Картинки с выставки Андрей Бартенев в ММСИ: экскурсия художника по экспозиции

«То, что мы видим на этой выставке, — это фантастическое выражение времени, и именно поэтому Бартенев останется в истории как российского, так и мирового искусства. 1990-е годы — это время колоссальной энергетики, и в этих работах мы чувствуем ее очень остро. В те годы все смешалось, вихрь времени нес наc всех куда-то: кто-то проигрывал в битве с этим ураганом, а кто-то становился сильнее и заложил основы того мира, в котором мы сегодня живем. 1990-е годы — это праздник свободы, который показывает, как легко в личном и общественном создании все смешивалось со всем. Тогда Москва была покрыта страшными ларьками, где можно было купить и Библию, и кроссовки, и желтую прессу, чего там только не было — самый настоящий символ 1990-х. Бартенев чудесно выразил это время в безумных коллажах, которые он вплел в ткань своих скульптур. Он показал невероятную, захватывающую энергетику, по которой есть сегодня ностальгия: тогда казалось, что все возможно».

«Три сестры» (2012)

«Работа доставляла мне огромное удовольствие: я всегда исследовал человека как некую биоморфную массу, способную создавать огромное количество скульптурных вариаций. Я смотрю на танцующих актеров как на скульптурную форму, которая в силу своей биомеханики трансформируется у меня на глазах. Сочетание героев в пространстве создавало бесконечную череду композиций — проект в полной мере удовлетворял мою страсть к скульптуре и к смещению акцентов в пространстве».

«Гоголь-моголь, или Приключения невидимых червячков в России» (2000)

Бартенев: «Этот перфоманс я тоже очень люблю, и он сохранился только в виде документации. Здесь я подвел итог своей десятилетней работы с движущимися скульптурами, и главная ценность «Гоголя-моголя» связана с открытием падающей скульптуры. Для перфоманса мы заготовили четыре тонны мусора и шесть тысяч яиц. Семьдесят актеров выходили на сцену, скидывали все, что на них было надето, и бросали в зрителя, в это время с третьего уровня падали тысячи яиц, а со второго — мусор. Фрагменты летящих масс сформировали ощущение падающей скульптуры.

Потом я стал исследовать, кто занимается падающей скульптурой в мировой практике: это, прежде всего, британская художница Корнелия Паркер и Жан Тэнгли, швейцарский художник, который сделал фонтан Стравинского у Центра Жоржа Помпиду со своей женой Никой. Он занимался подобными экспериментами: строил механические скульптуры, закладывал в них динамит, взрывал и снимал на видео момент взрыва. А Корнелия Паркер не просто устраивала взрывы, но и потом собирала осколки — делала реконструкцию взрыва. А еще она отливала слова сонета Шекспира в металле, выходила к обрыву и бросала эти слова в море в том порядке, как им положено звучать построчно. А я сделал «Гоголь-моголь».

«Курящие губы на асфальте» (1998)

Бартенев: «Я — постоянный участник британского проекта Эндрю Логана «Альтернативная мисс мира». Это бесконечный перфоманс, в котором участвуют все — от животных до людей и роботов. В 1998 году выступал в объекте «Курящие губы на асфальте». В тот год победила легендарная в московской арт-среде Пани Броня. Я знал, что она должна победить, а британцы были уверены, что точно должен был победить я: они хорошо знали мои перфомансы. Я же им советовал не торопиться с выводами — они еще не знали, кто такая Пани Броня! Я счастлив, что все так получилось: нежное сочетание преклонного возраста и актерства Пани Брони всех сразило. Был счастлив и за себя, мне доставило огромное удовольствие выступать в объекте «Курящие губы на асфальте». И вот он в музее. А на видео рядом видно, как я в нем стою — в Richmond Holographic Studios».

«Снежная королева» (1993)

Бартенев: «Этот проект был посвящен тому, как Россия открыла свою территорию для нашествия европейских и американских товаров. Я взял за основу сказку «Снежная королева», потому что она похищала сердца в ответ на талант логистики. Здесь произошло то же самое: мы были такими наивными, такими радостными и всю радость променяли на обладание нереальным миром супермаркета. Мы показывали этот проект в Лондоне в Royal Festival Hall и Victoria and Albert Museum, в России в Третьяковской галерее».

Свиблова: «Неваляшки, из которых сделана одна из его важнейших работ, — в некотором роде символ России. Такая игрушка стоит у меня до сих пор, я ее периодически качаю и думаю, что как бы мы ни клонились из бока в другой бок, мы все равно приходим в вертикаль».

«Ботанический балет» (1992)

Бартенев: «Жемчужина моего творчества — «Ботанический балет» 1992 года. В него вошли разработки и 1990, и 1991 года, которые я сделал в рамках проекта «Фруктовый покер», было такое объединение московских художников. Потом я уже сделал «Ботанический балет», с которым мы проехали всю Европу, показывали и в качестве перфоманса, и выставки — в Victoria and Albert Museum, Баден-Бадене, церкви в Базеле на Art Basel.

Из «Ботанического балета» — из напряжения цвета — выросла моя новая скульптура этого года («Облепиха». — Прим. ред.). А «Ботанический балет» вырос из детских игр со снегом в городе Норильске, где снег был более доступным материалом, чем игрушки».

«Облепиха» (2015)

Бартенев: «О конфликте между строгой формой и присосавшимися шарами: некоторое эстетическое приукрашивание времени — причем любого времени. Мы любим античные руины, они были великолепны, когда создавались, но красоту разрушением трудно отрицать. Эти шары разрушают динамическое напряжение металла, но создают своеобразную красоту иждивенцев на струнах металла скульптуры».

