Осенью 1994-го камышинскому «Текстильщику» предстоял еврокубковый матч с «Нантом», который стал в том сезоне чемпионом Франции. Загадочных гостей из России агентство AFP представило так: «Клуб „Камышин“ из московского района Текстильщики». Ошибка, вероятно, объясняется тем, что домашние матчи Кубка УЕФА команда из Волгоградской области проводила на московском стадионе «Динамо».
К тому времени в Камышине построили первый в России чисто футбольный стадион — без беговых дорожек, — но европейских ревизоров не устроила городская инфраструктура (в частности, военный аэродром, куда предлагалось прилетать иностранным командам), и городу запретили принимать международные матчи.
Средняя посещаемость «Текстильщика» на чемпионате России составляла 10 тыс. зрителей — 8% от числа жителей города (самый высокий процент в Высшей лиге). К еврокубкам раздевалки камышинского стадиона отделали мрамором, а поле было одним из лучших в стране, так что разочарованию клубного демиурга Сергея Павлова не было предела.
Но он направил эмоции в нужное русло: в дебютном матче с венгерской «Бекешчабой» — в Москве — «Текстильщик» пропустил уже на 15-й минуте, но до перерыва сравнял счет, а во втором тайме забил еще пять мячей.
Камышинский самоучка Сергей Павлов в 21 год бросил играть из‑за травмы колена и с головой нырнул в тренерство
Команда Камышинского хлопчатобумажного комбината вышла на европейский уровень после того, как в 1993-м сенсационно заняла четвертое место на чемпионате России — вслед за «Спартаком», волгоградским «Ротором» и «Динамо».
Шестью годами ранее «Текстильщик» выступал в зоне «Поволжье» любительской лиги СССР, что тоже было серьезным уровнем — на фоне того, с чего начинал Сергей Павлов.
В Камышин он переехал с родителями в детстве, до 21 года сам играл за «Текстильщик», но жутко травмировал колено и с головой нырнул в тренерскую профессию.
Он окончил Волгоградский институт физкультуры, читал переводную литературу и охотно слушал опытных тренеров (благодаря чему в 1990-е крепко сдружился с коллегой из «Спартака» Олегом Романцевым).
В 1979-м Павлов стал главным тренером «Текстильщика». Заручившись поддержкой главы Камышина Михаила Харитонова, Павлов сразу выиграл городское первенство, а с четвертой попытки — и областное. Через три года «Текстильщик» победил в той самой зоне «Поволжье» и вышел на профессиональный уровень.
Сергей Наталушко строил АЭС, получал полгода исправительных работ, был администратором ресторана, а потом забил «Спартаку»
Весь путь с командой прошел легендарный нападающий Сергей Наталушко, который забивал потом в Высшей лиге до 39 лет, а в 50 стал лучшим бомбардиром «Текстильщика» на областном чемпионате.
«Я до прихода в «Текстильщик» 7 лет смену за сменой отрабатывал, — вспоминал Сергей. — После школы сразу на стройку пошел. Потом по колхозам ездили. Там все подряд строили: каналы для мелиорации, дома.
Еще я в типографии вкалывал. Мне там, кстати, больше всего нравилось. Я был резчиком бумаги, затем — печатником. В 1980-м поехал в украинский поселок Кузнецовск — строил Ровенскую АЭС. В футбол играл на любительском уровне.
Жену оттуда привез, дочь родилась, но затем разошлись. Я 8 месяцев нигде не работал, и мне не с чего было платить алименты. Только стал выступать за «Текстильщик» во второй лиге — суд.
Я, как положено, 25% отдавал бывшей, а полгода платил еще 25 в счет исправительных работ. УФСИН нарадоваться не мог. Начальника этой службы после встретил — он меня чуть не расцеловал: «Ну ты нам подсобил!»
«Я не понимаю, как Серега в футбол играет: ни скорости, ни удара. Но играет!» — изумлялся Павлов. С Наталушко он ссорился регулярно и трижды провожал его из команды. А потом возвращал.
