Как 81-летняя пенсионерка из Петербурга развозит еду нуждающимся

Галина Ивановна не разрешает корреспондентке приехать на такси к ней на «Ленинский проспект» — «все должно быть бесплатно». Поэтому она сама на своем фургоне едет, спонтанно решая, что интервью пройдет в новом «Добродомике» (еще одна благотворительная инициатива — кафе, где бесплатно кормят пожилых людей и о котором мы скоро вам расскажем) на улице Маршала Тухачевского. На месте выясняем, что «Добродомик» работает только по субботам. А сегодня четверг.

Тогда Галина Ивановна меняет план: мы едем на Комендантский проспект. Там накануне умерла бабушка (инфаркт), за которой ухаживала подруга и подопечная благотворительницы Рая — надо забрать вещи. Едем около часа, по дороге пытаемся записать интервью.

Галина Ивановна:

Меня в этом году снимал [Геннадий] Малахов. И там был доктор Мясников, после съемки он говорит: «Таких, как Галина Ивановна, коронавирус не возьмет. Такие, как Галина Ивановна, живут больше 90 лет». Потому что движение — это жизнь. Если бы я не работала, то я давно бы зачахла.

Я была очень болезненной в детстве и молодости (Галина Ивановна 1939 года рождения, сейчас ей 81 год. Она пережила блокаду, но говорить об этом не любит. —  Прим. ред.). Как-то приехала в Ашхабад на свадьбу. В первый же день стало плохо, вызвали скорую, привели в порядок. А на следующий день снова стало плохо в парке. Климат не подошел. В общем, на третий день я уехала.

Когда я пошла в 45 лет на пенсию (отработав семь с половиной лет на химическом производстве. —  Прим. ред.), я взяла себя в руки. А еще купила машину. Машина — это мое здоровье, моя благотворительность, моя жизнь.

Г. И.: Едет, бывает, машина, а на ней реклама. Я записываю телефон и звоню: «Вы благотворительностью занимаетесь?» Меня переключают на ответственного человека.

Однажды мне позвонила приятельница. Ей предложили бесплатно вывезти контейнер мяса с комбината. Раз бесплатно — она, хоть и предприниматель, не имеет права продавать. Я позвонила на комбинат, мне сказали приезжать. Погрузили мясо в старенький мерседес, я довольная еду. И вдруг в дороге звонок от менеджера: «Галина Ивановна, вы наших так очаровали, что когда вам нужно будет мясо — вы всегда первая на очереди». Это я в первый раз услышала слово «очарование» тогда. Сейчас слышу его в месяц несколько раз.

С этого предприятия я вывезла 28 тонн. Своих так насытила всех… Я привожу только людям — не в столовую, не в магазин. И никогда не беру денег. Из-за этого и получается, что у меня нулевой баланс: я получаю бесплатно и развожу бесплатно.

Я как-то нашла заметку, в которой одна пишет: «Если вы хотите попасть в Париж и говорите, что у вас нет денег, вы туда никогда не попадете. А вот если будете говорить „Как я хотела бы попасть в Париж! Погулять по Елисейским полям, Эйфелеву башню увидеть“ — вот тогда вас Вселенная направит, и вы обязательно будете в Париже».

Я почитала и думаю: «Так и есть!» Когда я ушла на пенсию в 45, стала получать 120 рублей. И говорю: «Мне нужна машина!» И Вселенная направила меня в макулатурный ларек. Я там помогала, дополнительно заработала и купила маленькую плохую «копейку» (имеется в виду ВАЗ-2101. — Прим. ред.).

Г. И.: Я тебе одну только Москву показала (в одном из трех мобильных телефонов Галины Ивановны записаны более двадцати московских номеров. —  Прим. ред.). В роликах [по телевизору] показывают машину, а на ней написан номер. Звонят даже из Австрии.

На днях звонил один из Белгорода. Самый приятный звонок. Через два-три дня я получу из Белгорода очень много меда. Он меня в роликах увидел, понравилась я ему. И он знает, что я не понесу на рынок.

(Галина Ивановна снова пропускает машину; позади нас начинают гудеть другие автомобилисты, но руководительница фонда «Доброта» их не слышит. —  Прим. ред.). Я пропускаю — и у меня на душе приятно. Человеку, может, за какие-то минуты, секунды куда-то надо — а у меня ненормированный день.

Если даже я тороплюсь, все равно пропускаю. Но я стараюсь не торопиться, потому что я заметила: как торопишься — так закон подлости работает.

Г. И.: У меня ни один от коронавируса не умер. Нет, умирающих-то много. В апреле умерла моя парикмахерша, из-за этого я лохматая. Но не от коронавируса. Она пока мне делала прическу, самое малое три-пять раз мерила давление. И притом так: ой, повышенное — выпьет таблетку. Потом — ой плохо, пониженное. Поднимает. Нельзя так. Так много себе намерила, что попала в больницу. В больнице лежат молодая и старая: молодую будут лечить, а старую — пройдет так пройдет.

Мы подъезжаем к дому на Комендантском. Галина Ивановна спрашивает у прохожего, пожилого мужчины, где тут нужная нам парадная. Тот отвечает, и Галина Ивановна пытается вручить ему пачку печенья. Мужчина отмахивается:

— Я не для того родился в Ленинграде, чтобы получать за это подарки.

