Зима близко Из чего сделана вселенная «Игры престолов»: от Войны роз до Стивена Кинга

Война Алой и Белой розы

Самое популярное определение «Песни льда и пламени», книги, по которой снята «Игра престолов», гласит, что это Война Алой и Белой розы, превращенная в фэнтези, — и сам Джордж Мартин охотно подтверждает, что придумал сагу, опираясь именно на конфликт Йорков и Ланкастеров в XV веке (отсюда и самая очевидная параллель, которая работает даже чисто фонетически: Йорки // Старки и Ланкастеры // Ланнистеры). По ходу тридцатилетней Войны Роз английский трон менял владельца шесть раз, а феодалы и военачальники регулярно предавали сюзерена в попытке заключить удачный брак или получить земли (существует даже термин «бастардный феодализм», характеризующий беспринципность мелких дворян) — все это, безусловно, очень похоже на то, что происходит в «Песне льда и пламени». Впрочем, если углубиться в детали, выяснится, что главным Ланнистером по духу был формальный Старк — йоркист-интриган Ричард Невилл по прозвищу Делатель Королей; да и сторон конфликта у Мартина не две, а все двадцать две. Он кромсает на лоскуты и перешивает на свой размер всю средневековую историю Англии: Семь Королевств отсылают ко времени так называемой гептархии, когда вся территория Британских островов была поделена на семь государств; за первыми людьми угадываются кельты, за андалами — германские варвары, за Таргариенами с их Эйгоном Завоевателем — норманны и Вильгельм Завоеватель. Ну а самое наглядное заимствование легко обнаружить, просто приложив зеркало к карте Вестероса (или Британии).

Пример

Трое братьев. Один, большой любитель вина и женщин, силой захватил трон, свергнув безумного короля; его любил народ, но не жена и родственники, со временем он обрюзг и сделал множество бастардов. Второй брат завидовал старшему, вовсю интриговал и был убит третьим братом — суровым принципиальным полководцем с болезненным ребенком. Это описание одинаково подходит и к братьям Баратеон, и к Эдварду, Джорджу и Ричарду из рода Йорков.

Джон Р.Р.Толкин

Все великие фэнтези-эпопеи так или иначе обязаны самой первой — и «Игра престолов» не исключение. Придумавший «Песнь льда и пламени» Джордж Мартин впервые прочитал «Властелина Колец» в 10-м классе — книга произвела на него сокрушительное впечатление, он до сих пор перечитывает раз в несколько лет, и есть подозрение, что Р.Р. в его официальном имени — тоже в некотором смысле отсылка к первоисточнику. Разумеется, в «Игре престолов» нет столь четкого разграничения добра и зла, как у Толкина; разумеется, Мартин гораздо более историчен — однако два сочинения роднит не только то, что они происходят в тщательно выдуманном альтернативном универсуме, но композиционное устройство. Как и во «Властелине Колец», сюжет «Игры престолов», начавшись в одном месте, где собрались все герои, постепенно расширяется и охватывает весь придуманный автором мир — причем в случае Мартина этот подход еще и гипертрофирован: отсюда тысячестраничные четвертый и пятый тома «Песни льда и пламени», рассказывающие о событиях, происходящих в одно и то же время с разными героями в разных местах; отсюда необходимость, вставшая перед сценаристами сериала, разделить третий том на два сезона.

Пример

Эддард Старк. Создатели «Игры престолов» не зря взяли на роль главы рода Старков Шона Бина, сыгравшего Боромира у Питера Джексона, — герою Мартина, как и наследнику наместника Гондора, свойственна непреклонная вера в долг, честь и собственные силы, которая в обоих случаях до добра не доводит.

Древний Рим

Жители Вестероса, где происходит основное действие двух первых сезонов сериала (но не последующих), в большинстве своем говорят с британским акцентом — однако этим мир Мартина не ограничивается: восточнее лежит континент Эссос, где собирает войска Дейнерис Таргариен и в этнографии и истории которого сплавлены воедино самые разные эпохи и сюжеты. Есть у Мартина и свой Древний Рим — Валирия, могущественная империя, строившая свою власть на магии, завоевавшая весь Эссос (уничтожив при этом конкурирующий Старый Гис — здешний Карфаген) и погибшая от внезапного извержения сотен вулканов, подобно уже Атлантиде, примерно за пятьсот лет до событий «Игры престолов». С тех времен в мире Мартина сохранились прекрасные дороги, древние свитки и оружие из валирийской стали, а бывшие колонии Валирии вроде Кварта и Браавоса (родины помогавшего Арье Старк Якена Хгара) стали Вольными городами. Они, в свою очередь, напоминают европейские города-государства, особенно Венецию и Амстердам. Одно грустно: своей России у Мартина нет, номинальная «Азия» захвачена «монголами» — дотракийскими кочевниками.

Пример

Был в Вестеросе и свой Александр Македонский — так Мартин однажды охарактеризовал короля Дейерона I, в 14 лет захватившего Дорн, южное королевство материка, и погибшего уже в 18. 

Стивен Кинг

Джордж Мартин многим обязан величайшему фантасту и мастеру ужасов: в 80-е он работал сценаристом мистического сериала «Сумеречная зона», для которого писал Кинг; его самым популярным произведением до «Песни льда и пламени» был страшный рассказ о коллекционере инопланетных насекомых «Короли-пустынники». К фирменной кинговской жути можно с некоторым допущением возвести персонажей вроде Иных или безъязыкого Илина Пейна — но есть и прямые заимствования приемов. Как признавался сам Мартин, он сознательно взял у Кинга многократное повторение какой-либо фразы-рефрена, задающей психологический фон того или иного персонажа. Подобного рода реплики есть у половины героев саги.

