Микроавтобус из лондонской гостиницы едет по указателям на Бристоль, но никакого Бристоля пока не видно. У самой развязки, в местности, анонимной до такой степени, что единственный ориентир тут — стоящий неподалеку сетевой отель Azteca, автобус останавливается у здания, похожего на большую трансформаторную будку: металлические стены, почти без окон, кое-где попадаются детали веселой расцветки. Так в Англии 70-х представляли себе будущее. Внутри может находиться все что угодно, от склада до, гм, ­дирекции склада, но прямо за дверью стоит кукла петуха из «Побега из курят­ника» с наполовину оголенными шарнирами. Несмотря на непотребное состояние, у петуха довольно ехидный вид. Из-за него выглядывают Уоллес и Громит. За спиной у упитанной тети на ресепшене стоит «Оскар» за «Проклятие Кролика-оборотня». Клянусь неправильными штанами, я на студии Aardman.

Совершенно очевидно, что по студии ходят притворяющиеся настоящими аниматорами анимационные персонажи. Женщина-карлик с седыми кудряшками переговаривается с кем-то по рации. Мужик в бандане и с огромной рыжей бородой подмигивает мне и шепчет на ухо: «Журналисты? Ненавижу!»

С облегчением вздыхаю, когда рядом усаживается лощеный лондонский джентльмен, директор по связям с общественностью. Он начинает — возможно, чтобы загладить инцидент с Рыжей Бородой, — явно хорошо заученный рассказ об истории студии, основанной Питером Лордом и Дэвидом Спрокстоном в 1972 году. «Наши мультфильмы передают по телевизору 365 дней в году!» — что, в общем, неудивительно для компании, которая помимо «Уоллеса и Громита», «Побега…» и «Смывайся!» выпустила сотни короткометражек в диапазоне от роликов для глухих детей до поразительной серии «Creature Comforts», в которой звери из зоопарка рассказывают о своей жизни голосами ­реальных людей, проинтервьюированных на улице. «Но началось все с рекламы — реклама платила за наши первые маленькие фильмы. До сих пор мы делаем 25 роликов в год — но теперь мы хотя бы можем выбирать клиентов. Реклама — хорошая тренировка в искусстве рассказывать истории за кратчайший промежуток времени. Все наши режиссеры начинают с рекламы».

В Бристоль я приехал, чтобы посмотреть, как снимается новый полнометражный мультфильм Питера Лорда «Пираты» — первый для Лорда после снятого им вдвоем с Ником Парком «Побега из курятника». Это экранизация вышедшей в 2004 году странной книжки оксфордского студента-палеонтолога Гидеона Дефо «Пираты! Приключения с учеными». Чтобы стало ясно, насколько она странная, достаточно сказать, что за «Учеными» последовали «Китобои», «Коммунисты», «Наполеон» и «Романтики». Хихикая, директор по связям сообщает детали сюжета. Главный негодяй — королева Виктория. Чарлз Дарвин выставлен полным идиотом. Почти все положительные герои — пираты, «но этим, впрочем, никого уже не удивишь». Зато, похоже, даже сотрудников Aardman удивляют масштабы съемок: «Проклятие Кролика-оборотня» в самый напряженный период снимали 200 сотрудников на 28 декорациях. «Пираты» сейчас — 40 декораций и 250 человек». И это только начало — на стене столовой висит огромная шкала, на которой отмечено, что на данный момент отснято 40% студийных сцен и готово 30% спецэффектов. «Пираты» — первый трехмерный фильм Aardman и самый «компьютерный» из всех. В просмотровке показывают короткий отрывок: милые пираты пытаются взять первый приз на всемирном конкурсе пиратов. По настроению похоже на «Остров сокровищ» в исполнении «Киев­научфильма», по заботливому вниманию к деталям и по уюту даже очень масштабных сцен — типичный Aardman. Немного напрягают щелки между ртом и щеками персонажей, но все присутствующие сотрудники начинают хором кричать: «Вы не волнуйтесь! Мы их потом заделаем!»

