«Это технологический вызов»: Как русский дизайнер придумывает умную ткань Googlе

Новая умная ткань Project Jacquard должна помочь пользователям взаимодействовать с различными устройствами, не прикасаясь к ним. По словам Пупырева, «интерактивные» предметы одежды из нее смогут делать то же, что и носимые устройства (измерять шаги и частоту биения сердца, отправлять оповещения о новом сообщении на смартфоне) и даже больше. 

Как пишет обозреватель The Next Web, на рынке вскоре могут появиться джинсы или жакет, проведя по карману (рукаву или узору) которых можно пользоваться функциями смартфона. Один тэп — и трек в Google Play поставлен на паузу, вертикальный свайп — увеличивается громкость, а горизонтальный — переключается очередность песен.

Технологию Project Jacquard можно будет также использовать в производстве интерьерных тканей. Так, трогая подлокотник кресла, обитый умным полотном, можно контролировать Android TV, а прикосновение к занавескам подрегулирует настройки цифрового термостата. 

Другое возможное применение — чехлы для смартфонов, планшетов и ноутбуков. Как только такая умная сумка или чехол попадает в руки пользователя, все гаджеты внутри нее оказываются заблокированы. Пока это все предположения, и до применения разработок еще далеко. Доподлинно лишь известно, что первым продуктом будет предмет одежды, созданный вместе с Levi's. 

• Расскажите, пожалуйста, про лабораторию Google ATAP. Как она отличается от исследовательских лабораторий Sony и Disney, в которых вы работали ранее?

• АТАР — лаборатория, которая является частью Google, даже несмотря на то что Google стал частью холдинга Alphabet. Мы — инновационный двигатель компании и особенно Android: мы фокусируемся на мобильных устройствах. Наш лидер — Регина Дуган, которая создала АТАР, когда мы еще работали на Motorola, но потом Google купил Motorola. Таким образом я какое-то время работал в двух компаниях — Google и Motorola. АТАР — это небольшая группа энтузиастов. Чтобы попасть в нее, нужно пройти очень жесткий отбор. В компаниях, где я работал прежде — Disney и Sony, — мы сотрудничали в рамках исследовательских групп, и хотя я всегда старался запускать реальные коммерческие продукты, там этого не требовалось. В АТАР все жестче. Мы — команда, занимающаяся продуктом, и все наши идеи должны стать частью этого продукта. В этом главное отличие лаборатории. Еще одно отличие в том, что обычно работникам дают много времени на исследования, но сегодня технологии развиваются очень быстро, времени на обдумывание мало — нужно что-то выпускать. АТАР дает максимум 2 года на разработку и ее доведение до уровня продукта. Но зато мы имеем широкий выбор различных средств и специалистов — это тоже большое отличие. Наш центр поддержки сильно отличается от того, что я видел в других компаниях.

• Если я правильно понимаю, самая главная инновация Project Jacquard — это проводящая пряжа и электронные элементы. Как они разрабатывались? Как они работают?
  

• Мы занимаемся двумя проектами Jacquard и Soli. В основе проекта Jacquard лежит идея о том, как мы можем интегрировать носимые устройства в одежду и сделать их использование удобнее. Современные интерфейсы были разработаны для компьютеров и для мобильных телефонов — но для носимых устройств их приходится осмыслять заново. Встроив гаджет в одежду, мы могли бы разделить устройство вывода и устройство ввода данных и таким образом управлять им с помощью разных частей одежды.
  
  В работе над устройством мы решили объединить методы производства текстиля и электроники, чтобы не было так, что ты сначала сделал одежду, а потом внедрял в нее гаджеты. Наша идея состоит в том, чтобы электроника вплеталась в ткань на уровне производства. Самым главным ограничением является то, что ткацкие нити такой одежды должны быть кондуктивными. Они должны проводить электроэнергию и при этом иметь все свойства нитей, используемых для производства обычной одежды. Материя должна быть крепкой, нитки не должны линять, ткань должна быть ноской. Мы редко об этом задумываемся, но требования к материалам, из которых делают одежду, очень высоки. Ткани не должны вступать в химические реакции, они не должны взаимодействовать с потом. 
  
