Куратором команды был начальник УВД: он позвал Малофеева, а потом получил три года за махинации с нефтью
Малофеева наняли в 1993-м. После распада СССР клуб экстренно заскочил в Высшую лигу России, но не закрепился и вылетел. Для возвращения наверх как раз и пригласили тренера, который десятью годами ранее сенсационно сделал минское «Динамо» чемпионом Союза, а потом оказался в опале.
К 1993-му давление на Малофеева ослабло, и с устройством в Тюмень ему не мешали. «Удалось пробить для команды базу, — вспоминал тренер в автобиографии. — Ею стал бывший обкомовский санаторий, куда областное руководство приезжало на выходные — в лесу грибы собирать.
Я радовался тому, что тюменцы шагнули вперед и что сам в Высшую лигу вернулся. Правда, нас сразу стали поддушивать — и с помощью судейства, и другими способами. Сибирские команды целенаправленно выдавливали из Высшей лиги — никто не хотел за Урал из Москвы на матчи летать. Но 12-е место мы все-таки заняли».
Через 9 месяцев — в августе 1995-го — Малофеев вернулся в тюменский «Динамо-Газовик», но ненадолго. Позже он объяснил эти метания: «Высокопоставленные люди сказали, чтобы я уезжал из Тюмени [в 1994-м]. А когда поняли, что стоят на вылет, — опять меня вспомнили. Только поезд ушел. Там уже все решили и просто раздавали очки на финише».
На команде сказывалась ситуация вокруг ее куратора — начальника тюменского УВД Вениамина Башарина. Он подхватил «Геолог» в 1992-м, переименовал его в «Динамо-Газовик», а в декабре 1994-го был уволен в связи с заведенным на него уголовным делом.
По договору с фирмой «Тюменьстройинвест» УВД должно было получить 360 миллионов рублей от швейцарской фирмы Akron за поставку 60 тысяч тонн нефти. На милицейский счет поступило на 28 миллионов меньше. Башарин поделил их с сообщниками, за что в декабре 1996-го получил три года, но с отсрочкой исполнения наказания.
В «Дин-Газ» брали игроков сборной Украины и занимались не только футболом, но и торговлей машинами
Весной того же 1996-го «Дин-Газ» запросил в Тюменской думе налоговые льготы, но участвовавший в заседании руоповец Юрий Коновалов сообщил, что следствие по делу Башарина выявило нарушения и в клубе:
«Очень крупные беспроцентные ссуды для спортсменов, бесплатные машины и т. д. — писала тогда газета «Тюменский курьер». — Коновалов заявил: решение о налоговых льготах для клуба, который занимается не только футболом, но и торговлей машинами, — против совести».
Новый президент «Дин-Газа» Александр Колосов рассчитывал на льготы для возвращения в Высшую лигу, а в вылете 1995-го обвинил в том числе и тюменскую прессу, которая «внесла раскол в футбольные ряды, разделив игроков на «хохлов», «москвичей» и «наших».
Благодаря налаженным связям с киевским «Динамо» тюменская команда в 1995-м располагала шестью украинцами. «В Тюмени не было проблем с деньгами», — объяснил такой наплыв полузащитник Александр Призетко.
Но возникли другие проблемы. Когда пятеро украинцев сыграли в начале сезона против «Ростсельмаша», соперник подал протест — тогда по правилам разрешалось выпускать только трех иностранцев.
Тяжба затянулась на полгода, и от технического поражения тюменцев спасло то, что большинство легионеров обходились советскими паспортами, а украинских еще не имели (что не мешало вратарю Кутепову и полузащитнику Грицыне играть за сборную Украины).
Тренер Александр Бубнов обвинил администратора клуба в пьянстве и пропаже кроссовок у футболиста
Сложности начались еще в начале 1995-го, когда клуб возглавил Александр Бубнов, легенда «Спартака» 80-х. Его сосед по базе в Тарасовке Борис Кузнецов рассказывал мне: «Приводят меня в комнату Бубнова в Тарасовке, а у него там книжки Ленина, Маркса, Энгельса. Он же коммунист».
«Он нам первым делом сказал: «Мы заиграем как «Барселона». Жить и тренироваться станем за границей, а в Россию только на игры будем приезжать», — говорил мне защитник «Дин-Газа» 90-х Сергей Силкин. — Я послушал его и решил: «Э, нет. Я лучше на тренерскую работу перейду».
Заграницей для «Дин-Газа»-1995 был Бахрейн, где Бубнов прилично измотал игроков, а на жалобы ответил заявлением на имя президента клуба Долбоносова, с которым играл в московском «Динамо»:
«2 февраля 1995 года мною был отправлен с тренировочного сбора в государстве Бахрейн администратор команды В.Иванов в связи с пьянством и невыполнением возложенных на него обязанностей, в результате чего у футболиста Пономаренко были похищены дорогостоящие кроссовки».
Бубнов расстался с «Дин-Газом» еще до начала чемпионата, а позже заявил: «Знал я, за счет чего Тюмень в Высшей лиге держалась. Они все через судей делали. И криминала там было столько…
Перспектива идти по этой дорожке меня не грела. Там тренер в принципе не нужен был — при таких-то делах. Разве что как витрина».
Звезды чемпионского ЦСКА-1991 изнемогали в Тюмени от мошки (прокусывала даже через гетры!)
Менялась не только витрина, но и вывеска.
