— Расскажи, как ты пришел в BMX?
— Я довольно случайно попал в этот спорт: мне было 14 лет, я встретил своего школьного товарища и попросил у него прокатиться на велосипеде. Мне понравилось, и я попал в эту тусовку, каждый день приходил к ребятам и брал у них велосипед, попутно уговаривая родителей, чтобы они купили мне его. Я катался и вообще не думал о том, чем хочу заниматься в жизни, но четко понимал, что не хочу работать в офисе. Мне нравился этот дух биэмэкса, такой рок-н-ролльный, свободный.
Так я жил до 22 лет, но понял, что нужно делать серьезный выбор. Я тогда оканчивал институт, у меня не было денег, а сидеть на шее у родителей я не хотел. И я поставил себе условие: если за год я не добиваюсь никаких успехов в BMX и никак не приближаюсь к тому, чтобы монетизировать свое увлечение, то бросаю его и иду работать и живу обычной жизнью. С тех пор я в буквальном смысле поселился в скейт-парке: приезжал туда после института, катался, спал, снова катался. Параллельно мне удалось договориться со спонсором, чтобы мне оплатили поездку на крупные соревнования Simple Session в Таллине. Там я занял 18-е место — лучший результат среди россиян.
Я вернулся домой с ощущением, что могу кататься еще лучше и добиться большего. Я стал еще усерднее заниматься, а в BMX-среде начали обо мне говорить. Прошло 3 месяца, и я поехал на соревнования во французский Монпелье и занял там 6-е место, опередив довольно известных райдеров. И после этого я почувствовал уверенность в себе и захотел продолжать вот эту рок-н-ролльную жизнь с постоянными переездами и новыми городами.
— Мог ты тогда подумать, что поедешь на Олимпиаду?
— У меня было ощущение, что я могу туда поехать, но я никогда не ставил себе цель непременно на нее попасть. Не было такого: разобьюсь о стенку, но поеду на Олимпийские игры. Ну то есть это просто одно из направлений, куда я могу двигаться в BMX. То есть я держу в голове, что есть еще куча вещей в жизни, которые достаточно интересные, и столько всего еще можно попробовать. Поэтому велосипед — это то, где я выкладываюсь по максимуму, но тем не менее я не хочу чем‑то жертвовать. Если попаду на нее, то круто, если нет, то нет. В итоге я попал в качестве запасного и вообще не расстроился.
Мне кажется, что BMX больше нужен Олимпиаде, чем Олимпиада ему как виду спорта. У нас в спорте и так все круто: много крутых райдеров со всей планеты, много соревнований, а Олимпиаде просто нужна вся вот эта молодая аудитория. А еще с того момента, как BMX стал олимпийским видом спорта, атмосфера внутри стала какой‑то чересчур официальной. Раньше на соревнованиях присутствовал вот этот дух свободы, все получали удовольствие, а теперь спортсмены приезжают на крупные соревнования ради результата и борются за каждое место в рейтинге. Бывает, что и организаторы не всегда выкладываются по максимуму, чтобы на их мероприятие все захотели приехать, жертвуя другими соревнованиями. Призовые деньги тоже не всегда бывают. На крупные контесты спортсмены теперь приезжают за рейтинговыми очками — тогда зачем еще и деньги тратить? В итоге общая картина очень странная: вроде бы круто, что мы растем, а вроде лучше не становится. А раньше постоянно появлялись новые соревнования в новых странах. Открываешь календарь и думаешь, куда поехать. Теперь все строго и банально: и по одному мероприятию в неделю, и все следят, чтобы ничего не пересекалось. Я пока что не понимаю до конца, к чему это придет. Наверное, это в наших же силах как‑то повлиять и сохранить то, что нам важно.
— Сложилось ощущение, что новые виды спорта при этом прошли как‑то стороной и не освещались должным образом.
— Это у нас так, в других странах был невероятный ажиотаж. В России любят легкую атлетику, гимнастику, а, например, в Австралии или США огромное внимание в СМИ уделялось именно скейтбордингу и BMX: трансляции по ТВ, интервью со спортсменами — другой уровень совсем.
— Расскажи про тренировочный процесс. Как он изменился после отбора на Олимпиаду?
— Тренировочный процесс у меня изменился задолго до Олимпиады, когда я начал ощущать, что старею. Я начал параллельно заниматься кроссфитом и стал соблюдать режим: понял, что уже не получается гулять до утра и на следующий день свободно кататься. Это все нужно, чтобы лучше себя чувствовать и каждый день просыпаться с улыбкой на лице и проводить его максимально продуктивно. То есть по ощущениям я бы в любом случае к этому пришел, если бы хотел делать то, что делаю. А я хочу кататься на велосипеде.
Каждый день я 40 минут занимаюсь на велотренажере, 5–6 часов в неделю провожу в спортзале и столько же на велосипеде — в сумме где‑то около 12 часов тренировок в неделю.
— Что может дать вашему виду спорта официальный статус?
— Мне кажется, что официальный статус поможет молодым ребятам развиваться. Точнее, это позволит их родителям по-другому взглянуть на этот спорт. Это раньше BMX был чем‑то маргинальным, нужно было что‑то родителям доказывать, объяснять, а сейчас это олимпийский вид спорта. Представь, сколько талантливых ребят бросили заниматься, потому что родители не поддержали, сказали: «Не занимайся ерундой, иди работать».
Другое дело, что просто так этот вид спорта не попробуешь — нужен велосипед и скейт-парк. Это в футбол можно где угодно сыграть. Ну и затраты тоже большие, ведь велосипед нужно чинить, а железки недешевые — от 100 до 600 тысяч в год уходит только на запчасти.
— Но не все же могут себе это позволить. Как развивать такой спорт массово?
— Если ты хорошо катаешься, то найдутся спонсоры. А чем больше будет спортсменов, тем больше будет специализированных магазинов, брендов одежды, которым нужна будет реклама и которые будут спонсировать райдеров. И наоборот. А если еще и федерация будет помогать — станет еще лучше.
— Какой потенциал у BMX в России?
— Бешеный. Просто бешеный. Мы можем спокойно на следующей Олимпиаде золото забрать. Если приложить усилия правильно, скажем так.
— А чего не хватает?
— Как раз условий. У нас райдеры до безумия талантливые. При этом у нас до сих пор нет ни одного спортивного комплекса, который был бы, скажем так, правильным. Чтобы в одном месте был и скейт-парк, и тренажерный зал, и реабилитолог — то есть все необходимое для занятий. Сейчас все приходится какими‑то невероятными путями совмещать. Это ужасно. Спорт олимпийский, а такой обычной вещи нет.
— Новое поколение спортсменов как‑то отличается?
— Они учатся быстрее. Но тут дело в доступе к информации. Сейчас все трюки можно увидеть в ютьюбе или инстаграме, а я раньше чуть ли не пальцем в небо тыкал: «Интересно, а вот так можно сделать?» Реально на ощупь все делал, а сейчас ты у себя в смартфоне все посмотрел, разобрал на составляющие и пошел тренироваться. А еще они в детстве катаются на самокатах, поэтому много новых трюков сейчас приходит именно оттуда.
— Скоро чемпионат Европы в Москве. Какие цели ты ставишь?
— Естественно, я хочу выиграть. Я пашу сейчас как лошадь, чтобы быть в наилучшей своей форме. Но как будет, так будет. Что изменится, если я выиграю? Вот я стану олимпийским чемпионом или чемпионом Европы, но это же лишь потешит мое собственное эго.
