Женщина-президент и танки на стадионе — в фильме об «Асмарале», самом ярком клубе 1990-х

«Асмарал» — футбольный клуб из Москвы, основанный в 1990 году иракским бизнесменом Хусамом Аль-Халиди. На тот момент это был первый в стране частный футбольный клуб, первый клуб, которым владел иностранец, а президентом была женщина — Светлана Бекоева, жена Аль-Халиди. «Асмарал» тренировал Константин Бесков, один из самых известных советских тренеров, здесь же начинал свою карьеру чемпион России и нынешний главный тренер «Зенита» Сергей Семак. Клуб просуществовал всего несколько лет и исчез навсегда, оставив уникальную историю, отражающую особенности жизни страны в начале 1990-х.

— Как и когда ты вообще задумал этот фильм?

— Подготовительную работу над ним я начал в январе 2019 года. Незадолго до этого мы с Олегом Коронным и Симой Орехановым писали для ТНТ пилот комедийного сериала про футбол. Как‑то Олег спросил меня, слышал ли я про «Асмарал», — я ответил, что только название и помню, что там начинал карьеру Сергей Семак. Олег стал сыпать фактурой — 1990-е, владелец-миллионер из Ирака, первый частный клуб в России, его жена — первая женщина-президент, клуб назван по именам их детей, игроки купались в долларах, тренировал Бесков. Деталей было так много и они были такие яркие, что набиралось на художественный сериал. Мы поняли, что на него вряд ли найдем ресурсы, но можно попробовать сделать документальный фильм. 

Я тогда работал в «Газпром-медиа», мы с Гавриилом Гордеевым занимались перезапуском канала «Матч Премьер», и у меня как раз был доступ к архивным съемкам. Это было отличным шансом начать работу над задумкой, и мы с оператором Федором Герлейном сняли десятиминутый пилот. Внутри были всего пара интервью и монтаж из хроники, но все буквально сразу влюбились в эту историю.

— Так, а что дальше?

— Через какое‑то время Гавриил, который и дал добро на фильм, ушел из холдинга, потом ушел и я. Но идея осталась. Мы решили доделывать его своими силами, но вмешалась в том числе пандемия, из‑за которой вся работа постоянно дробилась и растягивалась.

— Если вас ничего не связывало с «Матчем», как тогда удалось получить все архивные кадры?

— Это было самое сложное, потому что, как оказалось, архивных видео с «Асмаралом» вообще не было, что, конечно, поражало. Я был уверен, что подобная история в начале 1990-х должна быть задокументирована — интервью, репортажи — но нет. Да и сами по себе архивы устроены немного иначе: ты не можешь просто прийти, вбить в поиске «Асмарал» и получить нужные материалы.

— Серьезно?

— Абсолютно. Есть несколько крупных архивов, но не все материалы там оцифрованы и каталогизированы. Поэтому продюсирование и поиск заняли какое‑то невероятное количество времени и сил. Я очень благодарен продюсерам Насте Индриковой и Тимуру Мухаматулину, которые в буквальном смысле играли в детективов и достали необходимый материал совершенно из неожиданных источников.

— Что это за кадры?

— У нас долгое время совсем не было материала с [основателем и владельцем «Асмарала» Хусамом] Аль-Халиди, и я морально готовил себя к тому, что у нас их не будет вообще и придется как‑то выкручиваться: использовать анимацию, например.

И Настя спасла ситуацию: нашла десятиминутную запись телепередачи «Человек недели» с Хусамом на каком‑то странном порнохостинге. Затем Тимур обнаружил на ютьюбе американский документальный фильм 1992 года о российском спорте, где есть полутораминутное видео с Аль-Халиди. При этом этот фильм не гуглится, его нереально найти, если ты не знаешь, что он существует. Я до сих пор не понимаю, как ребята все это откопали.

— Насколько сложно было морально сталкиваться с постоянным отсутствием материала?

— Безусловно, сложно. Мы же снимали документальное кино, но рассказывать о чем‑то, не показывая это в кадре, довольно трудно. Я нашел бывшего клубного оператора «Асмарала», но и у него ничего не сохранилось. Это странное чувство. 

В итоге мы отсняли более тридцати часов материала, в основном это были интервью, и я уже стал себя останавливать, потому что дальше снимать уже было некуда. Наш фильм — это первая работа об «Асмарале», поэтому было важно не закопаться в подробностях и передать зрителю основную суть этой истории. При этом хотелось описать этот феномен киноязыком, не заигрываясь особо в журналистику. 

— Не жалко было, оттого что так много материала не попадет в картину?

— Да конечно жалко. Но фильм не резиновый. В этом же и есть особенность работы над документалкой: в художественной картине у тебя есть заранее прописанный сценарий и намеченный нарратив, а здесь сам материал выстраивает и диктует сценарий. И ощущение, что можно было взять один фрагмент, а не второй, построить повествование иначе, просто потому что материал это позволяет, очень долго не отпускало.

— Кто для тебя самый яркий герой?

— Ой, их много, но если выделять одного, то Андрей Губернский, конечно. Знаешь, если бы «Асмарал» был музыкальной группой, он был бы фронтменом. Только сама его история тянет если не на отдельный фильм, то на эпизод в сериале уж точно: молодой пацан становится лучшим бомбардиром во второй лиге, оказывается в команде у Бескова и сразу становится его любимчиком, а в двадцать три года заканчивает карьеру.

