«Не помещаюсь на фортепиано»
Судьба Вероники Борисовны Дударовой охватывает почти целый век российской истории. Осетинка по национальности, она родилась в 1916-м году в Азербайджане. Девочка ходила с семьей в оперу и цирк, вместе с сестрами Тамарой и Аматхан обучалась игре на фортепиано, живописи, языкам и танцам — «как в любой приличной семье». Ее абсолютный слух заметили и развивали с детства.
Первым дирижером, с которым Вероника Дударова познакомилась лично, был венгерский музыкант Стефан Штрассер; он приехал на гастроли в Баку и задержался для занятий с одаренными учениками музыкальной школы. В подростковом возрасте во время одной из поездок с отцом в Ленинград она впервые увидела женщину-дирижера и навсегда запомнила этот образ: высокая фигура в черном бархатном платье за дирижерским пультом, в оркестре — одни мужчины. Это была Гертруда Грдличка из Австрии, чье появление в концертных залах Вены, Парижа, Нью-Йорка и Москвы вызывало фурор в прессе начала века.
Идиллическое детство Вероники в Баку закончилось, когда в начале 1930-х ее отца репрессировали, а обе старшие сестры ушли из жизни. Девочка с мамой переехала в Ленинград, где жили оставшиеся близкие родственники, и сменила отчество — стала Борисовной, а не Асламбековной. Она поступила в училище при консерватории на фортепианное отделение. Затем перебралась в Москву, которую до конца жизни считала своим городом, новой родиной.
В Москве молодая Вероника Дударова выступала как пианистка-концертмейстер и готовилась к поступлению в консерваторию на курс фортепиано, но за три недели до экзаменов вдруг решила идти на дирижерский факультет. На первый же вопрос приемной комиссии, почему она решила стать дирижером, ответила: «Потому что я не помещаюсь на фортепиано. Я слышу музыку только симфонического оркестра».
Учеба в консерватории была прервана войной и отъездом преподавателей. Дударова осталась в Москве с мужем, шахматистом Борисом Вайнштейном (это был первый из трех ее браков), и в 1943-м родила сына Мишу. О военном времени она почти не говорила, зато с удовольствием вспоминала свой блестящий выпускной спектакль — «Богему» Джакомо Пуччини, на котором «все рыдали».
«Дирижер должен быть диктатором»
Дебют Дударовой-дирижера в 1944 году связан с Центральным детским театром, вернувшимся из эвакуации. Там она руководила небольшим оркестром из тридцати человек, но даже это было исполнением мечты. Затем Вероника Борисовна начала ассистировать дирижеру Лео Гинзбургу, своему педагогу, в Оперной студии при консерватории. И сразу после выпуска в 1947-м заняла пост дирижера оркестра Московской областной филармонии — потом он был преобразован в Московский государственный симфонический оркестр, ставший для нее домом на много лет.
Именно там раскрылся талант Вероники Дударовой как чуткого интерпретатора композиторского замысла и справедливого управленца. В 1960 году ей вручили звание народной артистки страны и назначили главным дирижером и художественным руководителем оркестра — исключительный для СССР случай. Например, советская музыкантка Камилла Кольчинская рассказывала, что ее попытка в 1960-х получить дирижерское образование в Московской консерватории после успешного окончания двух других факультетов — оркестрового и теоретико-композиторского — провалилась: «В среде преподавателей, во всех отношениях замечательных и глубоко эрудированных, <…> царил стереотип: женщина-дирижер — нелепость!»
Дударовская эра Московского оркестра длилась вплоть до перестройки, а в 1991 году в возрасте 75 лет она создала новый Симфонический оркестр России, в котором оставалась художественным руководителем еще 18 лет, до последних дней жизни.
Музыканты — и инструменталисты, и оперные певцы, которые работали с Дударовой, — вспоминают, что она бывала вспыльчивой, иногда резкой. Чтобы добиться нужного звучания, назначала множество репетиций. Известна история ведущего тромбониста оркестра, которого маэстро несколько раз увольняла, так как тот не являлся на репетиции. Потом она принимала музыканта обратно, потому что каждый раз он оказывался лучшим на конкурсе.
Собственный стиль работы Вероника Борисовна характеризовала как постоянный контроль и проявление железной дирижерской воли на репетициях — но «не без участия космоса» во время концертов. «Дирижер должен быть диктатором того, в чем он абсолютно убежден, — рассказывала она в интервью. — Сцена очень обязывает. Когда ты приходишь в оркестр, ты должен знать гораздо больше, чем те, которые сидят в оркестре. Я работаю серьезно, настойчиво, педагогически. Ультрапедагогически, я бы сказала. Поэтому приходится упорно репетировать и сурово добиваться результатов. Но зато это стоит целой жизни».
Сохранились архивные видеозаписи разных лет, на которых видно, какой была Вероника Дударова во время репетиций. Временами язвительная, часто строгая, всегда требовательная. «Тот дух, который рождает Вероника Борисовна на репетиции, более важен, чем сам концерт. Может быть, это и есть смысл музыки, — говорит пианист Владимир Виардо в документальном фильме 1980 года. — Она обладает уникальным сплавом двух качеств, очень важных для дирижера, — воли и в то же время свободы».
