Придумывают ли «проблемы»? Как относятся к боди-позитиву? Стыдные вопросы косметологам

— С какого возраста надо ходить к косметологу?

— Если речь идет о визите к косметологу-эстетисту, то можно прийти на первую чистку в 11–12 лет, то есть в период пубертата, когда начинается активная работа сальных желез и возникают первые проблемы с кожей. Если говорить о походе к врачу-косметологу, то тут все упирается в лицензию на косметологию: в нашей клинике мы работаем с пациентами от 18 лет. К этому возрасту у человека может появиться акне, постакне, розацеа, морщины на лбу, себорейный дерматит, проблемы с выпадением волос, растяжки на теле, локальные жировые отложения.

— Правда ли, что с 25 лет надо пользоваться средствами для возрастной кожи?

— Я бы не делила косметику на антиэйдж-средства и средства для молодой кожи. Правильнее будет говорить про антиэйдж-ингредиенты в составе продукта, например ретинол, пептиды. Мы работаем с конкретным человеком и конкретными проблемами кожи: кому‑то в 25 лет действительно могут понадобиться средства с антиэйдж-компонентами.

— Если ни разу не был у косметолога, с какой процедуры начать?

— Разумно начать с консультации, а не с процедуры. Ее можно дополнить уходом, во время которого у косметолога как раз будет возможность потрогать кожу, оценить ее реактивность и понять, какие средства подобрать для домашнего ухода.

— Какое образование должен иметь косметолог?

— В России есть три категории косметологов. Первая — это врачи, которые окончили вуз по направлению лечебного дела или педиатрии, имеют ординатуру по дерматовенерологии, а также прошли повышение квалификации по косметологии. Вторая категория — эстетисты, то есть медсестры со среднеспециальным образованием и сертификатом по косметологии. Третья категория — косметологи без образования, которые окончили курсы по косметологии, не имеют медицинской базы, но работают эстетистами и даже иногда занимаются инъекциями. Сейчас таких много.

— С какими клиентами вам некомфортно работать?

— Некомфортно работать с пациентами, которые не соблюдают назначение врача, бегают из клиники в клинику, не имеют системного подхода, скептически настроены, воспринимают в штыки любое твое предложение. Недавно был случай, когда я отказалась от пациентки. Мы познакомились в августе, до ноября я лечила кожу, затем клиентка пропала, а в апреле появилась с сильной поствоспалительной пигментацией: в какой‑то клинике сделала лазер СО2 (аппарат для омоложения и лазерной шлифовки лица. — Прим. ред.), и ей сожгли лицо. Девушка попросила исправить ситуацию, и я скорректировала ей домашний уход. Через три недели пациентка пришла к другому врачу и попросила его провести процедуру якобы по моему назначению, хотя я ничего подобного не назначала. Врач не дозвонился до меня и сделал процедуру. Больше мы с ней не работали.

— Правда ли, что некоторые косметологи придумывают проблемы, чтобы продать больше своих услуг? Как к этому относитесь?

— Для меня это больше история не про проблемы, а про мировые тренды, которые обычно диктуются производителями продукта. Это может быть мода на образ жизни, на гаджет, на инъекционную аппаратную косметологию. Когда идет пиар-кампания продукта, клиентам искусственно навязывается интерес, чтобы они захотели попробовать новинку на себе.

— Может ли косметолог следовать идеям боди-позитива и сочетать это с работой?

— Мне не близко это понятие, боди-позитив — сомнительная история. Если у меня есть возможность ходить без прыщей, я буду их лечить и ходить без них.

Розацеа или пигментация могут доставлять психологические неудобства, зачем это терпеть? Если речь о пышных формах тела — это одно. Другое дело — реальная проблема.

— С какого возраста надо ходить к косметологу?

— С того момента, как вы задумались об этом. Когда вас что‑то обеспокоило или не понравилось на коже лица или вы что‑то заметили и хотите подправить.

— Как на этапе разговора понять, что косметолог недостаточно квалифицирован?