Есть деталь, которая не вошла в фильм. В 1993 году у него был конфликт с главным тренером «Асмарала» Николаем Худиевым, в ходе которого футболист обращался к народу через «Московский комсомолец» статьей с заголовком «Я не клоун». Он же главный источник баек, пришлось довольно много времени потратить, чтобы решить, какие из них в итоге не попадут в картину.

— Самая мощная его байка?

— (Смеется.) Давай так: я не претендую, что история на сто процентов правдива, но перескажу тебе ее такой, какой услышал сам.

В 1992 году «Асмарал» поехал на какой‑то странный товарищеский турнир по мини-футболу в Чехословакию. После турнира за ужином Бесков разрешает игрокам выпить по кружке пива. Губернский с [Михаилом] Зуденковым (полузащитник «Асмарала» — Прим. ред.) выпивают далеко не по одной, просят официанта налить им еще, но не допивают и уходят.

Бесков покидал ресторан последним и обратил внимание на полные кружки, спросил, кто сидел на этих местах. «Зуденков с Губернским», — отвечают ему. «Вот видите, какие профессионалы, даже не притронулись!»

Вечером вышедшие покурить Зуденков с Губернским сталкиваются с Бесковым: «Прогулка перед сном, как я учил? Правильно», — говорит он. Наутро тренер произносит речь, что в команде есть два настоящих профессионала, которые выиграли турнир, не пили за ужином пиво, а перед сном ходили подышать воздухом.

— Самый известный персонаж фильма — Сергей Семак. Кажется, что его очень мало в фильме.

— Да, это все потому, что мы не проводили с ним целый день, как с остальными героями, в силу его занятости. Но тот фрагмент, который попал в итоговую версию, мне очень нравится.

— Что запомнилось из общения с семьей Аль-Халиди?

— Здесь снова история, которая не попала в итоговую версию. Жена Алана, сына Хусама Аль-Халиди, рассказывала, что, когда они познакомились в начале нулевых, от богатства Хусама уже почти ничего не осталось, и она не верила, что существовала какая‑то «империя», клуб, павильон на ВДНХ, первая в Москве шаурма и т. д. Ей казалось, что все это какие‑то красивые истории, чтобы произвести на нее впечатление, потому что жили они тогда достаточно скромно. 

Однажды они вместе с Аланом поехали на место, где раньше находился стадион, и его буквально узнали местные дворовые собаки. А на дне пустого бассейна среди всякого хлама он нашел кинопленку, на которой оказался фильм, снимавшийся на деньги Хусама. И там какая‑то невероятно инфернальная загадочная картина в духе «Мастера и Маргариты». Называется «Коктейль-мираж», там Татьяна Васильева играет.

— С кем ты еще встречался из семьи?

— С дочерью Хусама Асиль. Сама встреча — тоже абсолютно киношная, в духе «С широко закрытыми глазами». Мы встретились вечером в Центральном доме шахматиста, где она была на каком‑то приеме: пустой зал с шахматными столами, она в вечернем платье. Буквально спустя пару минут я понимаю, что ей максимально некомфортно отвечать на мои вопросы, и спрашиваю, насколько ей неприятно вспоминать то время по шкале от одного до десяти. И она отвечает: «Десять». В итоге мы посидели молча еще какое‑то время и расстались. 

— Был ли еще кто‑то, кого не удалось привлечь в качестве героя?

— Да, не попал Вячеслав Колосков (многолетний президент Российского футбольного союза. — Прим. ред.) , потому что просто отказался давать какие‑то комментарии и довольно эмоционально высказался в отношении Хусама по телефону. Видимо, у него до сих пор осталась какая‑то личная обида на Аль-Халиди.

— Матч ветеранов организовали специально для съемок?

— Да, мы поняли, что нужен какой‑то экшен, и это было самым логичным ходом. На деле с матчем многое могло не сростись: ветераны «Спартака» играют постоянно, а бывшие игроки «Асмарала» играли друг с другом последний раз в 1993-м. Но получилось классно. Причем важно даже не то, что было на матче, а после него.

— Что было?

— Все пошли в какую‑то кальянную, чтобы выпить и повспоминать те времена. Мы тоже пытались там что‑то снять, но в итоге оттуда попала всего одна сцена. Главное, наверное, что в тот момент я ощутил, насколько футбольный клуб — это эфемерная штука.

— Что ты имеешь в виду?

— Есть история про клуб, которая объединяет огромное количество разных людей, по-разному отзывается в каждом. И сам по себе клуб материализован в большей степени именно в людях: в игроках, тренерах, болельщиках. И вот «Асмарала» уже давно нет, нет стадиона, нет футболистов, потому что все они если и запомнились, то игроками других клубов. Нет болельщиков, нет тренеров, нет сайта, музея — почти никакого материального свидетельства его существования не сохранилось.

Но одновременно это все существует. В воспоминаниях, даже в нашем с тобой интересе к этой истории. И в этом и кроется какая‑то особая магия. И очень приятно быть к этой магии причастным.

Фильм «Асмарал» можно посмотреть в рамках Beat Film Festival 29 июня в ГЭС-2, 2 июля в пространстве «Поле» и 3 июля в «Иллюзионе». Осенью картина появится на Okko.