Мир «ВКонтакте» «Она развалилась»: паблик, который рассказывает историю распада СССР

«Изуродованный Ленин — лучшая метафора финала Союза»

«Когда в соседней стране гремел Майдан и все последующие события, то мы вдвоем делали то же самое, что и большинство жителей России, интересующихся политикой. Мы смотрели новостные видеоролики. Мы оба росли в девяностые годы, и гражданское противостояние, а позже и боевые действия вызывали, помимо всего прочего, ностальгию. Может быть, с моральной точки зрения это и не очень здорово выглядит, но из песни слов не выкинешь.

Наш интерес к новейшей истории стран бывшего СССР родили актуальные новости. Залпы «Градов», уличные бои с полицией, обвал валютного курса — это же все уже было, и это было нашим детством. Оказалось, что детство у нас было очень интересным. К счастью, все эти ужасы мы видели только по телевизору. И мы решили вспомнить войны, бунты и прочие кошмарные вещи, на фоне которых мы росли. Так мы и перешли с новостей на архивное видео, а чтобы не перекидывать постоянно друг другу неожиданную находку, сделали для этого сообщество в социальной сети. Уже после первого репоста начали вступать люди, и очень скоро наше детище стало достоянием широкой общественности. Потом появились правила, дополнительные редакторы и так далее.

Сейчас на аватарке стоит разрушенная голова Ленина из колымского поселка Кадыкчан, который стал одним из самых известных городов-призраков в стране. Мы оба из тех краев, и этот изуродованный Ленин в брошенном индустриальном поселке — лучшая метафора финала Советского Союза. Начинали мы вдвоем, а сейчас нас уже больше 17 тысяч человек.

Самое удивительное в паблике «Она развалилась» — возраст подписчиков. Большая часть подписчиков — это люди, которые или вообще не застали девяностые годы (не говоря уже о перестройке), или зацепили их на самом излете. Поначалу это удивляло, как и вопросы «Что такое рижский ОМОН?». Я октябренком смотрел телевизор (все дети тогда смотрели телевизор), помню репортажи Невзорова, постоянную войну в эфире, заложников и трупы. Конечно же, я считал, что какой-нибудь «рижский ОМОН» — это само собой разумеющееся явление, которое не требует пояснений, как не требовала пояснений война. Все время кто-то с кем-то воевал. Это казалось привычным.

Оказывается, пояснения нужны, и это хорошо. Это значит, что для кого-то детство прошло без войны и даже без ее ожидания. А с войнами в начале 90-х был полный порядок, даже глаза разбегались».

Рижский ОМОН и Александр Невзоров

«В Риге, которую сейчас сложно назвать веселым городом, местный ОМОН взбунтовался против новой власти и начал свою собственную войну. Самым большим поклонником мятежного рижского ОМОНА в СМИ был Александр Невзоров, тогда он придерживался взглядов, которые было принято называть красно-коричневыми. Из-за этого у Невзорова возникали проблемы».

Карабах, Абхазия, Южная Осетия 

«Если в Прибалтике боевые действия носили камерный характер и сошли на нет, как только возмутители спокойствия сбежали в Россию, то Кавказ загорелся именно в те годы и продолжает тлеть до сих пор. Самым ярким (и не закончившимся) конфликтом стала, конечно, армяно-азербайджанская война за Карабах. Армянам удалось удержать Карабах, но с политической стабильностью с тех пор в регионе не очень. 

Грузины поначалу воевали друг с другом. А потом с Абхазией и Южной Осетией. Финал этой войны мы хорошо знаем, но к нему пришлось долго идти».

Приднестровский конфликт, татарский национализм и Чечня

«В это же самое время друг по другу увлеченно стреляли жители Молдавии и Приднестровья — части Молдавии, которая решила отделиться и создать свое государство, в котором будут соблюдаться права русскоязычных (знакомая ситуация).

Советский Союз поначалу пытался локализовать рождающиеся на его границах конфликты, но делал это так неумело, что вышло только хуже. А потом Советского Союза не стало». 

«Война пришла уже в Российскую Федерацию, поначалу на окраины. Затем на московские улицы; зашевелились регионы, война могла явиться и туда. Но загорелась только Чечня.

Война всегда рядом. Двадцать лет назад тысячи людей стреляли друг в друга, убивали, резали, устраивали настоящие погромы. С тех пор ничего не изменилось. И когда война вернулась в новостные ленты, то поколение двухтысячных впервые решилось заглянуть в собственное прошлое. Хорошо, что у нас такие молодые подписчики. Может быть, выросло все-таки поколение, которое будет учиться на ошибках прошлого».