История Foo Fighters началась со смерти. Курт Кобейн застрелился, и 25-летний на тот момент барабанщик Nirvana Дейв Грол пережил потерю друга так, как мог, — в одиночку записав демокассету с собственными песнями. «Люди были разгневаны тем, что я начал новую группу», — признался Грол в выпущенном дюжину лет назад рок-доке «Foo Fighters: Back and Forth». Первые годы Foo Fighters — незавидный микс скепсиса, претензий и тяжелых решений: Грол основал группу, отказавшись от приглашения стать барабанщиком The Heartbreakers Тома Петти, увольнял не подходивших Foo Fighters музыкантов и должен был отвечать на вопросы о Кобейне и Nirvana в приблизительно каждом интервью.
Самой проблемной пластинкой Foo Fighters долгое время считалась «One by One». Сначала барабанщик Тейлор Хокинс — «мой названный брат, мой лучший друг, человек, за которого я отдал бы жизнь»Потеряв Кобейна (в 1994 году) и лучшего друга детства Джимми Суонсона (в 2008-м), именно такими словами Грол описал Хокинса в своей недавней автобиографии «Рассказчик». — впал в кому и чудом выжил после передозировки героином. Затем группа потратила прорву времени и денег на безжизненные записи, известные как «миллионные демо», и чуть было не распалась, когда Грол всерьез подумывал об уходе в Queens of the Stone Age. Но в самый ответственный момент Foo Fighters записали свою самую успешную на тот момент песню «All My Life», и вышло то, что вышло: группа устаканила состав и начала собирать «Уэмбли», а Грол превратился в универсального посла рок-н-ролла с листом контактов, где Пол Маккартни соседствует с Бараком Обамой.
Новый альбом Foo Fighters — первый со времен их второй пластинки 26-летней давности, где Грол не только гитарист и певец, но и играющий в каждой из песен барабанщик. В последний раз фронтмен Foo Fighters барабанил на пластинке своей группы в 2005 году, когда место у микрофона на три минуты — в песне «Cold Day in the Sun» — занял Хокинс. Прошлой весной, накануне концерта Foo Fighters в Боготе, сердце Тейлора окончательно остановилось, и многим показалось, что то же самое можно было сказать и о группе. Но прошлой осенью Foo Fighters и армия приглашенных барабанщиков отыграли два эмоциональных сета на многочасовых трибьютах Хокинсу в Лондоне и Калифорнии, а в начале июня вышла «But Here We Are» — пластинка, спартанское оформление которой пролило новый свет на масштаб пережитой Гролом личной драмы.
«For Virginia and Taylor» — гласит задняя обложка пластинки, посвященной памяти Хокинса и Вирджинии Хэнлон Грол. Мать Дейва полжизни работала школьной учительницей, но не стала возражать, когда он решил бросить школу и поехать в турне с хардкор-панк-группой Scream. Вирджиния была матерью-одиночкой, растившей двоих детей, написала книгу «From Cradle to Stage» о своем и чужих опытах воспитания будущих рок-звезд (ее сын, уже далеко не начинающий режиссер-документалистСреди других режиссерских опытов Грола — рок-доки «Город звука» и «What Drives Us», а также отличный мини-сериал «Sonic Highways», который формально — о записи одноименного альбома Foo Fighters, а по сути — об истории музыки в Америке. , снял по ней мини-сериал) и умерла прошлым летом, немного не дожив до момента, когда ее 16-летняя внучка Вайолет Грол с отцовским бесстрашием вышла на сцену «Уэмбли», чтобы спеть «The Last Goodbye» и «Grace» Джеффа Бакли.
Надо ли говорить, что «But Here We Are» — альбом о смерти и боли. Он начинается со слов «Это случилось в один миг,/Это пришло из ниоткуда,/Это случилось так быстро,/А потом прошло» и заканчивается обращением «Покойся с миром,/Теперь ты в безопасности». Никогда не слывший великим поэтом Грол пытается сказать что‑то важное — о смерти друга, о смерти матери, о том, как и зачем жить дальше, — в каждой из новых песен, и многие из них действительно осваивают редкую для песен Foo Fighters глубину откровенности. Но это было бы всхлипом в вечность, не напиши группа сразу несколько песен на уровне своих greatest hits — которых, если что, и так давно хватает на 2,5-часовой концерт под сводами любого стадиона на планете.
