Два актуальных сериала про поп-звезд и их (сумасшедших) фанатов: «Рой» и «Дэйв»

Молодая темнокожая американка так любит одну эстрадную певицу, поющую песни в стиле певицы Бейонсе, только с любительским автотюном и глухими мелодиями (самой Бейонсе во вселенной сериала не существует, поэтому все «Грэмми» и достались этой Най’Дже), что готова за нее убить. Буквально. Начинается все с мести мудаку-бойфренду покойной сводной сестры: та покончила с собой под альбом-сюрприз Най’Джи. Гора трупов за спиной психопатки, вооруженной тупыми орудиями и движимой эсэмэсками с телефона сестры (приходится отправлять их самой себе), растет экспоненциально за счет всевозможных хейтеров и, например, сектантов — Билли Айлиш крадет серию, изображая Эллисон Мак. Самое странное здесь то, что от всего этого кровавого трипа через одноэтажную Америку и интернет-фандомы становится не жутко, а грустно.

Создатели, Джанин Наберс и Дональд Гловер, кажется, и не пытались сделать полнокровный хоррор. Стиль повествования скорее можно описать как «жестокий мультик для взрослых» или даже «пародийный музыкальный клип». В предпоследней, более-менее лишней серии история и вовсе заходит на территорию мокьюментари: сыщица разыскивает якобы реального прототипа героини, на экране даже появляется сам Гловер и рассказывает, что прямо сейчас снимает игровой сериал по этой истории с артисткой Доминик Фишбэк (то есть то, что мы прямо сейчас и смотрим, — такое вот метамета). Фишбэк («Иуда и черный мессия», «Двойка»), к слову, роль американской психопатки играет восхитительно, особенно в той серии, где неожиданно начинает представляться мужским именем и совершает самое страшное и немультяшное убийство.

Проблема лишь в том, что никакого реального прототипа (то есть гипотетической фанатки Бейонсе из фэндома BeyHive, а не «Рой», убивавшей людей) у нее не существовало. И создателям за неимением фактуры приходится размениваться на инсайдерские шутки (Пэрис Джексон, дочка Майкла, в одной серии воспроизводит тот реальный скандал, где она утверждала, что считает себя «черной») и эпизоды-филлеры (ладно, с гипнотизеркой Айлиш мы бы еще и пару таких серий легко простили). Ведь даже когда в основе таких историй лежит тру-крайм, история часто растягивается на целый сезон с трудом. В качестве аналога героини «Роя», серийной убийцы, мечтавшей дружить со звездой, можно вспомнить Эндрю Кьюненена, про которого был снят второй сезон «Американской истории преступлений» с подзаголовком «Убийство Джанни Версаче», — то было самое невыносимо долгое и подробно описанное убийство в истории кино. Хорошая новость в том, что сезон «Роя» примерно вдвое короче, поэтому свою дозу болезненных мотиваций и извращенных методов насилия кровожадным зрителям получить будет легче.

Вслед за выходом «Роя» состоялась премьера третьего сезона нашего любимого музыкального ситкома «Дэйв». Этот сериал скорее похож на другое творение Дональда Гловера — «Атланту», но так сложилось, что новый сезон касается тех же тем, что и «Рой». А именно парасоциального аспекта взаимоотношений фанат — кумир.

Напомним, что главный герой сериала — самый неловкий и кринжовый рэпер нашего времени Лил Дики (буквально «Хер Малой»), играющий самого себя с неудобной степенью достоверности всех неврозов и этических загонов. Начнем с того, что его псевдоним только притворяется ироничным, а на деле отсылает к реальному, несериальному недугу в интимной области (гипоспадии — лучше не гуглите) и нескольким не вполне удачным операциям. В первой серии нового сезона наш герой во время тура заезжает в маленький городок (экранная карьера рэпера, не выпускавшего пластинок восемь лет, идет лучше, чем в жизни), где отправляется на свидание с девушкой, которая ничего о нем не слышала. Каково же его удивление, когда выясняется, что девушка на самом деле одержимая фанатка, все тщательно подтасовавшая, а ее друзья, заявляющие, что это-де самый счастливый вечер в их жизни, на глазах превращаются в психопатов, переходящих все личные границы и настаивающие на том, чтобы Дики показал свой знаменитый дик. В каком‑то смысле весь этот кринж даже страшнее, чем кровавые фанатские убийства в «Рое».

Можно ли винить скромных провинциалов, соприкоснувшихся с привилегированной звездой? Стоит ли считать реального Дики, придумавшего эту серию, снобом, не ценящим внимания и лести? Эти комплексные вопросы не получают односложных ответов на экране, а лишь приглашают зрителей к ненавязчивому смешливому обдумыванию.

Дальше — круче. Бесстрашный рэпер, вооруженный постиронией, касается еще более горячих тем современности. Вторая серия, целиком разворачивающаяся на съемочной площадке клипа, где зритель рискует пережить нервный срыв и паническую атаку вместе с артистом, не поспевающим за съемочным планом, посвящена феномену «женского взгляда», объективации и прочим терминам феминизма четвертой волны. Замес такой: Дики снимает экранизацию злого репрезента про обиду на школьную возлюбленную, когда на пороге съемочной площадки, по совместительству являющейся родительским домом в родном городе, появляется та самая школьная любовь и навязывается сыграть саму себя в видео, чтобы «рассказать свою историю». Осознав, что точки зрения на историю расставания у нее и рэпера отличаются до степени непримиримости, девушка уходит из кадра и срывает съемки. И снова ответить на вопрос «кто прав, кто виноват?» иначе как словами «все слишком сложно» не получается.

Третий эпизод — история бифа Дики и реального рэпера-активиста Killer Mike по поводу положения первого в темнокожем комьюнити и роли в культурной апроприации. По крайней мере так кажется самому Дики, невротику, вечно все усложняющему. Пересказывать, к каким выводам он приходит или не приходит на этот раз и при чем здесь рэпер-бандит Lil Gotit, мы не будем, потому что повторить степень лаконичности и изящества, которую демонстрируют сами создатели, мы банально не в состоянии. Да и сама тематика кажется несколько локальной для рассуждений в русскоязычном СМИ. Но именно этой специфичностью, антиуниверсальностью, когда возникает ощущение, что автор рефлексирует о наболевшем, рискуя ошибаться и быть непонятым, этот сериал и ценен. А еще уморительными гэгами про стояки, эякуляцию и все такое прочее. Впереди еще семь серий сезона — и можно только предвкушать, на какую автобиографично-сатирическую территорию занесет рэпера Лил Дики.