История графического дизайнера, который стал певцом

Кирилл Леханов, 31 год

Кем был: дизайнер

Кем стал: певец

Все было предопределено. Мои родители — актеры театра кукол. Все мое детство прошло за кулисами. Я помню, как нас забирали из сада с младшим братом Ильей и везли то на премьеру, то на какой-нибудь прогон. Когда меня спрашивают про звездную болезнь, я всегда отвечаю, что я в детском саду отболел.

Наши родители вообще были против того, чтобы мы занимались искусством. Они хотели, чтобы мы стали кем угодно — врачами, инженерами. Самое главное — не петь, не плясать и не рисовать. Илья в 4 года увидел в парке флейтистку и сказал: «Хочу в музыкальную школу». Родители сначала сопротивлялись, но в 5 лет он в нее пошел (сейчас Илья — известный пианист). Меня бросало из стороны в сторону. Сначала я увлекался бальными танцами, потом вдруг решил стать барабанщиком. Поступил в музыкальную школу. Вместо ударной установки играть мне пришлось на ксилофоне. Год я протерпел, сдал экзамены и ушел в театр, который открыли родители.

При всем при этом я еще и рисовал. С раннего детства. Для себя. В художку меня родители не отдали. Решили, что испортят руку. Но это меня не расстроило, потому что у меня был любимый бутафорский цех у родителей в театре. Декорации портил я, а под раздачу всегда попадал Илья. В качестве компенсации я ему рисовал ноты.

Девятый класс я неожиданно окончил без троек (дело было уже в Челябинске) и сказал родителям: «Папа-мама, надо уходить красиво». А у родителей были друзья, муж с женой, оба художники. Мы дружили домами. И я смотрю на всю эту живопись… А как пахнут масляные краски — это вообще сойти с ума от счастья можно. И я думаю — а может, мне сюда? Берет, шарф и кисть — моя судьба? И я пошел в художественное училище, поступил на художника-оформителя. За три года я перепробовал все народные промыслы.

Нашу семью всегда двигал Илья. Из Кустаная в Челябинск он нас перевез. И вот он поступает в Москву, и мы снова переезжаем. При всех ужасах, которые говорят на периферии про Москву и москвичей, для меня это была любовь с первого взгляда. Мы поселились на Большой Никитской, через месяц мне нужно было поступать. У меня не было ни друзей, ни знакомых. Папа мне оставлял бутерброды с вареной колбасой, я брал эти бутерброды, шел к Кремлю и кормил ворон, потому что там больше некого кормить. Вороны были моими первыми московскими друзьями.

В Строгановку меня не взяли, хотя художественное училище я окончил с красным дипломом. В итоге я попал в Институт дизайна и прикладного искусства, сначала поработав там лаборантом. У меня даже есть строка в трудовой книжке — «демонстратор пластических поз». В художественных вузах лаборантам нужно позировать, и я демонстрировал как мог. Там такие цены еще были смешные: 600 рублей в одежде, 800 — ню. Меня все склоняли к последнему варианту, я отнекивался, говорил, что это стоит намного дороже.

После работы лаборантом я поступил на графического дизайнера и со второго курса пошел работать в рекламное агентство на полный рабочий день. Ходить туда нужно было к 10 утра, работы было много, преподаватели в институте стали меня ненавидеть. В итоге я дослужился до арт-директора и перешел на фриланс. 

Тут надо отмотать немного назад. Первую песню я написал лет в 12. Илья у себя в школе как раз изучал песенный жанр, и что-то во мне в очередной раз включилось. Раз — и она написалась. Радостная такая, солнечная. Потом появилась вторая песня. Сама собой, усилий я особо не прилагал. Лет в 17 я понял, что мне нужен сольный концерт. На тот момент Илья вовсю уже концертировал. Я сказал родителям — я тоже могу. И мама договорилась с залом в Челябинске, мы нарисовали и напечатали афиши, и оказалось, что по друзьям мы с родителями можем собрать 700 человек. Концерт прошел на ура: Илья — за роялем, все чинно, я в костюме. Вскоре после этого, в 2002 году, я переехал в Москву. 

В 2004 году, опять же в Челябинске, случился мой второй сольник. Мне понравилось, как все прошло, хотя обычно я себя за все корю. Я опять вернулся в Москву, там у меня была любовь, казалось — навсегда. И вдруг я понял, что сцена — это не мое: нужна куча денег, чтобы заниматься этим серьезно. Я почти перестал писать песни и совсем прекратил выступления. Наверное, нужен был этот период молчания, чтобы накопить какой-то опыт, нарастить мясо. Чтобы не просто сочинять о природе и о погоде, а что-то все-таки нести людям.

