уже успел принять на грудь.

Образцово-показательный амбровый аромат без перегибов и выкрутасов: если в Ambre Sultan на первый план выходит аптечная травянистость амбрового аккорда, а разухабистая Ambre Russe склоняется, как пьяный гусар, к его горячему, алкогольному аспекту, то Ambre Précieux — гладкий, богатый и основательный, как слиток золота: сохраняет безупречное равновесие между тем и другим.

Этот большой, горластый, очаровательно бестактный аромат — настоящий памятник парфюмерии середины 1990-х: тогда у слонов и других крупных зверей еще был шанс угодить на полку в обычной Sephora, чудесным образом проскочив сквозь игольное ушко фокус-групп и маркетинговых исследований. Совершенно непонятно, почему главный парфюмерный систематик Майкл Эдвардс называет Jungle «классическим» и «мягким» восточным ароматом — он такой же классический, как ваниль в узбекском плове, и мягкий, как каменный изюм, угодивший на зуб. Носить гвоздично-фруктового, куминного «Слона» на работу не рекомендуем, если только вы не владелец лавки специй на Даниловском, — зато как весело проходят выходные в его компании.

Самый, по словам швейцарского парфюмера Энди Тауэра, продаваемый аромат в его линейке и — редкий случай — действительно один из лучших. Начало у LʼAir du Désert Marocain пряное и яростное, будто кто-то от души чихнул над ящиком с берберскими специями. Дальше — кедровые щепки, горький и дымный черный чай, сухая пыль, которую принесло из пустыни. И совершенно космические, холодные благовония: над головой мигают десятки тысяч звезд, метеоры проносятся сквозь черноту, медленно и веско струится космическая сыворотка Млечного Пути.