В длинной, залитой светом мастерской пахнет чем-то химическим — и еще кулинарным. Десятки женщин под огромными люминесцентными лампами гнут что-то из проволоки, режут, обтачивают, прилаживают. Долговязый главный художник по куклам Эндрю Блоксэм просит называть его Блокси и рассказывает про технологию изготовления персонажей. Прежние фильмы делались по методу «замены пластилина», то есть для каждого кадра герои частично лепились заново. Пластилин отлично передает эмоции, его удобно лепить, но это занимает невероятно много времени. Теперь куклы отливаются по частям. Сначала делается первый слепок, передающий характер героя и его отношение к жизни: он смелый, застенчивый или, скажем, хвастливый. Дальше его сканируют, разделяют в компьютере на части и изготавливают отдельные фрагменты из силикона, резины или специального гипса. Блокси дает нам потрогать силиконовую руку — мягкая, похожа на живую. «Такой рукой сложно передать энергию кулака — поэтому для него есть отдельная отливка». Все кусочки главного героя фильма, пиратского капитана, укрепляются на шарнирное основание высотой в 34 сантиметра — Блокси крутит в руках одно из них, гибрид аппарата Илизарова и шедевра стимпанка. «Посмотрите, вот Анна работает над сапогами». — Три минуты смотрим, как застенчивая девушка ловко срезает с сапог все лишнее, на наших глазах делая из каких-то нелепых валенок щегольские ботфорты нулевого размера. Блокси открывает разделенную на мелкие отсеки коробку вроде тех, что используют для энтомологических коллекций. В ней рядами уложены челюсти и бороды капитана — сразу бросаются в глаза фирменные ардмановские улыбки на 32 зуба. «У капитана 60 нижних частей лица. Замена — 2 секунды вместо 25 минут, которые это же заняло бы в пластилине. У нас в работе 25 его полных фигур с разными шарнирами для разных целей». Если бы я уже тогда знал, что капитана будет озвучивать Хью Грант, я бы отнесся ко всему этому с большим пиететом. На прощание Блокси показывает свою гордость — специальную раздвижную бороду на винтике, куда можно прятать капитанского попугая. Птица явно больше бороды: «Это будет спецэффект!»

Арт-директор студии Мэтт Перри — человек в очочках, шортах, сандалиях и с завязанными большим узлом косичками — показывает цех с декорациями. Предварительный макет театра, где происходит вручение награды «Пират года», мы только что видели это на экране, и понемногу становится понятнее количество инженерной мысли, вложенной в каждый такой проект. Все нужно продумать заранее: как декорации будут разбираться, где расположить люки, чтобы мультипликаторы могли добираться до кукол, какие пируэты будет выписывать камера. И только после этого начинается собственно декораторская работа с невероятной проработкой деталей и текстур — дерево натуралистично изношено, в окна вставлены неровные, под старину, стекла, на полке капитанской каюты я успеваю заметить корешок книги «Пиратство для чайников». Все столы огромной мастерской завалены кальками с подробнейшими рисунками фрагментов; лежащий на самом верху огромный лист «Основание фок-мачты в масштабе 1:2» может сразу отправляться на выставку в Музей Виктории и Альберта. Снова возникает тема спецэффектов. В руках у арт-директора странное устройство с человеческим мозгом в прозрачном цилиндре — вероятно, что-то из Королевского научного общества. «Видите, внутри должны быть пузырьки. Их можно было бы ­добавить на компьютере, но мы стараемся избегать спецэффектов — поэтому вместо них вверх-вниз будут ездить стеклянные бусины». Напрашивается личный вопрос: «А прическа у вас специально для «Пиратов»?» «Ага, видели бы вы меня на «Кролике-оборотне», — отвечает он.

Главный оператор Фрэнк Пассингэм работает над общими морскими планами. Посреди студии на сложной металлической конструкции укреплен двухметровый деревянный корабль под раздутыми парусами. Все детали с калек в арт-департаменте налицо — богатая резьба, крохотные детали, на корме табличка «Погуди, если тебя тошнит». При ближайшем рассмотрении корабль оказывается установленным на тележке, которая позволяет ему переваливать воображаемые волны и наклоняться во все стороны, но движется только по прямой. Фрэнк показывает, как с помощью кружащейся вокруг корабля лампы создается впечатление, что он заложил крутой поворот. Софит с жужжанием едет по кругу, свет проходит сквозь фильтр, на котором нарисованы облака, на экране монитора в самом деле создается полное впечатление корабля, лихим маневром входящего в бухту. Фрэнк с горящими глазами рассказывает, со сколькими типами освещения он работает на «Пиратах» — вплоть до газовых фонарей множества разных оттенков. Вместо прежних «ушастых» камер Mitchell «Пираты» снимаются на вполне по-домашнему выглядящие фотоаппараты Canon EOS 1D. «Ну да, можете попробовать повторить это дома», — бубнит оператор.

