Познакомьтесь с москвичкой, которая смогла пристроить 700 бездомных собак

Всех собак, которые сейчас ищут дом, можно найти у Виктории в телеграм-канале.

Я с самого детства этого хотела. Я прочитала «Муму», и меня это шокировало до глубины души, мне было 8 или 9 лет. Тогда я четко поняла, что хочу помогать животным. Мне говорили: «Вырастешь и перехочешь». Но нет, лет в 18 я уже начала помогать.

Я либо сама кого‑то встречаю, либо мне кто‑то прислал видео или фото [с бездомной собакой или кошкой]. Чаще всего шлют фото из других городов. Это закономерно, потому что там помощи гораздо меньше, чем в Москве. Появляется животное, я ищу ему передержку — места, которым можно доверять, чтоб не рисковать его жизнью, — потом я его обследую: визуально может казаться, что все ок, а там может быть какое‑нибудь хроническое воспаление, важно все диагностировать. Хозяев я тоже отбираю, потому что не каждый позвонивший, который захотел взять животное, будет хорошим хозяином.

Начинаешь спрашивать, были ли животные до этого, к примеру, а человек говорит: «Да, были, но заболели, и я их усыпил». Понятно, что я туда не хочу отдавать: любое животное может заболеть, и ничто не помешает этому повториться. На цепь и в будку я тоже не отдаю.

Есть те, кто говорит: «У меня была собака, я ее поливал святой водой, а она все равно умерла». Это тоже не вариант [для пристройства]. Или, например, в ходе разговора понимаю, что человек очень жесткий и считает, что «собака должна знать свое место» — такой не будет нежным хозяином. На самовыгул я тоже не отдаю.

Всего я нашла дом для примерно 700 собак — последние пять лет были самыми активными. Первую собаку я пристроила очень давно, 15 лет назад. Сначала я ездила [волонтерить] в приют, а потом поняла, что, когда ты прямо берешь и конкретно жизнь собаки меняешь, это больше мое, чем просто навещать.

Тот первый пес жил недалеко от моего дома. Это рядом с вокзалом в Москве, там обитали бездомные, они его порезали, видимо, хотели съесть, и он ходил с раной, ветеринар потом подтвердил, что она от ножа. Пес, естественно, потерял доверие к людям, не шел в руки. Я в шоке была, потому что не понимала, как так получилось. Я вызвала ловца — это человек, который стреляет дротиком со снотворным и помогает поймать собаку, — загрузила пса, нашла ему передержку. Оказалось, что у него эпилепсия, скорее всего, из‑за пережитого стресса, как сказали врачи. А потом его забрали люди с передержки: привыкли и оставили себе. Это был 2007 год.

Я никогда не брошу это дело. Но взять отпуск никак не получается. Все время решаю, что вот сейчас я точно отдохну хотя бы от новых животных, но постоянно что‑то вклинивается. В этой обманке я достаточно давно существую и никак не могу себе дать отдохнуть. Сейчас я хотя бы в выходные стараюсь чуть-чуть притормаживать.

В самый тихий день, который бывает раз в сто лет, мне пишут примерно 5 человек [про животных], в какие‑то активные дни бывает и по 20 сообщений. Пишут много. Самое печальное, когда пишут: «Вы — последний шанс, если вы не беретесь, то все». На тебя переложили всю ответственность, мне это не нравится совсем.

Иногда бывает тяжело, я расстраиваюсь, что не могу помочь всем, но это физически невозможно. К тому же есть уже имеющиеся животные, и если я однажды начну брать всех, то пострадают те, кто уже есть.

Мне часто пишут из южных городов. Так совпало, что там есть активные люди, которые пытаются что‑то делать, и я знаю, что они нормально доставят собаку в Москву, им можно доверять. Там, к примеру, в будках, на цепи держат совсем крохотных собак, там другое отношение к животным. Собаку могут в дом не пускать или в квартиру. У нас в Москве все по-другому.

Если вы увидели бездомное животное, алгоритм такой.

Если вообще нет возможности взять его к себе, нужно найти передержку. Можно поспрашивать у друзей или соседей, предложить им взять собаку за какое‑то небольшое вознаграждение.

Важно сделать фотографию и разместить в интернете, потому что это повышает шансы, что животное возьмут на передержку или навсегда: людям надо знать, как собака выглядит.

Когда базовый вопрос с безопасностью решен, то дальше нужно решать вопросы со здоровьем. Если это Москва, то можно написать мне, и я посоветую хороших врачей, нужные анализы, низкие цены.