После Кубка УЕФА-1994 Сергей решил завершить карьеру и два месяца работал администратором в ресторане. Потом сломал руку, расхотел трудиться вне футбола и начал прямо в гипсе тренироваться со второй командой «Текстильщика».
В итоге Наталушко помирился с Павловым и в 1995-м стал лучшим бомбардиром камышинского клуба в Высшей лиге. Последний из десяти голов в том сезоне Наталушко забил вратарю «Спартака» (и будущему тренеру сборной России) Станиславу Черчесову, которого в следующем сезоне заменил игрок как раз из «Текстильщика» Александр Филимонов.
В Грузии Павлову угрожали автоматом, в Азербайджане — сопровождали БТР
В Высшей российской лиге Наталушко забивал больше, чем во второй советской. В ней «Текстильщик» попал в 9-ю региональную зону — в позднем СССР не было более сурового турнира.
«Все уже разваливалось, порядка никакого, — вспоминал Павлов. — Только на личностных отношениях удавалось без кровопролития обойтись».
В Грузии должны были играть 8 апреля, но у них революция началась, матч отменили. Потом через сорок дней приехали в Тбилиси. Они с черными повязками вышли — траур. Мы бились так, что от искр было светло.
[Это было] ровно через неделю после знаменитой резни (речь о сумгаитском погроме в феврале 1988 года. — Прим. ред.). 1:1 закончили. Судья, конечно, симпатизировал хозяевам, но не убивал.
Другой случай. В День независимости Грузии приходят и говорят: «Дорогой, у нас День независимости, мы должны выиграть». Я говорю: «Подождите, люди придут на матч, давайте в футбол поиграем».
Они: «Давай, ты поиграй, но мы должны выиграть». Пытаюсь еще что‑то придумать: «Судья будет против». Один снимает плащ, у него автомат наперевес: «Дорогой, ты не понимаешь, мы ему все объясним».
В таких случаях нельзя было показать, что тебе страшно. Иначе и мои пацаны могли дрогнуть. Я говорил просто: «Выходим — играем!»
Соперников селили в Камышине в номерах на солнечной стороне и начинали матчи в 16.00 при 30 градусах жары
Так же решительно Павлов ворвался в 1992-м в чемпионат России. В тот период ему здорово помогла генеральный директор камышинского комбината Лидия Рыбянченко. «Она говорила мне: „Если у меня останется глоток воздуха, то я его отдам команде“. Она — моя главная реклама», — вспоминал Павлов.
На фоне общей разрухи в Камышине платили стабильно, что позволило заманить в «Текстильщик» двух талантливых молодых игроков «Динамо» — Андрея Саморукова и Олега Елышева, который потом станет звездой «Локомотива».
Олега я расспросил об удивительном «Текстильщике»-1993, обогнавшем на чемпионате России ЦСКА, «Локомотив», «Торпедо» и другие клубы с богатой историей.
— В каких условиях жили в Камышине?
— По три человека в комнате — на базе, переделанной из детского садика. Заниматься там особо нечем, особенно в сорокаградусную жару, так что тренер Сергей Павлов часто возил нас на пикники. Так молодежь вроде нас с Саморуковым сплачивалась с ветеранами — например, Сергеем Наталушко, легендой Волгоградской области.
— Как «Текстильщику» удалось занять четвертое место?
— Собрали много очков в домашних матчах с московскими командами.
Перед этим москвичи три часа ехали на автобусе из волгоградского аэропорта (в Камышине был военный аэродром, но туда не всегда пускали), а потом селились в номера на солнечную сторону, где дышать нечем. Маленькие футбольные хитрости. Даже «Спартак» возил нас мордой об траву, но мы добились ничьей 0:0.
— Самый незабываемый гол за «Текстильщик»?
— Зауру Хапову в 1993-м. Перед матчем с Владикавказом узнал, что жена родила в Воронеже сына. Об этом объявили на весь стадион во время игры, я вдохновился еще сильнее и забил победный мяч. Народ неистовствовал: меня вынесли с поля на руках и подарили ведро персиков.
