Лидии Волковой 86 лет, и она самый взрослый волонтер на чемпионате мира по футболу. Лидия живет в Саранске, где активно занимается общественной деятельностью. Также Лидия занимается спортом, может отжаться 18 раз. Год назад она вступила в движение «Серебряное волонтерство», куда принимают людей от 50 лет, но после серьезно заболела. К счастью, Лидия успела оправиться, и уже сегодня она начинает свою работу на чемпионате. «Афиша Daily» поговорила с самым взрослым волонтером мундиаля.
«О «Серебряном волонтерстве» нам объявили в клубе пожилых людей. Мне очень хотелось попробовать что-то новое. Волновалась, что меня не возьмут, что придется проходить конкурс, но в итоге пригласили. Я не прошла подготовку до конца, но даже это не помешало. Зимой, когда проходило обучение, я заболела — было обидно, ведь мне это не свойственно, я никогда в жизни ничем серьезным не болела. У меня было воспаление троичного нерва правой стороны лица. Где-то продуло. Месяц не могла есть — только пить — и пока все еще плохо передвигаюсь.
Что я буду делать как волонтер, я и сама еще точно не знаю. Скорее всего, буду сидеть в палатке вместе с переводчиком и подсказывать людям, куда им нужно идти. К счастью, во время чемпионата со мной везде будет ходить моя молодая приятельница — ей 71 год. Я буду на нее опираться, потому что левая нога иногда отказывает. Наверное, это меня Бог наказал за то, что я — хулиганка, такая активная в свои годы, никогда не болею и так не хочу умирать.
Я начала увлекаться спортом еще в детстве, во время войны, когда мне было лет десять. Наш физрук был военным: он ушел с фронта, потому что ему оторвало руку, и перешел работать в школу. Он гонял нас, как в армии, говорил, что страна победит, только если даже ребенок будет готов дать отпор. В тот год наш класс занял первое место в городе на спортивных соревнованиях — можно сказать, это была моя первая победа.
Раньше я жила в Казахстане. У моей матери и отца было 13 детей. Я — пятая снизу. В те времена, еще до революции, давали деньги за каждую семерку детей. Но мы так и не смогли эти деньги получить — мои братья и сестры умирали еще в младенчестве. Выжили только четыре девочки, включая меня. Моя мама как-то сказала, что завидует мне, потому что она деньги за 13 детей так и не смогла получить, а мне дали сразу 200 рублей за одного. Мама часто завидовала мне по-доброму. Например, из-за того что я умненькая и живучая — как отец. Он был моряком, очень строгим человеком, прошел всю войну. А мама была обычной мордовкой: без образования, читать не умела, ни дня не работала, занималась только хозяйством. Мама ходила в школу только три дня — поняла, что там очень сложно, и бросила. В нашей семье высшее образование получили только я и отец.
Мы дружили с моим будущим мужем три года, я его ждала из армии, потом он сделал мне предложение. Завели хозяйство, родился сын. Когда я была беременна, врач сказал, что это будет мой единственный ребенок — больше мне не родить. А когда сын пошел в детский садик, он умер. Лучше бы я его туда не отправляла — ходило много болезней, и он что-то подцепил. Мне почему-то хотелось работать, вот я его в детский садик и отдала. Муж меня никогда не винил, только поддерживал — пока через несколько лет сам не умер, разбившись на мотоцикле.
Период после смерти ребенка стал для меня самым тяжелым в жизни — даже более тяжелым, чем война. Но я смогла выкарабкаться из этой ситуации, потому что с самого рождения была оптимисткой. Например, я три раза тонула, но тяга к жизни не давала погибнуть. Еще мне рассказывали, что, когда мне было семь месяцев, меня потеряла мама — оказалось, что я сама научилась ходить и дошла до сарая, где мама нашла меня под брюхом у коровы. Видимо, так сильно мне хотелось увидеть окружающий мир.
После всех этих событий я поняла, что мне не надо равняться на других женщин: я подала документы в саранский институт на экономический факультет, поступила и переехала из Казахстана в Саранск. Мне было 40 лет. Я всегда хотела иметь высшее образование, папа агитировал, но семья и хозяйство удерживало. Параллельно я работала бухгалтером. После института стала путешествовать — была в Чехословакии, Молдове, Югославии. Ездила одна, потому что никого с места не поднимешь. А я, как путевку лишнюю дадут, могла собраться за час. Прямо караулила эти путевки.
Сейчас я живу одна. Из родных осталась только младшая сестра — ей 83 года, она живет в моем родном городе Уральске в доме родителей. Мы часто болтаем по телефону, говорим о нашей такой разной судьбе. Когда я уехала из дома, я помогала семье деньгами, а сестры остались с мамой на хозяйстве. В Саранске я всегда жила одна, сейчас из родных ко мне заходит только племянница, спрашивает, чем помочь. Вчера я ей сказала мусор вынести, но на самом деле я могла бы и сама это сделать. Помощь мне особо не нужна, а одинокой я себя никогда не чувствовала.
В жизни скорее я помогаю людям, чем они мне. Например, я состою членом в комитете республики по соцзащите — помогаю людям писать жалобы. Еще я часто агитирую всех знакомых вместе заниматься спортом. В основном соседки говорят, что я, конечно, молодец, но сами делать ничего не хотят. Мол, ноги не ходят. А я считаю, если ногами не пользоваться, то они и ходить не будут. Все это отговорки — от лени. И эта лень входит в привычку еще в молодости.
Сейчас все мои ровесницы постоянно сидят у телевизора, а я им почти не пользуюсь — только иногда смотрю новости и футбольные матчи. До 40 лет я активно занималась лыжами, гимнастикой, плаванием, коньками. Но потом у меня нашли грыжу, и, к сожалению, от гимнастики и лыж пришлось отказаться. Теперь я делаю зарядку по утрам, два раза в неделю хожу на групповые занятия физкультурой, и еще два раза в бассейн. Плачу только за бассейн — два года назад он был бесплатным, но потом город стали перестраивать, и эту льготу отменили. Но я всю жизнь где-нибудь да работала, поэтому моя пенсия составляет 22 тысячи рублей. Так что на бассейн, фрукты и путешествия мне хватает. Иногда мы собираемся с приятельницами и ездим, например, по монастырям.
В течение всей жизни я почти никогда не ходила в больницы, а врачи только посмеиваются над моей активностью. К тому же пока до них доберешься, только подхватишь что-нибудь, еще и настроение себе испортишь — все вокруг ноют. А я никогда не ною. Мне жить интересно, потому что я сама вокруг себя людей собираю, сама создаю деятельность.
Теперь у меня есть волонтерство, которым я начала заниматься только год назад, хотя спорт всегда очень любила. Когда-то я вела дневник, где записывала имена всех футбольных и хоккейных игроков, исходы матчей и личные наблюдения. Это нужно было для того, чтобы с парнями потом спорить, обсуждать. Иногда парни со двора у меня дома собирались, и мы все вместе смотрели матчи, обсуждали их, а девушки завидовали, говорили: «Чем ты их завлекаешь?» Я никогда никого не завлекала. Вокруг меня много людей, потому что я открыта ко всему новому.
В последние годы мне не с кем было обсудить спорт — мужики теперь мало смотрят, больше пьют. И вот наконец чемпионат — снова появилась эта страсть в людях и во мне. А когда есть общий интерес, возраст не важен.