Если собака внешне выглядит нормально, то есть базовый набор анализов: это общая кровь и биохимия. Единственный нюанс — они сдаются натощак. То есть если вы нашли собаку сегодня и не уверены, ела она или нет, то можно отвести ее к ветеринару завтра: это покажет, в каком состоянии в целом организм.

Еще надо взять у собаки ПЦР и выяснить, есть ли собачья чума, парвовирусный энтерит и коронавирусный энтерит. Последний не имеет ничего общего с человеческим. Эти анализы обязательно надо сдавать, если вы нашли щенка. Если собака взрослая и надо сэкономить деньги, то можно начать просто с общей крови и биохимии.

У меня две особенных собаки, и жизнь с ними почти ничем не отличается от жизни с обычными. В какой‑то момент ты просто перестаешь замечать, [что у тебя собака особенная].

Самое базовое и главное отличие в том, что [мои собаки-спинальники] сами не могут сходить в туалет, и на этом моменте люди пугаются сильно, думают, что обращаться с ними — это целая наука, но этому быстро учишься. Я, условно, могу говорить по телефону, поддержать его плечом и в этот момент сцедить собаку, то есть это не какая‑то суперсложная нагрузка. Это делается быстро, не надо часами сидеть — две минуты, и все готово.

Такие собаки сами не знают, что они чем‑то отличаются от других.

Максимум они могут это ощущать, когда пытаются залезть на кровать. Они не могут оттолкнуться и тут негодуют. Но не бывает такого, чтобы другая собака смотрела на спинальников и думала: «Боже, что с тобой?» — или начинала на них нападать. Другие животные не видят в них отличий. Это важно, потому что люди обычно предлагают «усыпить, их жалко, они страдают». Собаки вообще не страдают и не знают, что с ними что‑то не так. Люди измеряют по себе, но у собак все по-другому: они не лежат в депрессии, не плачут.

Собакам-спинальникам не нужно больше или меньше нагрузки. Все индивидуально, но это и у ходячих собак индивидуально. У кого‑то прет энергия, как у хаски, они любят носиться, гулять и бегать. А кто‑то погулял пять минут, устал и лег спать. Тут как у людей: у всех свой темперамент, это никак не связано с коляской.

Первый спинальник, который у меня появился, — Джем, старый пес, который явно в своей прошлой жизни был залюбленным. Он жил у меня в клинике, его принесли на усыпление, ему было тяжело. Я его месяцев семь пыталась пристроить, вижу, что никто не берет, думаю, «он старенький, ему недолго осталось жить, надо, чтобы он успел опять побыть домашним» — и забрала его себе.

Потом оказалось, что он супервредный и такие собаки живут вечно! Он постоянно что‑то требует, лает, если ему что‑то надо. Изначально у него было три лапы, он на них нормально ходил, сейчас у него еще третья лапа болит, то есть по факту у него две лапы. Он сидит на диване, не сходит с него и начинает требовать, чтобы ему все принесли, а дальше поди угадай, что именно он требует! Он у нас в семье имеет прозвище Дедушка. Знаете, есть такие, кто всем недоволен, ходит с палочкой, все время ругается? Вот это он!

Второго я тоже пыталась пристроить, его никто не брал, а я в него прямо влюбилась. У него нижние зубы торчат, а мне нравится, когда у собак необычная внешность. И в принципе он прикольный пес, веселый, очень ласковый, общительный. Год я его не могла пристроить — и взяла себе. Он реально идеальный. Он мой друг, он всегда со мной, если иду по квартире, он тут же нога в ногу. Ты села, он под бочок лег, обнимается. Вообще, собаки редко обнимаются, а этому руки запускаешь под лапки — и спишь с ним.

Пристройство собак по времени бывает разным. Очень много от внешних данных зависит, от размера, от окраса. Спинальников трудно пристроить. Черных и серых собак сложнее пристраивать — люди любят посветлее.

Пристройство может занимать от одного дня до нескольких лет. Бывает, если собака старая, то на передержках они и заканчивают свой век, но в целом они до победного ищут дом.

