Премьера недели «Земля будущего» с Джорджем Клуни: «Дисней» против апокалипсиса

В 1964 году на Всемирную выставку в Нью-Йорке приезжает Фрэнк Уокер, 11-летний мальчик из сельской местности, смастеривший из пылесоса реактивный ранец (правда, не вполне работающий). Суровый судья из отборочной комиссии (Хью Лори) отправляет его домой, однако загадочная девочка по имени Афина (Раффи Кэссиди), впечатлившись, показывает ему путь в волшебный футуристический город. Со временем Фрэнк Уокер, как ясно из короткого пролога, превратится в Джорджа Клуни.

Полвека спустя Кейси (Бритт Робертсон), нахальная девица-вундеркинд из Флориды, попадает в кутузку за то, что из принципа пыталась сорвать снос объекта НАСА на мысе Канаверал, с которого уволили ее отца-инженера. Выйдя на свободу, она получает вместе со своими вещами ретрозначок с буквой Т: если к нему прикоснуться, попадаешь в поле с видом на волшебный футуристический город.

Знакомые ключевые слова — очередные дети в очередной волшебной стране — не должны вводить в заблуждение: «Земля будущего» — это не вполне обычный диснеевский блокбастер. Во-первых, это оригинальный продукт, режиссер Брэд Берд («Суперсемейка», «Рататуй») с топовым гик-сценаристом Деймоном Линделофом придумали его с листа, из головы — формально «Земля», как и «Пираты Карибского моря», вдохновлена тематическими филиалами Диснейленда, но это все, понятно, в отдел маркетинга. Во-вторых, в отличие от тех же «Пиратов», это не просто семейный аттракцион за 200 миллионов (и едва ли сможет конкурировать с ними в смысле выручки) — это фильм с идеями, фактически манифест, обращение к человечеству.

Не вдаваясь в подробности сюжета: Берд — или гигантская корпорация «Дисней» его устами — предлагает отмотать время назад на полвека и заменить антиутопию утопией. Тут не зря появляется Всемирная выставка 1964-го, пик американского технологического оптимизма: космическая эра, первые компьютеры, роботы и так далее. Потом электроника продолжала развиваться, но в моральном плане все пошло по нисходящей: освоение других планет откладывалось, фантасты объявили умные машины угрозой человеческой расе, инновационные технологии использовались для бомбардировок далеких стран и прослушки политических конкурентов. Подоспели глобальное потепление, перспектива экологической катастрофы, новые эпидемии и новые войны. Одним словом, человечеством постепенно овладел пессимизм, покорное предчувствие скорого и неминуемого конца. И то верно: к 2015 году три из четырех блокбастеров так или иначе касаются апокалипсиса.

Берд с помощью нехитрых притч, а также и развернутым прямым текстом сообщает следующее: если ждать плохого, оно непременно случится, поэтому давайте верить в лучшее, веселиться, мечтать и неустанно созидать на благо народов Земли; в его позитивном задоре есть что-то отчетливо ностальгическое, в духе Кира Булычева. По правде говоря, сейчас этот призыв отдает или крайней наивностью, или изрядным цинизмом («давайте ходить в Диснейленд и смотреть мультики про холодное сердце — а не сидеть в интернете и смотреть про безумного Макса»). Вдобавок над креативным городом будущего, этим фантастическим «Сколково», нет-нет да и пронесется зловещая тень Айн Рэнд. Но приятнее, конечно, считать Берда искренним идеалистом. Тем более что он заранее ставит оппонентов в дурацкое положение: споришь с фильмом «12+», да? Не любишь веселиться?

Что касается веселиться, режиссер справляется с этим с переменным успехом. Сцены, в которых героям нужно бегать или драться, сделаны отлично: пришедший из анимации Берд придает экшену размах и абсурд мультфильма, он бесподобен, когда дело касается гаджетов. Сюжет развивается стремительно, от трех-четырех эпизодов захватывает дух. В то же время проникнуться происходящим всерьез будет сложно: для взрослых «Земля» все-таки слишком детская, а для детей, есть подозрение, слишком взрослая. Толком разобраться в пространственно-временной логике фильма (четвертые измерения, какие-то новые частицы и прочий «Интерстеллар») невозможно независимо от возраста. Разговоры, которых тут неожиданно много, длятся невыносимо долго, особенно ближе к концу, и изобилуют картонными репликами из репертуара бизнес-проповедников: «отстаивать идеи трудно — отступить проще», «самое маленькое действие способно изменить будущее» и т.п.

Клуни — просто потому, что он Клуни, — без особых проблем справляется с потенциально неловкой ролью седого мужчины, всю жизнь, судя по всему, влюбленного в девочку лет двенадцати. Главная героиня Робертсон внешне напоминает Дженнифер Лоренс, но совершенно лишена ее магнетизма; впрочем, то, что персонаж, который полфильма восклицает «Ах!» и «Ничего себе!», не слишком раздражает, уже неплохо. Зато все в порядке с харизмой у Раффи Кэссиди: неулыбчивый (у нее есть на то основания) ребенок крадет все сцены, в которых участвует, — странным образом именно ее персонаж вышел единственным трехмерным. Ну а сама земля будущего, как обычно, оказалась со стороны похожа на Дубай или Шанхай, а изнутри — на гигантский аэропорт, предназначенный для чего угодно, но только не для жизни. Иначе говоря, как раз на то место, где человечество с высокой вероятностью и очутится, пока лучшие западные умы будут биться над тем, быть им радостными оптимистами или мрачными алармистами.