— Нужно приходить в качественные клиники. Но даже это не застрахует вас от ситуации, когда квалифицированный врач вам просто не понравился. Это вопрос человеческой симпатии и доверия.

— Косметологи сотрудничают с марками косметики? Как считаете, это честно по отношению к клиенту?

— Как правило, косметологи и клиника выбирают сами, с какими марками работать. И это вовсе не работа на определенный бренд. Наоборот, марки стараются подстраиваться под врачей и проводят много курсов для косметологов для знакомства и более глубокой информации о средствах. Ведь нам, врачам, важен результат, и мы хотим, чтобы пациент остался с нами надолго, а не ушел навсегда после первой процедуры. Поэтому косметологи выбирают и советуют самое лучшее и оптимальное своим пациентам.

— Может ли косметолог следовать идеям боди-позитива и сочетать это с работой?

— Конечно, да. Любить и принимать себя необходимо, но при этом можно работать, чтобы стать лучшей версией себя. Если мы любим какого‑то человека, то мы дарим ему подарки или делаем ему что‑то приятное. Так и с лицом, которое мы любим. Его нужно баловать хорошим уходом и полезными процедурами.

— С какого возраста надо ходить к косметологу?

— С любого возраста, когда для этого возникают показания. Это может быть и подростковый период, когда начинаются пубертатные угри, то есть даже с 11–12 лет. Здесь возраст не имеет никакого значения. Есть проблема — нужно прийти к специалисту, чтобы правильно подобрать решение, включая домашний уход и профилактические лечебные меры. Как нет минимального, так нет и максимального возрастного порога.

— Как на этапе разговора понять, что косметолог недостаточно квалифицирован?

— Если косметолог сразу начинает предлагать дорогостоящие процедуры, при этом толком не опросив вас, не собрав анамнез, не уточнив, есть ли у вас аллергические реакции и хронические болезни, к каким методикам ранее вы прибегали, то это, очевидно, не самый квалифицированный «специалист». Грамотно проведенная консультация — наше все.

Хочу отметить, что врачи-косметологи работают в специализированных центрах эстетической медицины и клиниках. Обратившись в клинику, вы сразу обезопасите свое здоровье от рискованных манипуляций и лиц, их совершающих: все препараты и оборудование в медицинских учреждениях сертифицированы, а медперсонал имеет все необходимые документы и подтверждает свой уровень каждые 5 лет.

— С какими клиентами вам некомфортно работать?

— С теми, кто не соблюдает назначения врача-косметолога и ждет изменений, как по мановению волшебной палочки. Если вы пришли к специалисту с определенной проблемой, то план действий определяет именно он: как, в какой последовательности и какие нужны процедуры. Пациент же не диктует хирургу, как ему проводить операцию и под каким углом держать скальпель.

— Какими словами описываете несовершенства внешности (кожи) клиента?

— Мы разговариваем как специалисты в области косметологии, но стараемся очень доходчиво и понятно объяснять пациенту, какие изменения мы видим на лице, как мы можем их скорректировать и какой будет результат. В зависимости от того, что мы видим, объясняем пациенту медицинское название той или иной проблемы. Мы апеллируем профессиональными терминами: кожный лоскут, гравитационный птоз, постакне, акне в какой‑то определенной степени, дефицит объема или его избыток в определенной области. Но адаптируем информацию для пациента, чтобы не перегрузить его медицинской терминологией.

— Правда ли, что некоторые косметологи придумывают проблемы, чтобы продать больше своих услуг? Как к этому относитесь? Может ли косметолог отговорить клиента от процедуры, которая ему не нужна?

— Если вы идете в серьезную клинику, вам ничего придумывать не будут. Врачи заинтересованы в результате и репутации и своей, и клиники. Сейчас модно делать, например, «углы Джоли» — контурную пластику нижней трети лица, то есть углов нижней челюсти. Но она идет далеко не всем славянским лицам, и я деликатно отказываю пациентам с таким запросом, обосновывая свое профессиональное мнение.