Я, если честно, считаю, что взрослых собак забирать даже лучше. Гречка вот у меня появилась еще щенком, и я не хочу это повторять. Она в детстве у меня даже выгрызла стену, медленно училась писать. Взрослые собаки понимают все молниеносно. Со взрослой собакой всегда легче договориться, потому что она тебя понимает, хотя есть миф, что щенка ты воспитываешь под себя. Мне кажется, тем, кто не готов к разгрому квартиры и у кого мало терпения, лучше брать взрослых. Еще их важно брать, потому что у них меньше шансов устроиться.

После того как многие стали уезжать из России, случаев, что люди бросали собак, у меня было мало. Я знаю порядка пятидесяти уехавших семей, которые брали у меня животных, и они все забрали их с собой. Был только один иной случай.

Есть реабилитационный центр при клинике, где восстанавливаются животные после операции или травмы. Я работаю там руководителем. С животными я готова что‑то делать 24/7. Когда я пробовала другие работы, то такого желания не было.

У меня есть подписчики, которые поняли, что интересно работать с животными, и стали этим заниматься. Один из них пошел учиться на ветеринара. Но есть и другие варианты. Можно в клинике выполнять административную работу. Есть зоомагазины. То есть всегда какую‑то деятельность рядом с животными можно найти.

Когда в очередной раз объявляют что‑то новое типа частичной мобилизации, есть спад в количестве донатов и пристройств, но потом все начинает устаканиваться. А вот количество запросов по поводу животных никогда не уменьшается.

Бывает, что собака заболела, сбор не пошел, а я не могу ее бросить. Тогда приходится вкладывать личные средства, но, конечно, я стараюсь, чтобы такого не было. Меня иногда упрекают, мол, ты делаешь сборы, но нормально одеваешься. На мой взгляд, этот подход неправильный. Ну окей, я перестану одеваться, питаться нормально, и что хорошего из этого выйдет? Так можно только эмоционально выгореть.

У нас в целом принята какая‑то «культура жертвенности». Если ты родил ребенка, то ты должен посвятить ему все время и больше ничем не заниматься. Но кому это надо? Ребенку это не нужно точно. От того, что ты загонишь себя, ничего хорошего не будет. Очень важно заряжать людей вокруг, но многие волонтеры этим пренебрегают. Мне часто пишут, что, мол, вот я на вас насмотрелся и пошел подобрал кого‑то. Это же очень круто.

Много ли людей заразится от человека, который не любит себя? Одна из задач моего инстаграма* — показать, что так помогать может каждый.

Мне периодически пишут с вопросом, почему я не сделаю приют. Я когда‑то о нем мечтала, но когда стала больше разбираться в теме, поняла, что не хочу. Приют — это вольеры. Это много собак, много сотрудников, мало внимания. Собаки несчастны: они социальные создания, и им тяжело, когда нет рядом человека. Я для себя решила, что, когда распределяешь собак по передержкам, качество их жизни лучше.

Дочь пока никого не подобрала, но помогает: иногда хочет давать собакам имена, иногда ездит со мной их навещать, знает, что ей надо с ними фотографироваться, потому что это всегда помогает пристройству. Иногда, когда я дома, ей хочется со мной поиграть, а у меня периодически бывают ЧП с собаками — она понимает это, ей можно объяснить. Я ей рассказываю, что это и ее поддержка тоже: если она не обидится и даст мне что‑то сделать, то поможет вот этой конкретной собаке.

Важно показывать все личным примером. Например, приехала машина, из нее вышел ребенок с собакой на коляске, и они весело идут, и у прохожих может что‑то щелкнуть в голове. Ну и даже если собака обычная, это прекрасная картинка: уйдет образ, что [бездомные собаки и собаки вообще] это какое‑то зло.

Когда появляются новости о том, что собаки на кого‑то нападают, чаще всего истории там подаются в искаженном виде. Собака, как правило, не будет просто так ни на кого нападать. Конечно, есть исключения — есть же среди людей маньяки. Но собаки стараются избегать любые конфликты по максимуму.

Если бы было больше социальной рекламы [бездомных животных], массовое сознание изменилось бы — оно хорошо поддается таким штукам. Я бы хотела такую рекламу запустить, но пока не разобралась как.

Люди, как правило, очень мало и плохо понимают в собаках. Они не знают, что у них есть психика, что они сознательные создания, которые все понимают, чувствуют, что с ними можно договориться. Может, нужно что‑то вроде «уроков доброты», когда школьников берут и рассказывают им про собак, чтобы знали, как бывает. У нас принято считать, что собака — расходный материал, как мебель.

* Компания Meta Platforms Inc., которой принадлежит Instagram, признана в России экстремистской организацией.