Пример

«Зима близко», девиз рода Старков, употребляющийся в книге и особенно в сериале так часто, что цитировать его стали даже футбольные комментаторы канала «Россия 2».

Катары

Средневековое религиозное движение, по-своему переосмыслившее христианство и объявленное за это Святым престолом опасной ересью; было распространено прежде всего во французском Лангедоке и смежных с ним регионах. Принципиальным для мировоззрения катаров был дуализм: грубо говоря, они противопоставляли милосердному Богу Евангелия гневного Бога Ветхого Завета; считали, что мир — епархия дьявола; и в целом разделяли добро и зло как два независимых друг от друга начала. Папа Иннокентий III объявил против катаров Альбигойский крестовый поход, растянувшийся в начале XIII века на двадцать лет, в результате которого одни и те же территории по нескольку раз переходили из рук в руки, а погибли около миллиона человек. По всей видимости, именно кровавой продолжительной междоусобицей Альбигойского похода во многом вдохновлялся Мартин, создавая драматургию гражданской войны в Вестеросе. Что до клерикальной составляющей, то в «Игре престолов», по сути, противостоят друг другу вообще все основные типы человеческих верований: Старые боги Севера и рода Старков (анимизм и вера в духов природы) vs культ Семерых, основная религия Вестероса (антропоморфный политеизм) vs культ Р’глора (оккультный монотеизм).

Пример

Именно культ Р’глора, проповедуемый очаровавшей Станниса Баратеона жрицей Мелисандрой, с его четким разграничением одного светлого божества и одного темного, бога огня и бога ночи, вдохновлен напрямую катарской ересью.

Скандинавская мифология

И не только скандинавская, конечно: Мартин явно стремится к тому, чтобы создать универсальный, в каком-то смысле окончательный фэнтези-эпос, в котором будут сведены воедино примерно все мифологии, религии, войны и психотипы в истории человечества — и зачастую одна реалия в «Песне льда и пламени» и «Игре престолов» может отсылать сразу к нескольким разным культурам. Впрочем, параллели с миром скандинавских мифов самые очевидные. Так, инцестуальную связь Джейме и Серсеи можно возвести к аналогичным отношениям детей Вотана Зигмунда и Зиглинды. Драугры, берсерки, не сожженные на костре и потому превратившиеся в живых мертвецов-воинов, — явная параллель белым ходокам. Варги — предки лютоволков. Ну и так далее, и тому подобное.

Пример

Один из самых интересных случаев мифологической контаминации у Мартина — персонаж Бран Старк. С одной стороны, имя его отсылает к Брану Благословенному, мифическому королю Британии, чьи вороны, по легенде, до сих пор сторожат Тауэр (с воронами у Брана Старка тоже особые отношения). С другой, принято считать, что его падение с крыши Винтерфелла, инвалидность и последующее обретение сверхъестественных способностей отсылают еще и к мифу об Одине, пожертвовавшему глаз, для того чтобы обрести вселенскую мудрость.

В «Игре престолов» Бран Старк пока что — просто инвалид-безотцовщина с галлюцинациями, но то ли еще будет

Шотландские кланы

Ветвистое дерево родовых домов Семи Королевств с их изощренной геральдикой выросло из шотландской клановой системы, существовавшей с XIV по XVIII век: вся территория Шотландии в этот период была разделена на сферы влияния многочисленных горных и равнинных кланов, у каждого из которых был общий предок, свои цвета, герб, девиз и идеология, а также личная летопись обид, нанесенных другими кланами.

Пример

У горного клана Гордонов из Северной Шотландии среди трех девизов есть и такой: «Отвагой, а не ремеслом». Сравните с домом Грейджоев и их гордым «Мы не сеем».

Адрианов вал

Каменное оборонительное сооружение высотой 6 метров и длиной 120 километров, построенное римлянами во втором веке нашей эры при императоре Адриане в Британии — в районе современной границы Англии и Шотландии; предназначалось для того, чтобы препятствовать набегам варварских племен. В 1981 году 33-летний Джордж Мартин впервые выехал за пределы США и отправился в гости к подруге, переехавшей в Англию. Однажды они поехали к валу — были сумерки, туристические автобусы давно разъехались; писатель стоял на вершине вала, глядел на окружающие просторы и представлял себя римским солдатом, напряженно вглядывающимся в таящий опасность чужеземный лес. Тогда у него и родилась идея написать историю о людях, которые несут стражу у конца мира. В «Песне льда и пламени» Адрианов вал превратился в Стену — простершееся от берега до берега исполинское ледяное сооружение высотой в 200 метров, воздвигнутое с помощью магии и предназначенное для того, чтобы защищать Семь Королевств Вестероса от дикарей, оборотней, великанов и прочих нецивилизованных элементов крайнего Севера.

Пример

Мартин застал исходный вал в состоянии упадка — вот и Стена в начале «Игры престолов» из когда-то почетного оборонительного форпоста превратилась в глазах местной элиты в забытый богами остаток былых легенд: большая часть замков Стены в полном упадке; службу нести туда отправляют не дворянских потомков, как прежде, а насильников, бастардов и прочих ненадежных изгоев общества.