Меланхоличный мультипликатор Дуг Калдер в полном одиночестве снимает сцену на палубе — это все тот же корабль, но отдельная декорация того, что, кажется, принято называть камбузом. Два пирата, толстый в шляпе и худой блондин, обсуждают какой-то секрет — точнее, один его сообщает, а другой прикладывает палец к губам. «Очень долго пришлось отрабатывать это «Тс!», потому что оно должно быть разно­образным на про­тяжении всего монолога». Дуг проигрывает нам видеозапись, где он и Питер Лорд разыгрывают эту полуминутную сценку, оказывается, мультипликаторы должны быть хорошими актерами. Невозможно не заметить, как сильно Дуг похож на худого пирата. На наших глазах он снимает пару кадров, меняя пиратам нижние половинки лица: так они говорят по одному слогу. Эмоции худого пирата передают в основном брови — их тут целая коробка. У толстяка бровей нету, и вместо них работает шляпа — Дуг двигает ее вверх-вниз, демонстрируя спектр настроений от гнева до изумления. Наверное, с новыми куклами работа движется быстрее? «Да, в удачный день удается снять целых две секунды фильма!» Оторвавшись от кукол, Дуг рассказывает, как на «Кролике-оборотне» шесть месяцев снимал сцену собрания в церкви, где 40 персонажей каждый по-своему бурно реагируют на происходящее. «Тогда мы еще снимали на фоне холстов с голубыми небесами, а не как сейчас — с темно-зеленым экраном, на место которого позже вставляют цифровое небо. И полгода я каждый день вползал в темные декорации, жутко завидуя всем остальным, которые работали в солнечном Тутинг-холле».

Верткий приветливый мужчина с всклокоченной копной седых волос — больше всего Питер Лорд похож на постаревшего солиста группы «Песняры». Впрыгнув в кресло, Лорд довольно смотрит по сторонам и заявляет, что только что спал в гамаке, — кажется, это не совсем шутка. Его тоже заботит тема спецэффектов: «Компьютер облегчает жизнь, но в куклах есть человечность. Люди чувствуют рукотворность настоящих предметов. Странно говорить про мультипликацию, что она настоящая, потому что это вообще иллюзия, но наши фильмы настоящие. Они дают зрителю чувство непосредственного общения. Люди устают от цифровых эффектов. Но где-то они неизбежны — как в изображении явлений природы вроде тумана, ветра или дождя. Знаете, мы месяцами работали над нашим морем. Мне кажется, это вообще самая лучшая цифровая вода в истории кино. На каком-то этапе мы даже решили, что она слишком хороша». Пауза. Видно, что это тяжелое воспоминание.

А чем работа над «Пиратами» отличается от «Побега из курятника»? «Там мы по сюжету были зажаты в тесном пространстве куриной фермы. А в «Пиратах» жутко приятно расправить крылья. — Лорд со счастливым лицом машет руками. — Знаете, просто отправиться в какие-нибудь шумные и опасные места. Этот фильм немного в духе «Монти Пайтона», тот же масштаб юмора и схожие темы шуток. Такая дань английской страсти к абсурду. И еще одно отличие — в этот раз мы просто героически придерживаемся графика. Это даже не трехмерные шахматы — девятимерные. У меня вот есть такая табличка, со всеми аниматорами и декорациями…» Он пытается нам ее показать, но тут вбегает секретарша и начинает что-то трещать ему на ухо. Слышны слова «Нас убьют!». Питер Лорд убегает, не попрощавшись.

Aardman в телевизоре

«Карликовая собачка Рекс»

«Rex the Runt»

Проживший два сезона сериал про плоских пластилиновых собак. Герои влюблялись в пылесос, грабили банки, выигрывали в лотерею город Бирмингем и занимались современным искусством.

 

«В мире животных»

«Creature Comforts»

Телевизионная съемочная группа интервьюирует животных. Безусловный хит — монолог амебы о бренности всего сущего, в процессе которого амеба безостановочно размножается. Сериал вырос из короткометражки 1989 года, получившей «Оскар». Существует в оригинальной британской и новой американизированной версиях.

 

«Барашек Шон»

«Shaun the Sheep»

Бессловесный рисованный сериал про эпизодического (но героического) героя «Уоллеса и Громита» — умного барашка, который никогда не теряет головы. Также действуют сторожевые собаки, наседки, старушки и пришельцы.

 

«Барашек Тимми»

«Timmy Time»

Спин-офф «Барашка Шона» для грудничков. Важную роль играет поросенок Пэкстон, никогда не снимающий синего свитера.

 

«Мир изобретений Уоллеса и Громита»

«Wallace and Gromit’s World of Invention»

Научно-популярная передача на BBC One, посвященная техническому прогрессу. Один из лучших выпусков — про киноактрису Хеди Ламарр, которая в 1940-е в свободное от съемок время изобрела вайфай.