Свиблова: «Новая работа Бартенева совершенно фантастическая, она может быть установлена в любом публичном пространстве, говорит о том, что у нас есть мощнейшие скульптурные силы. Она не слабее, чем монументальные работы Кунса и других великих художников. Давайте не будем бояться называть своими именами то, что мы видим, не будем бояться признаваться Бартеневу в любви, потому что многие в нашем художественном мире связывают Андрюшу только с перформансом».

«Электрические инопланетяне» (2004)

Бартенев: «Сначала я показывал этот проект как перформанс: двигался на сцене в костюме. Первый раз в ночном клубе «Ипподром» на площади Лестер, который Эндрю Логан превратил в площадку для «Альтернативной мисс Мира» — тогда я был инопланетянином (в полной темноте ассистенты выносили Бартенева в светящемся костюме инопланетянина. — Прим. ред.). Потом я показывал его в лофте «Этажи» в Петербурге, а далее в Берлине в огромном пространстве галереи. В виде самостоятельной инсталляции я представил инопланетян в Третьяковской галерее, и ММСИ решил приобрести инсталляцию в коллекцию. Я хотел показать проект на Burning Man, но музей сказал, что не отдает свои работы ни для каких «бернинг менов». Что касается технологии, то это разработка 2004 года НАСА для светящихся тканей. А сама инсталляция является прообразом моей скульптуры «Поле одиноких сердец».

«Воздушный поцелуй деревьев» (2012)

Бартенев: «Мой самый любимый перформанс был сделан для «Архстояния» в 2012 году. Он рассказывает о том, что деревья — совершенно фантастические существа на нашей планете: они дарят нам повод для жизни, дарят кислород. Поцелуй — это как раз тот кислород, который они отправляют нам, но у деревьев нет ног, чтобы убежать от нас, от нашей жестокости. Мы показали различные мысли, которые деревья транслируют в пространство. Самое удачное представление случилось в час ночи на холме и под прожектором. Все, что было захвачено прожектором, казалось ярко-зеленым и ярко-белым, а что в тени — стало страшно-черным. Это был совершенно библейский контраст добра и зла».

«Скажи: я люблю тебя» (2005)

Бартенев: «Звуковая скульптура состоит из разомкнутой спирали и 200 динамиков, которые образуют восемь циклов. В центре — микрофон, к нему подходит человек и говорит: «Я тебя люблю», и фраза начинает летать по этим динамикам. Это прежде всего психологический опыт: я увидел, что многие люди вообще боятся произносить эту фразу в своей жизни. На что я отвечаю: тренируйтесь! Это помогает: многие влюбленные приходят сюда и признаются друг другу в любви. Работа была создана для Первой московской биеннале современного искусства, а потом стала частью коллекции ММСИ (ММОМА)»

Свиблова: «Это потрясающая работа: она заставляет нас делать самое сложное, сказать «я тебя люблю» — самый трудный экзистенциальный жест. Эти слова каждый из нас хочет услышать, но их так трудно произнести! Здесь есть невероятный контраст между словами и агрессивной формой инсталляции: она похожа на американские горки или холмы в гористой местности, а динамики выглядят как будто бы присоски осьминога. Когда мы говорим эти самые слова, мы слышим, что наш голос катится в пространстве, как эхо в горах. Форма инсталляции потрясающая: она доказывает, что перед нами нежнейший пластический скульптор. Многие перформансы Бартенева обрели форму скульптур, а я не побоюсь сказать, что он не проигрывает соревнование с Луизой Буржуа, которая выставлена в «Гараже». Они где-то даже схоже высказываются пластически, обращаясь к агрессивной форме, чтобы отразить мир, в котором мы живем»

«Cоnnection Lost. Field of Lonely Hearts» (2007)

Бартенев:«Это проект, способный к изменению, механизмы в нем каждый раз по-новому ведут себя, что меняет первоначальный смысл. Когда вы смотрите в бесконечное пространство сердечек, которые никак не связаны друг с другом, то можете увидеть, что в какой-то момент они начинают превращаться в абстрактное свечение-импульс. Когда я понял это в Венеции (работа выставлялась на Венецианской биеннале при кураторстве Ольги Свибловой. — Прим. ред.), то сказал, что художник являет программистом некой скульптуры, которая занимается самовоспроизводством и самоизменением. И тем самым программная схема скульптуры меняет финальный имидж и контекст происходящего. Это был 2007 год, и за эти девять лет так много всего произошло в программном искусстве. А тогда это был всего лишь первый опыт того, с чем мы эмоционально могли столкнуться. От художников зависит только одно — направить открытие на созидание и любовь или разрушение. Я выбираю созидание и любовь».

Свиблова: «Это модель нашего человеческого сообщества, которое уходит в виртуальное пространство. Тогда это было не очевидно — мы только ставили перед собой вопрос о том, что такое виртуальное пространство. Сегодня нам уже кажется, что как только мы забываем свой телефон, выпадаем из этого пространства, то случается беда. Благодаря этой виртуальной коммуникации у нас возникает ощущение, что мы вместе, хотя это такая же иллюзия, как родство тысячи людей, набивающихся на дискотеку. В какой-то момент мы все равно понимаем, что каждый танцует поодиночке, что чем более мы вместе, тем более мы одиноки. Бартенев — человек, который невероятно чувствителен к этим моментам экзистенциальной заброшенности, и каждый раз он преодолевает их своими перформансами — совершенно как рыцарь».