Дударова тепло отзывалась о людях, которых «воспитывала» на репетициях: «Я очень люблю музыкантов, я им очень благодарна. Потому что сколько бы в душе у дирижера ни было музыки, темперамента, бодрости, опыта, образования, все равно это руки, мануальная техника. А реализуют это все труженики скромные. Я на всю жизнь обязана людям, которые играли под моим управлением».
«Мыслить красками»
За свою музыкальную карьеру Дударова собрала внушительный репертуар из произведений разных композиторов, среди любимых называла Людвига ван Бетховена, Рихарда Штрауса, Александра Скрябина (после услышанной в Ленинграде «Поэмы экстаза» «надолго сделалась скрябинисткой») и Дмитрия Шостаковича. Она ценила и продвигала композиторов-современников: благодаря ей впервые были исполнены и записаны некоторые произведения Георгия Свиридова, Тихона Хренникова, Арама Хачатуряна, Софии Губайдулиной, Родиона Щедрина.
Самые значимые для Дударовой дирижеры обладали теми же качествами, которые она воспитывала в себе: Герберта фон Караяна отличала невероятная работоспособность; Евгений Мравинский внимательно работал с каждым музыкантом оркестра, доводя исполнение до совершенства; Шарль Мюнш умел заставить музыку звучать так ярко, что в ней можно было увидеть цвет. Дударова так описывает концерт Бостонского симфонического оркестра в Москве под управлением Мюнша: «Я была потрясена звучанием оркестра, буйством звуковых красок. Они играли „Дафниса и Хлою“ Равеля, и я отчетливо помню, как по залу летали цветные шары — от звука. Такое придумать невозможно. Я просто видела музыку».
В ее монологах часто упоминается эта звукокрасочность, дар дирижера «мыслить красками», сравнение музыки с живописью — вероятно, сказалось увлечение искусством с детства. «Огромное наслаждение, когда после длинного периода напряженной репетиционной работы стоишь уже в концерте, за пультом, и просто наносишь краски на полотно — зная, что они уже проверены. Радость сознания, что тебя слушают, что ты нашел путь к человеческому сердцу».
«Меня две»
Известный дирижер Евгений Мравинский, который был кумиром Дударовой, сказал ей однажды: «Если бы вы были мальчишкой, я бы вас немедленно взял в оркестр». Сама же Вероника Борисовна утверждала, что в ее профессии нужны универсальные качества: собранность, железная воля, трудолюбие, умение «внутренне повелевать музыкантами». Она считала, что женщина более тонко чувствует вообще и музыку в частности.
В своем последнем большом интервью 2001 года она демонстрирует телекамерам свое перуанское серебро, рассказывает о любви к жемчугу, парфюму и живым цветам, вспоминает специально созданное для нее платье-фрак — и как на гастролях в Кишиневе музыканты перед репетициями приносили ей на пульт букет фиалок. «Я очень люблю людей, и у меня много друзей. Сначала все думают: какой ужасный характер, какая я неприступная крепость. А потом познакомятся поближе и узнают, что я совсем не такая. То есть меня две».
В 1999 году в честь Вероники Дударовой назвали астероид, открытый астрономом Людмилой Карачкиной в Крымской астрофизической обсерватории. Также ее имя попало в Книгу рекордов Гиннесса: она стала единственной женщиной-дирижером, которая руководила симфоническим оркестром в течение 50 лет.
Считается, что всемирно известных предшественниц у Дударовой было всего три: это француженки Надя Буланже и Жанна Эврар и американка Антония Брико. В 1934 году Брико встала во главе Женского симфонического оркестра (Women’s Symphony Orchestra), а в 2012 году эксперимент с оркестром без мужчин-музыкантов повторила российская дирижер Ксения Жарко.
Что посмотреть о женщинах-дирижерах, кроме фильма «Тар»
Фильм, снятый шведкой Кристиной Улофсон, рассказывает истории восьми влиятельных женщин-дирижеров со всего мира. Исследование Улофсон началось в 1987 году: тогда в ее фильме «A Woman Is a Risky Bet: Six Orchestra Conductors» появилась и Вероника Дударова.
Документальный фильм, который стал важным высказыванием о гендерном неравенстве в музыкальном мире, — в свое время он был номинирован на «Оскар». Лента посвящена Антонии Брико — первой женщине, дирижировавшей Нью-Йоркским филармоническим оркестром. Биография Брико также легла в основу художественного фильма «Дирижер» 2018 года.
Архивная запись, отлично демонстрирующая, какой исполнительской манерой обладала Дударова: в рецензиях много писали о ее темпераментных жестах, похожих «на языки пламени». В концерте звучат произведения Петра Чайковского, Сергея Прокофьева, Родиона Щедрина, Вано Мурадели, Георгия Свиридова и Николая Ракова.
