Правила жизни Сергея Зверева, суперзвезды

Об Алле Пугачевой

Она моя муза уже столько лет! За ней всегда было интересно наблюдать, в мире советской моды не было женщины, на которую посмотришь и скажешь себе: «Я тоже так хочу», а в мире музыки была Алла Пугачева. Это ее была идея, чтоб я запел: ты так круто на сцене держишься, тебе пора.  

О собственном творческом пути

Когда я придумываю одежду, особенно вечерние наряды, музыка часто фоном идет. Переслушиваю дискографии Монсеррат Кабалье, Марии Каллас. Еще мне очень нравятся «Осенний джаз» Анжелики Варум и «Женское счастье» Тани Овсиенко. Тут ты понимаешь, что не надо сильного голоса, «Женское счастье» — скромная, энергетически заряженная песня. «А я и не знал» Филиппа Киркорова — с ума схожу. Есть еще такой украинский оперный певец Владимир Гришко. Он меня заметил на «Зирке», где мы с Ириной Билык под оркестр пели песню Муслима Магомаева. Я думал, что эта песня про Надю, думал, может, сестру автора песни так звали. «Надежда, мой компас земной» — такие там слова. Но когда я пел песню, я понял, что ни о какой Наде там речь не идет.

Так вот, у Гришко тогда спросили: «Как вам Зверев?» И он так хорошо обо мне отозвался! Сказал, что у Зверева голос низкий, бархатный. Он был одним из первых, кто меня поддержал. А самым первым человеком, который мне предложил петь, даже еще до Аллы, был Юрий Шмильевич Айзеншпис. Они как раз расставались с Владом Сташевским, и он предложил мне работать с ним. Но у меня был чемпионат Европы по парикмахерскому искусству, еще какие-то дела, потом появился уже Дима Билан... Но Айзеншпис говорил: «Дима мне не мешает, я ему поставил директора, пресс-секретаря, я не трачу времени на него».

Многие предлагали мне петь, и с коммерческой стороны это было логично: я каждый год собирал Кремль, целые стадионы. Уж не знаю, что там люди могли рассмотреть со стадиона на моих фэшн-показах, — далеко ведь, но шли толпами.

О зарубежной музыке

Самые сильные команды сейчас у Рианны, у Бейонсе, у Леди Гаги. Вот не могу я понять, в каком допинге у Леди Гаги креативная команда пребывает, но у нее прямо все в порядке.

О вдохновении

Бывает так, что я в течение пятнадцати минут могу написать песню, а иногда всю ночь просто рыдаю, настолько эмоционально вовлекаюсь в творчество. Я потом сутки сплю, иногда ломка настоящая начинается. Пишу по ночам — просто закрываюсь дома и не выхожу никуда. Сейчас у меня другой период — как-то ушел в съемки клипов.

О моде

Я не могу уйти из мира моды, потому что я и есть мода. Я этим живу всю жизнь, мне уйти нереально. Я на своем месте; такое счастье, когда ты в мире моды номер один, и ты подпитываешься музыкой, насыщаешься ею, у тебя есть мотивация, у тебя есть эмоции. В мире музыки, так же как и в мире моды, люди очень истощаются. Говорят же: «Вот этот композитор хороший, но исписался, этот режиссер исчерпал все свои возможности, этот художник выжат». Когда у тебя узкая направленность, это очень быстро обесточивает; а когда у тебя есть более широкое пространство, то ты многое отдаешь, но и восполняешься быстрее.

О химзавивке

В мире моды у меня колоссальные знания, я являюсь почетным профессором Киевского национального университета культуры, преподавал в свое время. Поскольку российское государство в меня вложило много средств в свое время, то мой долг вернуть то, что когда-то в меня вложили. Одно дело учиться в техническом училище, потом всю жизнь делать химическую завивку и красить волосы, а другое дело — пойти в университет. Я показал, какой должна быть звезда в этой профессии, на которую посмотришь и подумаешь: «Я тоже хочу». Весь мир это увидел, но другой вопрос, что не смогли, повторить не могут. Но пытаются.

О том, гламурен ли Иван Дорн

Хороший автомобиль, хорошие ботинки, дорогие часы — это часть гламура; хорошая квартира с модными элементами — это тоже часть гламура. Он же не живет в предбаннике? Ерохорься не ерохорься, в ресторан-то, не в «Крошку-картошку» ходит. Ел бы в сосисочной или в какой-нибудь писячной. Не гламурный он, видите ли.

О кризисе

Огромное количество людей сейчас свои личные неудачи скидывают на кризис. Все свои неудачи, весь свой непрофессионализм, всю свою аферистическую деятельность — все валят. Но есть процент людей, которые действительно страдают. Понятно, что сейчас действительно стало меньше концертов, но борись за качество; если нет денег, надо команду поменьше сделать, например. Никто же не говорит, что кризис навсегда, это временно. Сколько кризисов я уже пережил; в один из кризисов я стал абсолютным чемпионом Европы, в другой кризис стал чемпионом мира, в третий кризис я стал легендой, иконой стиля, суперзвездой — мне это не мешало.

О Советском Союзе

Я был секретарем комсомольской организации, служил в армии. Мы искренне верили, что построим прекрасное будущее. Не все тогда было так уж плохо; мы все получили замечательное воспитание, хорошее образование. В детских домах тогда действительно занимались детьми, в школах действительно учили.

О сегодняшнем дне

Время действительно непростое, много негативного. Желаю всем читателям «Афиши» терпения, творческих удач и успехов в бизнесе. Сейчас пора реализовать свои скрытые резервы. Мы теряем слишком много времени на стандартные решения, на рутину. Не тяните, надо самореализоваться, в творческом плане тоже. А еще именно потому, что время сейчас тяжелое, обратите внимание на детские дома, на реабилитационные центры, на экологические проекты. Там все еще тяжелее. Сейчас есть такой закон, по которому ты можешь взять ребенка из детдома на три дня или на недельку в семью. Для ребенка это хороший стимул; представляете, ребенок слепой, ему нужны тепло и забота, и, когда он это получает, он развивается гораздо быстрее. А вы считаете, лучше, когда он в замкнутом пространстве? Вот посадили бы вас и сказали: «Зачем тебя забирать на три дня? Ты будешь потом так переживать! Лучше сиди в этой яме, в этой дыре!»

И еще скоро годовщина Великой Отечественной: не ждите праздника, просто сейчас обратите внимание на пожилых людей, на ваших соседей. Им немного нужно: хлеб, чаек, и все хорошо — лишь бы не было войны.