После 1996-го название клуба лишилось смысла: «Динамо» отклеилось после приговора генерал-майору Башарину, а «Газовик» — из‑за того что в поддержке отказал «Газпром».
Отвернулись и многие другие спонсоры, под чьи обещания тренер Александр Ирхин привлек в штаб олимпийского чемпиона-1956 Анатолия Исаева, а в состав — новых звезд вроде победителя последнего советского чемпионата Владимира Татарчука.
На рубеже 80–90-х тот считался одним из самых талантливых полузащитников страны, а в Тюмень приехал после мучительных месяцев в Саудовской Аравии, где его жена не могла выйти на улицу без платка, а тренировки прерывались из‑за молитв.
«Зато каждую пятницу развлечение народу — казнь, — говорил Татарчук в интервью „Спорт-Экспрессу“. — Весь город собирается, не пробиться. Одному нашему игроку все завидовали: окна у него на площадь выходили. В подробностях рассматривал, как головы отлетают».
После Джидды Татарчук кайфовал от игры в Тюмени, хотя там мало кто получил обещанные деньги. «Динамо-Газовик» Владимир назвал последней командой, в которой получал удовольствие от футбола. Мешали только два обстоятельства.
«Зимой — морозы, а летом от мошки спасения нет — в рот забивается, отплевываться не успеваешь. Кусачая — ужас!» — рассказывал Татарчук «Советскому спорту».
Партнер Татарчука по чемпионскому ЦСКА-1991 Сергей Дмитриев, усиливший «Тюмень» в 1997-м, добавил: «Летние тренировки в Тюмени — ад. Выйдешь в майке — за пять минут будешь в крапинку, мошка обкусает. Бегали в свитерах. Вздохнешь на ходу — целый рой у тебя во рту. В игре то же самое. Мошка через гетры прокусывает».
На «Тюмень» жаловались пенсионеры, а гендиректор Башарин внезапно умер — возможно, из‑за отравления
То, как «Тюмень» преодолевала трудности, радовало не всех жителей города. После возвращения клуба в Высшую лигу «Тюменский курьер» опубликовал письмо пенсионера Сергея Мелехова:
«А вот моему сыну со снохой, работникам, кстати, бюджетного предприятия, зарплату не дают второй месяц. Им жить не на что. На кой, спрашивается, нам эта футбольная команда и зачем [губернатор] Рокецкий ее поддерживает? Лучше отдайте людям заработанное!»
В 1997-м «Тюмень» все так же бедствовала и по ходу сезона лишилась двенадцати игроков с тренером Ирхиным, но в то же время обыграла «Динамо», «Торпедо» и ЦСКА (дважды).
От нового вылета команду спасло возвращения Башарина. О методах спасения можно догадаться по тому, что после 0:3 от «Тюмени» осенью 1997-го чеченские руководители ЦСКА устроили игрокам допрос, выясняя, кто сдал матч.
В конце 1997-го Башарина не стало. «Умер очень странно. Похоже, что отравили», — отметила Наталья Чистякова, работавшая с Башариным после его увольнения из УВД.
Клубу поплохело настолько, что в 1998-м разбежались последние толковые футболисты и против «Спартака» в поле вышел запасной вратарь Владимир Бабанов.
Абсурд усиливался. Из‑за газпромовской спартакиады на тюменском стадионе испортилась система подогрева, а прожекторы просто своровали. К тому же в начале августа 1998-го игрокам подарили для развлечения компьютеры, а в конце того же месяца — из‑за дефолта — забрали обратно.
Фанатов «Тюмени» терроризировали гопники, после избрания губернатором Собянина клуб ликвидировали
«Если б я такое предвидел, ни за какие коврижки на эту работу не пошел бы, — признавался в „Спорт-Экспресс-Журнале“ экс-полковник ФСБ Александр Пуртов, сменивший в „Тюмени“ Башарина . — Заступил я из чистой любви к футболу, но не думал, что натолкнусь на стену равнодушия. Взлет четырехлетней давности был случайностью. В регионе действительно крутились большие деньги, а тут и выборы подоспели. Вот и сделали команду. Как выяснилось — калифом на час.
А ведь футбол не игрушка. Он обиды не прощает. Теперь вот и денег нет, и в предвыборном смысле нами не очень-то интересуются. Электората-то за нами нет. Восемьсот человек [собирающихся на трибунах] — разве сила? А народ даже привлекательной игрой на матч не заманишь. Избалован он у нас. Зарплаты неплохие, пенсии, пособия чаще всего дают вовремя. То ли дело в Чите, откуда мне только что звонили. Там люди с голоду помирают, а на стадион — толпой. Парадокс?»
Фанат «Тюмени» Дима говорил журналисту Александру Зильберту: «Народ у нас ну прямо шизанутый! Футбол не то что не любят, а, кажется, ненавидят. Была группа фанатов-стариков, да все разбежались, как только команда проигрывать начала. Теперь мы одни остались.
Средний возраст — 16–18 лет. Боятся родители за нас. За пределами стадиона шарфы клубные не носим. Свои же тюменцы бьют. Да что с них взять — гопники. На стадионе даже могут подойти и денег затребовать. Не дашь — одежды можешь лишиться. Так что, может, и хорошо, что сейчас народ на футбол не ходит — приставать к нам некому».
В 1998-м «Тюмень» покинула Высшую лигу с антирекордной разницей мячей (минус 72). Через два года после прихода нового губернатора — Сергея Собянина — клуб расформировали.