Переломным моментом стала новогодняя ночь 2009-го. Мы писали на бумажках свои желания, жгли их и бросали в шампанское. И я попросил в том числе, чтоб из моей жизни ушло все ненужное. Когда все начало сбываться, я удивился тому, как много мне на тот момент надо было поменять. Случилось полное обнуление: ушла работа, ушла квартира, ушла любовь. И я признателен брату, что он меня тогда поддержал, — благодаря ему я не бросился в новое рекламное агентство на заработки. Я ему сказал: «Илюш, давай я запишу три песни. Попробую». На что он ответил: «Конечно!» И мы записали три песни на последние деньги.

И снова отмотаем назад. У меня есть друг — Таня Тишинская, певица. Для шоу-бизнеса это вообще нонсенс, но мы дружим 10 лет. И я попросил ее взять меня с собой. На гастроли, в тур, на заказник, куда угодно. Просто чтобы попробовать. Она говорит: «Кисуль, это такой паршивый мир». Я ответил: «Я знаю, но он мой». Она согласилась. И тут произошло то, ради чего артист выходит на сцену, — публика меня приняла. Мало того что я «без имени и судьбы», так еще и вышел в середине сольного выступления артиста совсем другого жанра. Мой жанр можно по-разному называть, но я называю это попсой. И Таня мне из своего гонорара дала процент и сказала: «Ты заработал». За это я ей буду благодарен всегда.

И началось. Заказные концерты, клубы, тысячники. Но если тогда, в мои 17, я был абсолютно бесстрашен, то тут я начал переживать. Это то самое волнение, когда за кулисами ты умираешь, потом делаешь шаг — и либо да, либо нет. И у меня — да. Артисты в интервью любят рассказывать, что у них с залом одна энергетика. Когда ты такое читаешь, думаешь: господи, вот заливает. А тут вдруг оказалось, что это именно так. И я понял, что могу себя обманывать как угодно, но заниматься и зарабатывать я хочу именно этим. 

У меня никогда не было хобби. Я всем своим занятиям отдавал себя целиком. К 2013 году к тем трем песням подтянулась еще парочка новых. И на гастроли стали приглашать не только Таню, но и меня. В этом мире сарафанное радио работает идеально.

Великая мечта любого исполнителя — первый альбом. Я почему-то сначала думал, что для него нужно песен 12, но выяснилось, что есть такой формат — EP. Четырех оказалось достаточно. С пластинкой мне помог выпускающий продюсер Владимир Ферапонтов, за что я ему очень благодарен. 

Когда Ферапонтов мне принес коробку дисков, у меня даже эйфории не было. Все, done. Я такого от себя не ожидал. Я иногда прыгаю от счастья, что купил новый чайник, а тут был абсолютно спокоен. Но когда я впервые подарил свой диск, эмоции пришли.

Сейчас я уже не работаю дизайнером. Понял, что разорваться не получится. Некоторое время передавал клиентов в хорошие руки, потому что у меня со всеми за годы работы сложились теплые отношения. Сейчас скучаю по ним. Но тут или — или. Мне уже не семь лет, когда можно после танцев прибежать в театральный, потом на барабаны, потом вернуться домой порисовать, прийти в школу и сказать: «Знаете, я дневник забыл».

Еще я снял клип на заглавную песню альбома — «Я люблю». Когда придумывал его, общался с разными режиссерами, и все почему-то предлагали любовную историю: он и она, чуть ли не в плед завернутые, ветер дует, дождик брызжет, жизнь удалась. А эта песня была написана, когда у меня случилось то самое мое обнуление, и она как раз о том, что любить можно не только человека. И тут я увидел на каком-то портале историю 1 Second Everyday. И я начал снимать каждый день — все, что вижу. На все гаджеты, которые были под рукой. Друзья сказали, что неплохо бы самому появиться в кадре. И стали снимать. Прошло 198 дней. Склеил, посмотрел, и мне стала дорога каждая секунда, хотя песню я за это время почти возненавидел. Я понял, что в каждом дне, в каждой ситуации надо искать любовь. Потому что это самое главное.

Осенью у меня выходит макси-сингл — одна песня в нескольких обработках. На нее собираюсь снимать клип посерьезнее.

Есть два варианта развития карьеры: можно начать в Москве, раскрутиться, облазить каждый клуб и потом, когда о тебе начинают говорить, ехать в другие города. У меня сложилось иначе: я начал с городов. Уже есть места, где меня ждут, и это безумно приятно. Но при этом осенью я хочу устроить небольшой концерт в Москве. Только друзья, только по приглашениям. Мы просто будем пить вино, а потом я выйду и прошепчу три с половиной песни. 

Певец — это очень громко сказано. Я себя таковым не считаю. Автор и исполнитель. Да кто угодно, но не певец. Существуют великие певцы, и ставить себя рядом с ними как-то даже смешно. У меня есть друг, она сейчас живет в Польше, арфистка. Я говорю: «Миля, ну вот как так? Я петь не умею, но пою». А она спокойно в ответ: «Ой, Кирилл, я жить не умею, но живу!» Вот и живу.