— Возможно, мои вопросы покажутся тебе довольно дилетантскими, потому что я почти не играю в игры.
— Это не проблема, ведь наш фестиваль сделан для всех. У нас на промовидео появляется мой дед, который рассказывает о том, как он играл в лото и в салки.
— Замечательно! Когда я приезжаю в свой родной город, то мы тоже играем в лото — у нас такая традиция. Для начала расскажи мне, что ты знаешь об игровой индустрии в России? Что в ней происходит? Есть ли нам чем гордиться?
— Я знаю, что Playrix зарабатывает больше, чем Netflix. Это такая компания, которая делает мобильные игры, самая известная из них — это Gardenscapes. Это match three — там, где три кристалла надо поставить в ряд; она просто очень правильно сделана. Точно подобрано все, чтобы тебе захотелось потратить больше денег. Есть Mail.ru, который делает большие игры и много мобильных.
— Есть ли какие-то большие российские релизы?
— Могу ответить на вопрос: играю ли я в то, что производят здесь? Нет, не играю. В познавательных целях попробовал Gardenscapes и какие-то большие игры…
— Тебе они кажутся неинтересными?
— Это хорошие продукты, но мне больше нравятся такие, в которых разработчики делают странные штуки, когда игра сделана точно и с душой, поэтому я обычно не играю в большие штуки вроде GTA и Overwatch. В последнее время вообще играю мало, потому что делаю фестиваль.
— То есть ты играешь в инди-игры?
— Да, в инди-игры и в маленькие: я включаю, понимаю, о чем она, и заканчиваю. А так бывает, что скачиваешь игры за огромное баблище и сразу забиваешь. Но до этого у меня была длительная история отношений с большими играми: играю в Warcraft со школы. Потом я играл в Hearthstone — карточную игру с героями Warcraft. Три года моей жизни просто улетели. И невероятное бабло влил. Невероятное. Потом я еще играл в Rocket League, там у меня где-то 500 часов. При этом я не люблю ни футбол, ни машины, но почему-то игра, где ты играешь в футбол на машинах, — самое крутое, что я видел в своей жизни.
— Ты когда-нибудь стримил? Я совсем не понимаю людей, которые смотрят на это. В чем прикол? Кто платит за это деньги?
— Вход там все-таки бесплатный, но ты можешь дать игрокам денег. Я сейчас буду описывать свой взгляд на эту историю и не ручаюсь за стриминговое комьюнити и игровое комьюнити. Если ты любитель игр, то тебе нравится проводить время около компьютера. И вот ты можешь зайти в такое место, где кто-то тоже играет в игру, ты можешь написать ему в чате, как-то пообщаться. Можешь зайти раз в день на него взглянуть, поговорить с ним полчаса. У тебя выстраивается ощущение, что у вас какие-то отношения, что это кусок его жизни. У меня есть друг, который стримит фуллтайм; сейчас он, к сожалению, в армии. Или к счастью для него… Посмотрим, вернется ли он к стримам после возвращения. Некоторые люди совершенно теряются.
— То есть стримы — это какое-то лекарство от одиночества?
— То есть это делает тебя частью какого-то комьюнити. Но на это накладывается еще и киберспорт: ты учишься, когда смотришь, как играют.
— Я хотел спросить про людей, которые играют в Minecraft. Ты за ними следишь?
— Там то же самое, только без чата. Я играл в него до того, как он стал мейнстримом. Это хорошая игра, но она придумана не для такого размера, какого она стала. Она прикольная была бы, если бы она осталась таким небольшим комьюнити.
— На твой взгляд, есть ли какая-то польза от видеоигр?
— Я вот недавно выучился водить машину, и оказалось, что очень хорошо это делаю, хотя я вообще этим не интересовался даже близко. Уверен, это потому, что я легко адаптируюсь к разным системам. Это раз. Все, что связано с пространственным ориентированием, — это два. В играх бывает, что ты маленький и где-то далеко, а иногда ты за спиной, а иногда от первого лица. Это все решение задач.
— Мне запретили в пятом классе играть в игры, и я забил на это. Но мне кажется, они способны развивать детское сознание.
— Зачем играть в шахматы? Чтобы уметь хорошо играть в шахматы. Развивающие игры — это все очень условно. Смотря что ты развиваешь. Я помогал одному проекту, который учит тебя учиться, — помогал им привинтить на это геймплей. Главное, чтобы была привязка между тем, что ты делаешь в игре и что ты делаешь в реальности. Тогда это превращается в тренажер. А видеоигры — это еще и, господи прости, искусство.
— Просто у моей жены есть брат, ему 13 лет, и он играет в Medieval: Total War. Я занимался медиевистикой в университете, но когда мы с ним встречаемся, то я чувствую себя порой полным идиотом – в этом баттле он меня выносит. Там все сделано с исторической точностью. Я вот подумал, что надо тоже установить.
— Люди по играм выучивают язык на каком-то уровне — это прямо круто. Я уверен, что я выучил многое оттуда. Вот откуда еще я мог узнать слово mace, то есть булава. Зачем мне это слово — не знаю. Оно годится, чтобы приводить примеры вроде этого.
— Что ты вообще думаешь про поколение ютьюберов и стримеров. Сотрут ли они всех с лица земли?
— А это поколение старше меня или младше?
— Тебе сколько?
— 23.
— Мне тоже 23. Я говорю про поколение людей 13–16 лет.
— Ты имеешь в виду тех, кто делает, или тех, кто смотрит? Потому что делают все это люди сильно старше.
