Венеция-2014 Самоубийство Мишеля Уэльбека

Те, кто следит за творчеством Мишеля Уэльбека — провокатора, человеконенавистника, философа, тонкого стилиста, умного поэта и, вероятно, самого важного современного французского писателя (после Гонкуровской премии об этом можно заявлять официально), — знают: от него можно ждать чего угодно. И уж точно кинематографической карьеры. Коль скоро у других не очень хорошо получается экранизировать Уэльбека, о чем напоминают блеклые киноверсии «Расширения пространства борьбы» и «Элементарных частиц», он возьмется за себя сам. Уже, собственно, взялся шесть лет назад с довольно дикой, но самобытной «Возможностью острова». А теперь — неожиданный поворот: снялся в главной роли, во втором фильме подряд за год.

Мокьюментари «Похищение Мишеля Уэльбека» Гийома Никлу было все-таки скорее курьезом, чем настоящей актерской работой: писатель изображал самого себя, похищенного горе-террористами с целью выкупа. Тем не менее на интересного человека и смотреть было интересно. Новый фильм, представленный в Венеции в рамках программы «Горизонты», называется «Почти смертельный опыт», и это уже серьезней. Французский режиссерский дуэт Бенуа Делепина и Гюстава де Керверна известен по всему миру, получал призы в Каннах и Берлине, работал с актерами уровня Жерара Депардье.

Да и попросту, без чинов: отличное кино. Снято почти забесплатно (продюсерская компания, сделавшая фильм, называется No Money Production), на экране практически все время один человек — Уэльбек. Точнее, некто Поль, решивший в погожий летний день, пришедшийся на пятницу, 13-е, покончить с собой. На своем велосипеде он уезжает от ничего не подозревающей семьи в горы — крутить педали полезно для его холестерина, — а там пытается придумать, каким же наименее болезненным и травматичным образом прервать нить своего существования. Смешно, трогательно, грустно, но чаще все равно смешно. И не оторваться.

Меланхолик Поль, конечно, типичный уэльбековский персонаж. «Только отчасти, — уточняет Уэльбек и, глубоко затянувшись, замолкает на несколько долгих секунд. — Поль всю жизнь прожил с одной женщиной, мои герои так не умеют! Но его тоска и ненависть к работе... Да, об этом я пишу постоянно». «А мы снимаем, — вмешивается Бенуа Делепин. — Все наши персонажи устали от жизни, так что не в Уэльбеке дело». «Ничего себе не во мне! — не сдается Уэльбек. — А муравьи, кто посоветовал вам снять муравьев?» Надо сказать, что муравьи — одни из тех, благодаря кому «Почти смертельный опыт» не может считаться стопроцентным монофильмом. За их исключением, компанию главному герою составить некому. Разве что трем пирамидам из камней, которые он воздвигает среди гор от скуки, вместо жены и детей. 

Может показаться, будто сценарий создан самим писателем, но это иллюзия — писался он еще до того, как договорились с Уэльбеком. «Кое-что пришлось сразу изменить. Сначала нам хотелось, чтобы Поль ощутил единение с природой, почувствовал, что способен слиться с ней. Но когда мы пригласили сниматься Мишеля, то сразу поняли: это не сработает. Никакого прекраснодушия», — констатирует Делепин. 

А с чего, собственно, они решили пригласить Уэльбека? Гюстав де Керверн пожимает плечами. «Мы не видим принципиальной разницы между профессионалами и любителями. Когда ты включаешь камеру и начинаешь снимать, тот, кто оказался в ее объективе, и есть актер. Думаете, Мишель хуже других? Я бы сказал — наоборот». Его соавтор добавляет: «Большинство актеров, даже очень известных, дико нервничают на съемках. У Уэльбека все иначе. Он, когда слышит команду «Мотор!», впадает в состояние абсолютного покоя. Ему и окружающим удается это внушить. О таком актере, вообще-то, можно только мечтать». Сам Уэльбек мечтательно улыбается. «Для меня игра в кино — момент совершенной ясности. Все сомнения отступают в эту секунду». 

«Я устарел. Мне 56 лет, и я вышел из употребления. Моему деду было 56, когда мне исполнилось 7. Но деду удалось просто стать стариком. А я — жалкий тип», — внутренний монолог Поля, блуждающего по склонам пустынных провансальских гор, но никак не могущего решиться броситься вниз с одной из них. «Главная проблема в том, что внутренне ты не взрослеешь и тем более не стареешь, — комментирует Уэльбек. — Лично я чувствую себя лет на пятнадцать и могу повторить слова моего героя: с тех пор моя тень ничуть не изменилась. Тело выходит из строя, а внутри-то я такой же, как и прежде! Это душераздирающе. Помните, как я там в фильме бешусь и дергаюсь в такт музыки Black Sabbath? В молодости я мог так делать часы напролет. А сейчас меня едва хватило на пару минут. На тот самый дубль, который вы и видели».

Самоубийство и смерть — излюбленные темы Уэльбека: например, в «Карте и территории» жестокая гибель настигает персонажа по имени Мишель Уэльбек. По мнению писателя, его новый герой в конечном счете неплохо справился с задачей. «Основная проблема любого самоубийцы — страх боли, — размышляет Уэльбек. — Иногда страдания так сильны, так непреодолимы, что удается справиться с этим страхом. Из описанных мной суицидов лично я горжусь только одним: Аннабель в «Элементарных частицах». Но Поль так устал от всего, что его это перестает волновать. Он кончает с собой не потому, что от чего-то страдает. И философия в этом тоже не замешана. Просто крайняя усталость. Я такое самоубийство и в новой книге описываю, хотя роман будет не о смерти, о другом! Думаю, самоубийство от усталости — довольно распространенное явление. Поэтому лично я категорически против легализации эвтаназии во Франции. Ведь в этом случае все покончат с собой. Никто не останется в живых». 

Напоследок спрашиваю съемочную группу об игре в игрушечных велосипедистов, которой убивают время Поль и встреченный им в горах бродяга. «Это из моего деревенского детства, — оживляется Делепин. — Мы могли часами кидать камушки и двигать велосипедистов от одной отметки к другой. Можно, конечно, счесть эту забаву туповатой, но по меньшей мере лучше, чем PlayStation». «Отличная игра, я о ней впервые только сейчас узнал, — добавляет с энтузиазмом Уэльбек. — К тому же я выиграл».