— Правда ли, что с 25 лет надо пользоваться средствами для возрастной кожи?

— Хорошо бы уточнить, что производитель конкретного косметического средства вкладывает в понятие «возрастная кожа», и внимательно посмотреть на состав этой косметики. Обычно косметика с подобной маркировкой обогащена большим количеством активных веществ, лучше питает кожу и защищает ее от воздействия окружающей среды. Лишь маленький процент уходовых средств содержит терапевтический процент ретинола. Еще меньше средств с гексапептидом-8, который является растительным аналогом ботулотоксина и помогает снять поверхностное напряжение, которое провоцирует морщины. Такие средства, как правило, стоят недешево, и молодые девушки вряд ли станут их покупать.

Многие бренды разделяют косметику на линии для разных возрастов: так, средства для молодой кожи содержат защиту от фотостарения и кислоты, которые подходят для проблемной кожи, — обычно это нетяжелые, нелипкие текстуры.

— Как на этапе разговора понять, что косметолог недостаточно квалифицирован?

— В первую очередь вы должны понимать, о чем вам говорит доктор, как он объясняет ваше исходное состояние и какую терапию предлагает. Если врач не может доступно рассказать пациенту, что он ему рекомендует и почему именно это, значит, скорее всего, он сам плохо разбирается в методах и терминологии. И наоборот, если он говорит исключительно научными терминами — это тоже должно насторожить. Хорошо, когда вы говорите на одном языке и понимаете друг друга. Врач не должен настаивать и склонять сделать процедуру здесь и сейчас. Не стесняйтесь спрашивать: «Почему мне это показано?» — пусть врач обоснует вам выбор той или иной методики. Кроме того, врач должен обязательно задать вам ряд диагностически значимых вопросов, понять и учесть ваши цели и ожидания.

— У вас были какие‑то нетривиальные случаи на работе со стороны клиентов?

— Всякое бывало.

Или попадаются пациенты, которые говорят: «Я не вижу результата от одной процедуры, поэтому прописанный курс делать не буду». К сожалению, часто неадекватные реакции и решения связаны с недостатком знаний об устройстве и функционировании собственного тела и категорическим нежеланием их получать.

— Косметологи сотрудничают с марками косметики? Как считаете, это честно по отношению к клиенту?

— Конечно, сотрудничают. Косметика — это рабочий инструмент врача. Такой же, как аппараты или инъекционные препараты, например. Требования к профессиональной косметике, на которой работает клиника, довольно сильно отличаются от тех линеек, которые стоят у вас в ванной комнате. Это и составы, и концентрация, и наличие специальных средств — то есть все то, что делает марку рабочей или нет.

Дополнительно есть зона ретейла, куда врач так же выбрал косметику, которую рекомендует своим пациентам. Этот выбор обоснован и всегда оплачен в буквальном смысле слова деньгами. Потому что за эту косметику врач заплатил вперед, сделав закупку. Это какой‑то древний миф, что бренды приплачивают врачам. Особенно смешной, учитывая, что сейчас мы даже пробники покупаем за свой счет.

Вы как пациент никогда не обязаны следовать рекомендациям врача в части выбора уходовой косметики, но всегда можете задать вопросы о том, почему он рекомендует данное средство именно для вашей кожи.

— Может ли косметолог следовать идеям боди-позитива и сочетать это с работой?

— Если мы считаем, что боди-позитив — это забота о себе, своем теле и своем здоровье, то это ровно то, чем мы заняты каждый день. Больного человека нельзя сделать красивым. Врачи лечат и предупреждают болезни, в том числе и болезни кожи. Если боди-позитив — это выбор жить в болезни и отказ ее признавать и лечить, то, наверное, ни один врач такую концепцию не поддержит. Тело — это наш единственный дом на этой земле. И забота о нем — ответственность каждого человека. Врачи, собственно, нужны, чтобы помогать вам в этом.