Премьера недели «Унижение» Барри Левинсона: Аль Пачино в экранизации Филиппа Рота

В меру знаменитый 67-летний артист театра и кино Саймон Экслер (Аль Пачино) в разгар бродвейской постановки «Как вам это понравится» падает плашмя со сцены. Это результат нервного срыва и затяжного, по-видимому, творческого кризиса: Экслер считает, что потерял свой дар и на сцене ему делать нечего. Побродив по огромному пустому дому (актер холост и бездетен) и безуспешно попытавшись по-хемингуэевски застрелиться из обреза («у Хемингуэя, видимо, руки были длиннее»), он на месяц отправляется в лечебницу, где становится звездой групповых терапевтических сеансов и приобретает поклонницу (Нина Арианда), которая считает, что он должен застрелить ее мужа.

Когда Экслер возвращается домой, на пороге появляется высокая, в мешковатой одежде девица по имени Пигин (Грета Гервиг) — дочь его театральных друзей, которая в детстве была в него влюблена, а за те 20 лет, что они не виделись, выросла, стала лесбиянкой и преподавателем драмы в женском колледже. Несмотря на все это, она тем же вечером лезет к нему целоваться.

Пролог «Унижения» комически совпал с эпизодом из «Бердмэна», где герой не может попасть из гримерки на собственный спектакль (хотя Пачино, к счастью, не выходит на Бродвей в трусах), — видимо, этот кошмар столь же распространен у актеров, как мечта рухнуть в равнодушный зрительный зал. И если все рукоплескали удачному кастингу Майкла Китона, то здесь компания для рассказа о синхронности творческого и физического старения подобралась не хуже. Это экранизации закатной (2009) прозы Филипа Рота, режиссер — 72-летний Барри Левинсон, у которого сейчас на одну удачу приходится пять неудач, сценарист — 84-летний легендарный Бак Генри («Выпускник», «Уловка-22»), который что-то пишет раз в десять лет. Великого комика Чарлза Гродина, очаровательно играющего экслеровского агента, широкая публика последний раз видела, кажется, в картине «Бетховен». Ну и Аль Пачино — едва ли у него есть основания считать себя выдохшимся актером, но не секрет, где последние годы снимается Аль Пачино; впрочем, его лучшая роль из недавних, Джек Кеворкян, была как раз в телефильме Левинсона.

Иначе говоря, уважаемый ветеранский кружок, несомненно, знает, о чем говорит: в 70 лет человеку нелегко. Самоиронии, кокетства и искреннего сожаления в этом шокирующем известии примерно поровну. В смысле творческого увядания — конечно, больше кокетства. В смысле физического — конечно, сожаления. И когда появляется излюбленная коллизия Рота «старичок и девушка», зритель вправе заподозрить страшное: грязные пенсионерские фантазии, слюнки из беззубого рта и все такое прочее. К чести Левинсона, он выходит из ситуации с достоинством — тема секса здесь разыграна безукоризненно деликатно (даже когда Рот пытается подкинуть в постель Экслера и Пигин еще одну партнершу), а в паре случаев чрезвычайно смешно.

Правдоподобными эти отношения не становятся ни на секунду, но режиссер, к счастью, даже не пытается снимать мелодраму, более того — периодически намекает, что отдельные фрагменты смелого романа, если не весь он целиком, привиделись артисту в связи с богатым воображением и приближающейся деменцией. Трагический рассказ об эректильной дисфункции престарелого мэтра и о лесбиянке в поисках фигуры отца, да еще с многочисленными отсылками к Шекспиру, был бы невыносим. В формате печальной, слегка абсурдистской комедии — почему нет.

Аль Пачино явно наслаждается возможностью сыграть нечто более интересное, чем отблеск собственных знаменитых ролей: он велик, и жалок, и трогателен, и мерзок, его, как всегда, слишком много, но он не включает автопилот, не позволяет своей харизме просто сожрать все живое вокруг. Его Экслер оказывается наименее эксцентричным из персонажей «Унижения», и, глядя на нормальные человеческие реакции в исполнении Пачино, понимаешь, как редко удавалось такое увидеть. Роль Гервиг в иных обстоятельствах следовало бы счесть неудачей (она кто угодно, но не роковая соблазнительница), однако их соседство в кадре производит странно освежающий эффект: не только герои, но и актеры словно прибыли с разных планет и на наших глазах пытаются нащупать какой-то способ коммуникации. В мире Филипа Рота, чья мизогиния — не более чем частный случай его мизантропии, эта попытка, конечно, обречена. Но когда девушка, листая свой альбом с вырезками, натыкается на фотографию Пачино времен «Крестного отца», становится пронзительно ясно, насколько Рот второстепенен для этого маленького, но обаятельного фильма.