— Чем запомнился начальник «Текстильщика» Юрий Шишлов?
— Потрясающий мужик: решал игрокам жилищные, транспортные, семейные вопросы. По деньгам давал все, что обещал. После Камышина мы не раз с ним встречались: он работал с Павловым и в Элисте, и во Владивостоке. В 2010 году его застрелили в центре Москвы. Огромное несчастье.
После ухода из «Текстильщика» Павлов прилетел на похороны бывшего гендиректора комбината и дал денег на памятник
Сергей Павлов пояснил, что Шишлова убили не из‑за футбола, а из‑за квартиры: «Нашли и тех, кто заказал, и тех, кто исполнил. Всех посадили. Там женщина заправляла процессом».
«Я сразу следователям сказал: у Юрки были большие проблемы со здоровьем. Люди торопились получить его подпись. Ищите документы, которые он должен был подписать. Юрка к тому времени был не жилец — рак печени. Он ездил в Израиль, ему там все почистили, но это такая болячка… У меня папа от нее умирал — человек очень быстро сгорает. Печень ведь нельзя облучать. Юрка был весь желтый, ему вводили зонд, вода собиралась в желудке, ее оттуда выкачивали… Ну сколько он бы еще протянул?
Шишлов жил футболом. Контактный человек, много общался с ребятами. Позитивный, они к нему тянулись. Он с них не требовал, требовал я — все время заставлял работать».
Еще раньше — в 1999-м — умерла Лидия Рыбянченко. Узнав об этом, Павлов примчался в Камышин, хотя уже два года не работал в «Текстильщике».
«Мама» — так он звал эту женщину, которая помогала команде меньше словом, но зато всегда — делом, — рассказывал репортер «Спорт-Экспресса» Андрей Анфиногентов. — Павлов, увидев скромные похороны, страшным голосом накричал на всех, кто посмел забыть человека, так много сделавшего для города. Потом дал денег, все организовал, оставил оплату гранитного памятника».
В 1996-м Камышин вылетел из Высшей лиги — вице-президент клуба обвинял игроков в сдаче решающего матча
Матчи с «Бекешчабой» (6:1, 0:1) и «Нантом» (0:2, 1:2) оказались пиком «Текстильщика». В 1995-м комбинат уже не мог содержать команду. Какое‑то время футболисты продержались за счет губернатора Волгоградской области Шабунина, а потом получили помощь от РАО «ЕЭС России» и переименовались в «Энергию», но это не спасло от вылета в 1996-м.
В конце того года помощник Павлова Николай Гелюк обвинял своих игроков в сдаче матча «КамАЗу», конкуренту в борьбе за выживание, а два бывших «текстильщика» Филимонов и Коновалов выигрывали чемпионат России со «Спартаком». Через несколько лет в тренерский штаб «Спартака» и сборной влился и Сергей Павлов, который в конце 1970-х начинал как тренер-самоучка, а в 1990-е нанес Камышин на карту футбольной Европы.
«Осень, ливень, мы выиграли 6:1, — вспоминал Александр Филимонов исторический матч с „Бекешчабой“. — Народу было очень мало — ну кто в Москве придет на какой‑то „Текстильщик“? Много лет спустя, когда я попал в пляжную сборную России, ее тренер Михаил Лихачев рассказывал: „Я один из тех сумасшедших, кто был на игре“. Теперь если он кого‑то хочет проверить на знание футбола — своих игроков, например, — он задает вопрос, что такое „Бекешчаба“? Практически никто правильно не отвечает.
А вот атмосфера на стадионе Нанта была сумасшедшей. Битком, люди в один голос поют песни, сам себя не слышишь — для нас это было очень необычно. Та игра — единственный раз в жизни, когда у меня буквально тряслись колени от волнения. Правда, как только стартовый свисток прозвучал — как отрезало, все снова стало хорошо».
В карьере Филимонова были и другие волнительные матчи, но визит команды из Камышина к французскому топ-клубу, конечно, уникален: как и вся история футбольного «Текстильщика».