А Foo Fighters сделали именно это, вернувшись на эти самые стадионы не с еще одной профессиональной, но необязательной пластинкой, как их последние записи, а со своим самым убедительным альбомом за 12 лет (и одним из лучших — в истории группы). Не вредит то, что Грол давно выучил наизусть книгу базовых рок-н-ролльных рецептов. В том же «Foo Fighters: Back and Forth» он с довольной ухмылкой вспоминает, как более или менее «на слабо» сочинил боевик «Enough Space» в разгар одного из первых туров Foo Fighters по Европе, заметив, что европейские аудитории очень любят подпрыгивать в такт песням и что тогдашним сет-листам группы не хватало подходящей «открывашки». Новая песня «Rescued» кажется сочиненной по лекалам «All My Life» или «The Pretender» и созданной с той же целью — чтобы сходить с ума пришедшие на очередное шоу Foo Fighters начали с первых нот.
Помогает и то, что Грол — не только великий барабанщик и громкий гитарист, но и превосходный вокалист: чего стоит могучий титульный трек, в котором он не столько поет, сколько от души пытается сорвать голос. Наконец, всегда приятно, когда считающаяся ограниченной в возможностях группа внезапно козыряет диапазоном: вот простая и доходчивая акустическая баллада («The Glass»), вот еще один неотложный гранжевый хук («Nothing at All»), а вот дуэт Дейва и Вайолет, предположительно, говорящий больше не о его, а о ее музыкальных вкусах («Show Me How» — возможно, первая песня в репертуаре Foo Fighters, в целом попадающая под определение «дрим-поп»).
Но особенно мощной вышла здешняя концовка — подминающие под себя треть альбомного хронометража песни «The Teacher» и «Rest». Первая — 10-минутный эпос, туманно намекающий на то, как могла бы звучать «безумная прог-роковая» пластинка, над которой группа собиралась работать до смерти Хокинса. Вторая — обманчиво простая вещь, поначалу звучащая как акустическое демо, чтобы обернуться еще одной шумной одой падшим. При этом если большинство песен кажутся посвящением Тейлору, то «The Teacher» — это, очевидно, прощание с мамой, и если от отчаянного рыка Грола в ее последние, сходящие на белый шум мгновения у вас не екнет сердце, то у вас его, скорее всего, нет.
Слушая «The Teacher» (или «Rescued», или «Nothing at All», или «But Here We Are») в пятый или шестой раз, понимаешь, что альтернативной опции — не записывать новый альбом, не искать нового барабанщикаИм стал ветеран цеха Джош Фриз, за 35 лет в роке записавшийся или поигравший со Стингом, Nine Inch Nails, Devo, A Perfect Circle, Paramore и кем только не. , не возвращаться на фестивали и стадионы — у Foo Fighters попросту не было. Связанные с их релевантностью сомнения хорошо известны: это песни обо всем и ни о чем, это пластинки, раз за разом повторно перерабатывающие старую — не самую оригинальную — формулу успеха, это классик-рок со всеми вытекающими. Обратившая на себя внимание фраза из недавнего пресс-релиза — «последняя великая американская рок-группа» — из той же категории: с ней одновременно неохота соглашаться и невозможно поспорить (неслыханный для Foo Fighters — под 90 из 100 — средний балл на агрегаторах оценок критиков не даст соврать).
Альбом «But Here We Are» эти — преимущественно надуманные — конфликты разрешает так, как принято разрешать споры и ссоры с родными и близкими. Какая, в сущности, разница, кто тут прав, а кто, вероятно, ошибается? Гораздо важнее, что альбом о смерти и боли оказывается если не преисполненным надежды, то, по крайней мере, ее не лишенным. После всего, что пережили Дейв Грол и группа Foo Fighters, их тут — да еще и в такой форме — быть, наверное, не должно. But here they are.