  Сначала мы сфокусировались на разработке самих нитей, а затем постарались понять, как их правильно использовать: как работать с цветом, формами, с узорами и так далее. Мы не хотели создавать новые ткацкие станки: производство одежды — это старая индустрия, ткацких фабрик существует огромное количество, и мы хотели внедрить инновацию, используя существующие методы производства. Мы много времени потратили на то, чтобы понять, как работают ткацкие станки, как эти нитки подключить к электронике, а ее, в свою очередь, к интернету — мы должны были разработать с нуля всю цепочку: от ниток до мобильного телефона.

• Из чего делаются эти нитки?

• Некоторые вещи я не могу рассказать, но мы используем специальный сплав металлов. Подбор сплава был достаточно сложным, мы сделали специальную структуру, когда эти сплавы вплетаются в обычный шелк или хлопок, затем вокруг него сплетается особая структура — покрытие. В итоге получаются нити стандартной толщины двух размеров, которые могут использоваться в любом станке. Нить притом очень крепка, разорвать ее тяжело; она производится в Японии, и ее структура интересна сама по себе. Такую же использовали самураи, тренировавшие птиц для охоты: их привязывали специальными веревками — тонкими и легкими, но очень крепкими. Это выяснилось в ходе работы с японцами. Сам я не специалист по текстилю, да и у нас нет желания изобретать все — начиная от гвоздя до атомного реактора, как делают некоторые. В Японии мы много работали с экспертами — с одним из лучших в мире специалистов по текстилю, сотрудничающим с Louis Vuitton, Prada, Hermès, — эти клиенты, бывает, требуют очень специфичный текстиль.

• Насколько эта ткань дороже в производстве, чем обычная материя для одежды?

• Ткань в любом случае не может быть дорогой. Она стоит дорого, только если производится очень маленькими партиями или расшивается золотом, серебром или платиной. Но мы используем обычные материалы — хлопок, шелк, полиэстер, да и цена нашего сплава тоже невысокая, поэтому если делать эту ткань для масс-маркета, она будет дешевой. Нет никаких причин, по которым эта ткань будет намного дороже тех, которые используются в масс-маркете. Наша задача сделать эту технологию массовой, чтобы все могли ею пользоваться.

• Я знаю, что выбирая страну для производства, вы выбирали между Японией и Италией. Почему в результате выбрали Японию?

• Я в Японии жил 15 лет, у меня там много связей. Я был связан с дизайн- и арт-сообществом, и мне было гораздо быстрее и проще найти людей в Японии. Я еще говорю по-японски, а те же итальянцы не говорят по-английски. Я съездил в Италию, был на фабриках — например, на известной фабрике Loro Piana. Они здорово все делают, но мне нужно было общаться с техническими специалистами, а не с начальниками. А люди за станками не говорят по-английски. В любой новой технологии очень важно наладить взаимопонимание, нужно обсуждать, почему что-то работает, а что-то нет. Именно так все решается.

• В одном из интервью вы говорите, что в кондуктивных тканях нет ничего нового, но просто их никому не удавалось производить в больших количествах. В чем была проблема и как отличался подход в тканях предыдущего поколения?

• Это все равно что сказать, что мобильные телефоны появились еще во время перестройки 20–30 лет назад и ничего в них нового нет. Это будет и правильно, и неправильно. Тут вопрос в деталях. Идея кондуктивных ниток не новая, она тоже появилась лет 20–30 назад. Кондуктивные ткани использовались для защиты электроники на спутниках от космической радиации. Ткань становится как клетка Фарадея, которая защищает электронику от различных зарядов, — это старая идея. Но никогда не существовало подобной ткани, которую можно носить. Во-первых, не было такой задачи, а во-вторых, никто не пытался сделать ее именно для масс-маркета. 
  
  Но перед созданием этой ткани встает много вопросов о важных мелочах. Вот простой пример: если постирать обычную ткань, то она сжимается, а металл нет. Как же сделать ткань с металлической сеткой? Модные бренды не будут использовать ткань, которая будет деформироваться и приходить в негодность при машинной стирке и сушке. Никто даже не читает бирки с указаниями по уходу за одеждой, и если она испортится, все будут винить производителя. Электроника должна выходить за рамки правил, обусловленных технологиями, потому что люди делают ошибки. Ткани должны выдерживать все  — когда их жгут, тянут, моют и обрабатывают химическими растворами, а потом люди начинают над ними издеваться. Это был огромный технологический вызов, который мы приняли, и мы до сих пор продолжаем работать над этими мелочами.

