— Расскажи, как ты начал болеть за «Спартак»?
— Я жил в России с 2008 по 2016 год и, так как всегда увлекался футболом, стал следить за местным футболом, просто потому, что он был очень доступен. Нужно было ассимилироваться, и со временем я узнал подробности про некоторые клубы — «Динамо», ЦСКА, «Спартак» — и понял, насколько клуб важен для местного футбола. Мне показалось важным и история, и количество болельщиков, и всеобщий интерес к клубу.
— Когда ты впервые попал на стадион?
— В 2009 году, это было дерби [«Спартака»], но я уже не помню с кем — с «Динамо» или с ЦСКА. В Москве я регулярно ходил на стадион, но не то чтобы на каждый матч, как настоящие фанаты, а скорее когда выдавался свободный выходной. Но все равно пару раз в месяц получалось сходить.
— А на выезде ты был?
— Да, но только в Туле. Хотелось бы, конечно, побольше поездить по стране. Тула же это совсем рядом с Москвой, в России, наверное, это не считается за какое‑то путешествие (смеется). Кстати, поехать в другой город на футбол было довольно легко.
— Ты говоришь, что тебя зацепила история клуба, как ты о ней узнавал?
— Сначала я просто знал, что «Спартак» — это знаменитый клуб с богатой историей, но не понимал подробности. Затем, когда уже начал более пристально следить, понял, что история — это важная часть. Если ты болеешь за «Спартак», то часто с ней соприкасаешься, и ее нужно знать, чтобы понимать, в чем дело. Я следил за клубом в твиттере, но часто видел посты про легенд и не понимал, кто они и чем они знамениты. Так я начал смотреть старые матчи на ютьюбе и в ВК, чтобы понимать, кто такие Никита СимонянЛегенда «Спартака», чемпион Олимпийских игр 1956 года., Игорь НеттоЛегенда «Спартака», чемпион Олимпийских игр 1956 года, чемпион Европы 1960 года., Федор ЧеренковЛегенда «Спартака», рекордсмен клуба по числу проведенных матчей.. Классно, что в России это настолько доступно, потому что во Франции клубы почти не рассказывают про свою историю и нет такого количества материалов в открытом доступе.
— А такая богатая история не тяготит «Спартак»?
— Ты знаешь, в этом что‑то есть. Зная историю, мы как болельщики ждем повторения, ждем очень многого от клуба. И, возможно, это действительно давит на футболистов и всех, кто работает в клубе. Историю нужно ценить и уважать, но стоит думать о будущем, о том, как сделать следующий шаг, не сильно оглядываясь назад.
— «Спартак» не так давно (в 2017 году) становился чемпионом России. Как ты за этим следил и что чувствовал?
— Было очень грустно наблюдать все это из Франции, потому что, конечно, хотелось быть на стадионе вместе с другими болельщиками. Конечно, я был счастлив, потому что никогда не видел «Спартак» чемпионом, но было грустно, что весь тот сезон я смотрел дома по телевизору. После последнего матча я смотрел в твиттере видео, как веселятся фанаты у стадиона, я очень хотел бы быть рядом с ними.
— Говоря о фанатах, в России собираются ввести Fan ID. Что думаешь об этом?
— Это не нужно. Я никогда не видел ничего такого на стадионе и за его пределами, из‑за чего нужно вводить дополнительные меры безопасности. Я ходил на стадион без какого‑то страха, что что‑то плохое может случиться. На стадионе уже сейчас безопасно и спокойно. А вот во Франции, мне кажется, он бы пригодился, потому что здесь действительно бывают беспорядки на матчах «Марселя», «Ниццы» или «Сент-Этьена» — здесь я бы вряд ли пошел на стадион с ребенком, но в России я брал с собой сына, все было отлично.
— Твой сын тоже болеет за «Спартак»?
— Да, так ведь обычно и бывает: если отец болеет за команду, за нее же болеет и сын. Мы часто ходили вместе на стадион, когда были в Москве. И, повторюсь, нам было комфортно на стадионе. Сейчас он, конечно, не так пристально следит за матчами, но важные игры и дерби старается не пропускать.
— А как к вам относились местные болельщики?
— Все, конечно удивлялись. Помню, как мы были на стадионе на матче против «Динамо» и стояли в очереди, чтобы купить еду и напитки, обсуждали что‑то на французском. У нас были спартаковские шарфы, все остальные удивленно смотрели на нас.
Нас расспрашивали о жизни [во Франции]. Вообще стадион — это классное место, где можно поговорить с местными, потому что у вас уже есть общая тема для разговора.
— Как «Спартак» изменил твою жизнь?
— Жизнь изменили годы в России, потому что ты привыкаешь к другому менталитету и как‑то особенно относишься к людям вокруг. Что касается «Спартака», то, как и любой болельщик, я очень связан эмоционально: если команда проигрывает, я очень расстраиваюсь и наоборот. «Спартак» — это народная команда, и я чувствую свою причастность к обществу таким образом.
— Ты бы хотел вернуться в Москву?
— Да, конечно. Я бы очень хотел снова попасть в Москву, и первое, куда я пойду, — это Музей «Спартака». Я очень много читал и изучал историю клуба, но я понимаю, что не видел очень многого. И музей для меня как храм: одно дело быть религиозным и молиться дома, совсем другое — когда ты находишься в церкви.
— Как в Европе относятся к твоему увлечению «Спартаком»?
— Здесь не так много людей знают про «Спартак», в Европе больше известны «Зенит» и ЦСКА из‑за регулярной игры в еврокубках. Но вообще я веду твиттер на французском языке о российском футболе, который читают более трех тысяч человек, а местные газеты всегда звонят мне перед матчами французских клубов с российскими.
— Твоя главная мечта, связанная со «Спартаком»?
— Я хочу, [чтобы они выиграли] еврокубок. Да, сейчас это будет очень сложно сделать (российские клубы отстранены от участия в международных матчах — Прим. ред.), но появился новый турнир Лига конференций, надеюсь, что совсем скоро российские клубы допустят до международных матчей и за него можно будет побороться. Очень хочу увидеть «Спартак» победителем европейского турнира.