В квартире на Комендантском подопечная Галины Ивановны Рая кормит нас супом. Галина Ивановна выпивает три чашки чая и продолжает свой рассказ.

Галина Ивановна:

Те, кто со мной один раз познакомится, им трудно со мной расстаться. В понедельник хоронила подругу — я с восьмидесятых годов с ней знакома была. У меня не уменьшается [количество подопечных], а увеличивается.

Сейчас у меня в машине много приправы. Когда я приглашаю людей, например, на катание по рекам и каналам, беру столько пакетиков, сколько будет человек. И кассира, и обслуживающий персонал учитываю. Они не только бесплатно катают, но и получают сухие пайки.

Г. И.: Я никогда не сосчитаю. В официальных письмах мы пишем: 350 взрослых и 150 детей. Детей у нас еще больше. Я обслуживаю несколько специализированных школ. А сколько многодетных у меня… Недалеко от меня живет Люба — когда у нее родилась девятая девчонка, их государство заставило расписаться с гражданским мужем. И муниципальный совет подарил микроавтобус.

А с другой стороны дома у одной четвертый ребенок родился. И, кстати, было так. Однажды приходит моя приятельница и говорит: «Возле твоей парадной стоят хорошая детская кровать и матрас». Я вышла и положила в машину. Вернулась домой — и вдруг звонок: «Моя Юля родила». Я сразу спросила, девочка или мальчик, а есть ли детская кроватка. «Нет». «Так я сегодня привезу».

Меня Боженька настолько любит, что предсказывает, кому что дать. Когда арбузный период начинается — как специально, возле каждой помойки стоит табуретка или стул. Я все собираю в машину. Смотрю — [продавец арбузов] стоит, стула нет. «Вот, возьмите». Только отдам — где-то еще достаю.

Г. И.: Я такая, что ни в чем не нуждаюсь. Я вам покажу телефон — сколько звонят и предлагают вещи. Если бы мы встретились возле моего дома, я бы вам показала гараж… Но, честно говоря, этот гараж в прошлом году ограбили. Было это так: гараж стоял на земле, которая нужна было государству. Я узнала очень поздно, что надо освободить гараж. Меня 13 декабря в прошлом году вызвали на [вручение премии фонда] Андрея Первозванного. Потом — съемки для «Поля чудес».

Приезжаю из Москвы 20-го — а мой гараж уже ограбленный. Я все потеряла. А там были швейная машина производственная, стиральная машина, и электроплита. Были памперсы, полное сочинение Ленина, Маркса и Энгельса. Примерно за месяц до ограбления мне дали всех современников — Некрасов, Пушкин, Лермонтов. Они все исчезли. Украли.

Моя любимая поговорка — «Помойка спасибо не говорит». То, что люди выбрасывают, я приспосабливаю. Бывает — сразу, бывает — не сразу (Галина Ивановна начинает предлагать корреспонденту «Афиши» красное пальто: «Тебе пойдет, совсем новое». — Прим. ред.). Все что угодно люди выбрасывают — я считаю, это кощунственно. Мы за этими стенками, холодильниками в очередях стояли, а сейчас — вшик, и выбрасывают. А я, не стесняясь, забираю и нахожу кому отдать. У нас очень много нуждающихся.

Вот ты все время стремишься узнать, почему я такая. В 45 я ушла на пенсию и сразу попала с туберкулезом в больницу в Пушкине. В соседнюю палату привезли бабушку, и она все время плачет: «Мне завтра 80 лет будет, а у меня дочка дома парализованная — как будет гостей встречать?» Я подошла к девчонкам и говорю: «Давайте соберем хоть сколько бабушке на день рождения». В моей палате все откликнулись. Я утром пошла в город и купила ей чашку с блюдцем и цветок. Пришла, ее вызываю к себе в палату и поздравляю. Она как ринулась плакать еще сильнее!

Она мне оставила телефон и адрес. Я посетила ее дома. Прихожу — ее дочка лежит на кровати, а рядом костыли. Как-то она меня попросила съездить за селедкой в банках. Я съездила — а то было общество помощи инвалидам «Вера, надежда, любовь». Меня туда взяли водителем. [Руководитель общества] впоследствии уехала в Берлин (это было в 2006 году. — Прим. ред.). А я уже многих инвалидов знаю — ну и стала продолжать. Я открыла свое общество и назвалась «Добротой».

Чем больше добра делаешь, тем богаче ты становишься. Сейчас я не знаю, что такое магазин. Неужели я буду покупать, если получаю бесплатно? Колбасу я получаю два раза месяц по 10 кг. Кому-то обязательно отдам и сама поем.

Я тебе хочу сказать, ты очень много оставила чая. Когда ты кушаешь, всегда должна доесть полностью. Делай вот так (показывает, как правильно пить чай. —  Прим. ред.). Вообще, когда тебе накладывают много, говори: «Отложите, пожалуйста». Оставляя еду, ты оставляешь свое здоровье. Если ты будешь верить в это, научишься и организму внушать.

От авторки

Галина Ивановна довозит корреспондентку до дома и распихивает по пакетам туалетную бумагу, банки со сгущёнкой и пакеты со специями. Сопротивление бесполезно. Под конец она вручает собственноручно сложенного из бумаги лебедя.