• Вы запустили проект несколько месяцев назад, и вы говорили, что хотите, чтобы люди писали софт и чтобы все работало, как API (Application Programming Interface — набор готовых процедур, функций, структур, предоставляемых для использования во внешних программных продуктах. — Прим. ред.). Получили ли вы уже какой-то фидбэк?

• Нет, еще рано еще раздавать продукт людям, но сейчас мы как раз работаем над созданием программного обеспечения, которое позволит разработчикам писать программы для умной одежды. Философская проблема состоит в том, что существует большая разница между одеждой и гаджетами. Мы делаем вещи, а не приборы. Выбор одежды — это отражение вашей индивидуальности. Поэтому многим людям неприятно, если они встречают кого-то на улице в такой же одежде, как и у них. Самая прямая функция одежды не является достаточным фактором, когда вы покупаете новый предмет гардероба. У вас есть один мобильный телефон, но гораздо больше вещей. Но как сделать так, чтобы софт подходил к разным курткам пиджакам и брюкам, которые вы носите? Должна быть целая платформа приложений для одежды. Перед нами стоит задача создать технологию, которая бы отражала людскую индивидуальность, но также имела функции, которые захотят использовать все. Это решается только созданием платформы, для которой люди могут написать ПО, а пользователи могут выбирать, что они хотят установить. Все это будет запущено с первым продуктом, и как и многие другие компании, мы сначала запустим продукт, а потом откроем его для разработчиков.

• Какой-то функционал уже придуман для вашего сотрудничества с Levi’s?

• Да, конечно, придумано уже очень много всего, но я пока не могу об этом говорить. Мы определили, что функционал зависит от одежды: для одного типа одежды нужно одно, для другого — другое. Функционал, который мы придумали для Levi’s, завязан на том предмете, который они начнут делать с использованием наших волокон и технологий в первую очередь. Если я скажу про функционал, то вы сразу поймете, что это за тип. Мне кажется, что одна из самых главных проблем такой одежды — это безопасность.

• Корпорации, такие как Google и Apple, владеют большим количеством данных о пользователях. Получается, что приватность снова пострадает, если у них еще будут данные о взаимодействии с одеждой. Предусмотрены какие-то правила или ограничения, чтобы не было утечек данных?

• Это хороший вопрос. Тут есть два аспекта. Во-первых, изначально первый вариант одежды, которую мы запускаем, будет завязан на мобильный телефон. То есть наша одежда будет следовать тем же правилам приватности и сбора данных, которые действуют для мобильных устройств. Наша одежда — это один из способов ввода данных в мобильный. С этой точки зрения я не думаю, что возможны какие-то более значимые утечки информации, чем в случае с простым мобильным телефоном. Мне кажется, в будущем, когда одежда будет иметь собственные функции, вместе с ее рынком будут развиваться и правила. Сейчас, когда у нас еще нет реальных продуктов, очень трудно понять, как все будет работать. Если мы создадим полезную в использовании одежду, то и люди, и рынок, и те, кто его регулирует, найдут возможность, чтобы и овцы были целы, и волки сыты.

• Когда появятся первые продукты Levi’s?

• Официально мы запустим пилотную версию к концу 2016 года. Я не знаю объемы первого тестирования — может быть, в нем поучаствуют несколько сотен людей, может, больше. Но мы точно начнем тесты, чтобы выйти на масс-маркет примерно к началу 2017-го. Это планы, мы пытаемся в них уложиться, но каждый день мы сражаемся с технологиями.

• Есть ли у вас уже крупные конкуренты в сфере умных тканей?

• Пока конкурентов нет, но это не значит, что другие компании не работают над этим. Мы просто об этом ничего не знаем. Продуктов тоже пока нет, но есть очень много мелких попыток, маленьких стартапов, которые я очень уважаю. Мы чувствуем, что интерес огромный. Когда мы запустились, нам писали много людей, особенно производители одежды. И мы постоянно с ними общаемся. Все чувствуют, что мы на пороге нового витка в области носимых технологий. Я думаю, что конкуренция начнется, как только мы создадим по-настоящему полезный продукт. Конкуренция — это хорошо, потому что, как говорят здесь, в Кремниевой долине, «a rising tide lifts all boats», что значит, что «когда вода поднимается, все корабли тоже поднимаются». Создание совершенно новой плафтормы будет хорошо для всех, в этом сомнений нет. Чем больше компаний работают в этой области, тем больше интереса будет со стороны людей, тем больше они будут покупать.