— Недавно была заметка о том, что мы даже не представляем, насколько они другое поколение. Они во всем разбираются лучше нас, лучше гуглят и быстрее воспринимают информацию. Тебе так не кажется?
— Ну не знаю. А 13-летний брат твоей жены — он лучше гуглит, чем ты? Они выросли с тачскрином и им немного по-другому пользуются. Когда появился айфон, мне было 13 лет. Но мне не кажется, что есть большая разница между тем, появился ли он, когда мне было 13 или когда мне было 5. Это история про потребление информации: они ее по-другому воспринимают. Все происходит так быстро, что я не успеваю понять, что происходит.
— Сложно предсказать, что случится, потому что это поколение еще не совсем дееспособно. Интересно, что с ним будет лет через 10.
— Думаю, они будут лучше разбираться в действительности, чем мы. Потому что вот ты — ты думаешь, что надо бы запустить вирусняк, где один человек бьет другого лещом по лицу, а они уже знают, что это не сработает. И Bottle Flip Challenge — вчерашняя история. Не только потому что они за этим следят, они просто чувствуют.
— Мы тоже в какой-то момент постареем.
— Я вообще плохо знаю это поколение. Я учил нескольких детей математике и английскому, поэтому чуть-чуть представляю их, ну и сижу в интернете. У них это какая-то синкретическая история, когда ты не просто рассказал друзьям, что пошел туда-то и сделал вот это. Ну то есть, например, когда ты хочешь рассказать друзьям, что переехал жить на Бали, ты идешь в фейсбук и пишешь про это. А они думают, что мне нужно написать об этом во всех социальных сетях с таким-то тегом, и они просто это знают.
— Расскажи про PowerPlay: зачем вы придумали еще один фестиваль? И кого вы там хотите видеть? Чем он отличается от остального, что есть сейчас?
— Я очень люблю игры, и мне это нужно. Я хочу, чтобы было место, куда ты можешь прийти и потусоваться с людьми, которые тоже их любят. Вокруг меня много ребят, которые выпивают и играют при этом в Tekken или Mortal Kombat, — это круто. Или когда ты в Warcraft играешь в скайпе — вообще другое ощущение. Это не то же самое, что сходить в кино. В кино, допустим с девушкой, ты сидишь и смотришь, а в игре — убиваешь всякий апокалипсис.
— Dota будет?
— На этом фестивале нет, но, может быть, это когда-нибудь разрастется. Это скорее про веселье, и это еще почти летний фестиваль — там будет много активностей, связанных с играми. Будет арт, музыка, много игр, где ты физически что-то делаешь, ретроигры.
«Есть очень крутая игра Thomas Was Alone: ее сделал чувак, который не умеет ни программировать, ни рисовать. Она про прямоугольники, они все разные, и каждый из них — это персонаж. И главное, там суперистория: у каждого прямоугольника есть одно свойство, и они очень красиво раскрываются в течение игры».
«Это первая инди-игра, о которой все узнали, — такое очень красивое путешествие по пустыне, сделанное дизайнером Дженовой Ченом. Крутой экспириенс о страннике, который идет к светящейся горе. Journey — это максимум два часа, если ты вообще не умеешь нажимать на кнопки».
«Дизайнеры вводят различные механики и сразу их выкидывают. Создается впечатление, что это огромный мир, новые враги, которые смешно выглядят, или новые панели, которые странно двигаются. В каждый уровень могут напихать кучу всего, а потом сразу выкинуть. Причем авторы простраивают дизайн так, что сначала тебе показывают какие-то, например, летающие платформы. Затем ты изучаешь, как они работают, потом тебе дают сложную загадку, где по ним надо как-то хитро пропрыгать. А потом добавляют другую механику, которую ты видел три уровня назад».
«Дизайнер Джонатан Блоу делает идеальные игры: там нет ошибок вообще, в них даже багов нет. Ну то есть они есть, но, чтобы их увидеть, надо специально стараться. Он такой абсолютно сумасшедший гений, и он сделал игру Braid, которая по некоторым меркам считается первой инди-игрой. В ней одновременно и референсы к другим играм, и оригинальный сюжет — трогательный и милый. Там даже есть арт-стайл, который мало кому нравится, — мне он тоже сначала не понравился, но потом я ее прошел несколько раз и понял, что он вот такой идеально правильный».
«И еще в прошлом году Блоу выпустил игру The Witness: она очень странная, очень абстрактная. Ты ходишь по острову, где никого нет, и решаешь различные пазлы, похожие на лабиринты, где ты должен провести линию от старта до выхода. Блоу специально не считал, сколько их там, — их где-то 600 с чем-то, — и все, что можно было сделать с этой механикой, было сделано. Ничего больше придумать нельзя. The Witness 2 быть, наверное, не может».
— PlayStation 4 или Xbox One?
— О боже, компьютер!
— Последний вопрос: как ты относишься к «Афише»?
— А почему этот вопрос тут встает? Нормально я к ней отношусь, но я мало читаю медиа. Я несколько раз покупал журнал, но тогда я еще был слишком маленьким, чтобы его серьезно читать. Покупал, потому что там были очень симпатичные обложки. Пытался там колонки про игры писать, но у меня тогда была дислексия, и я вообще особо не мог текст воспринимать — больше смотрел на картинки. Сейчас «Афиша» не пишет про игры, а я если что-то читаю, то про них. Но еще чаще я смотрю YouTube.
