Мне казалось, что как только я смогу найти работу, у нас с мамой и братом все наладится. Я их спасу, вырву из того ада, в котором мы жили. Я родилась в середине девяностых в Воронеже. Мой папа — профессиональный спортсмен. Как и многие его коллеги, он принимал специальные лекарства — средства для роста мышечной массы. Когда я родилась, он перестал употреблять эти медикаменты и перешел на наркотики. Семье нужны были деньги, и он начал приторговывать коноплей, героином, да и сам употреблял. Я помню, что во время приходов он меня маленькую пытался унести из дома в неизвестном направлении. Мама успевала меня перехватить, но за каждым таким эпизодом следовали скандалы и драки.
У меня молодая мама, она родила в 17 лет, из-за этого не смогла закончить кондитерский колледж. Папа бил маму. Я спрашивала, почему она это терпит, мама отвечала, что она сама росла без отца и она не хочет, чтобы я повторила ее судьбу. И конечно, она не уходила из-за денег. Однажды, пока я была в детском саду, к нам в квартиру ворвались милиционеры. Мама была дома, и ее задержали за сокрытие преступлений моего отца. Чудо, что она отделалась условным сроком. После этого мы с мамой переехали к бабушке.
Бабушка любила меня больше всех. Она часто говорила маме: «Уходи от него! Вы хотите вконец испортить психику ребенку?» Когда мы наконец стали жить вместе с бабушкой, маму я почти не видела: она пыталась как-то устроить свою жизнь. В конце концов она снова вышла замуж и забрала меня в новый дом.
Мой новый папа был конструктором, у них с мамой был бизнес по изготовлению деревянной мебели. У них не все получалось в этом деле, денег постоянно не хватало, они ссорились. Он обрезал телефонные провода и избивал ее. Бывало, что мы с мамой убегали из дома. Иногда маме не удавалось вырваться — и одна я выскакивала из дома и бежала домой к бабушке. Я плохо спала по ночам. После каждой такой ссоры этот человек извинялся, стоял на коленях — и мама его прощала. На какое-то время мы снова становились семьей, а потом все начиналось заново. «Если мы от него уйдем, то мы снова будем без денег и без дома», — говорила мама.
Лет десять назад мама с этим новым мужем переехали в Москву, а меня опять отправили к бабушке. Это было прекрасное время. Но и оно закончилось, меня забрали в Москву. Этот новый папа меня не принимал. Если мне что-то было нужно, он говорил: «Я лучше потрачу деньги и силы на проститутку, чем на нее, ведь она не моя дочь». Я просила маму отправить меня обратно к бабушке, но она не соглашалась. Она говорила: «Найди себе богатого парня и переезжай жить к нему, а я тогда смогу бросить этого и вернуться в Воронеж».
Вскоре мамин муж начал бить и меня. Претензии были такие: не вовремя пришла домой, не вовремя попросила деньги на карманные расходы, не убрала в доме по его приказу. Или после ссор с мамой он приходил ко мне в комнату и отыгрывался на мне. Я часто сбегала из дома, ночевала у подружек, друзей. Я старалась не рассказывать никому о своих проблемах — боялась, что меня не поймут, засмеют, посчитают не такой, как все. Мне казалось, что у всех вокруг нормальные семьи.
В конце двухтысячных у меня родился брат — и на время наша семья наконец-то стала нормальной. Но когда брату исполнилось четыре, все вошло в обычную колею. Мой брат стал свидетелем всех ссор и драк. Он испытывал то же, что и я, и проживал такое же детство, как было у меня. Новый папа начал спиваться и бить родного сына.
Я себе пообещала, что как только смогу — пойду работать. В интернете увидела вакансию массажистки. Мне показалось, что у меня есть опыт: у бабушки больная спина и она меня часто просила ей помочь, показывала, как. Меня успокаивали эти наши сеансы. Я поехала на собеседование в центр Москвы. Когда я переступила порог этого массажного салона, я сразу все поняла. Не знаю, откуда я знала, как может выглядеть бордель, но было очевидно, что девушки, которые здесь работают, не просто массажистки.
Менеджер сразу сказал: «К нам приходит много солидных и богатых мужчин, сексом с ними ты заниматься не обязана, но при твоем желании и взаимной симпатии тебе никто не запретит делать это».
Можно было работать просто массажисткой, получать копейки — за смену выходило около 20 000 рублей, из которых часть денег надо отдать менеджерам за то, что они приводили клиентов. Таких денег мне бы не хватило, чтобы снять другую квартиру и обеспечить брата. Это был довольно известный мужской клуб. Туда приходили смотреть стриптиз, на массаж, за сексом и эскортом.
Я не помню, чтобы я испугалась. Про секс я узнала лет в 14, когда разглядывала пачку презервативов с ребятами за гаражами, девственность потеряла в 16 лет. У меня не было особо активной половой жизни, пока не встретила первого постоянного молодого человека. Кто такие проститутки, я знала, но относилась к ним негативно, не понимала, как можно торговать своим телом за деньги. Но чем больше я об этом думала, тем лучше понимала, что вряд ли они от хорошей жизни таким образом зарабатывают. Мне было их жалко.
Меня научили делать различный массаж: эротический, классический, массаж головы и лица. И предложили выбрать для себя новое имя. Так я стала Настей из-за песенки «Настя, подари мне счастье».
В клубе работали полсотни девушек, самым младшим было, как и мне, 18 лет, самой старшей около 40. По-моему, там были девочки со всей страны и бывшего СНГ. С утра все девочки шли на час в спортзал, потом в душ, а после надевали платья, туфли на каблуках и разбредались в комнату для стриптиза, в массажные комнаты, в прихожую для встречи гостей. Клиенты могли прийти в любое время, кто-то приходил в 9 часов утра после ночной пьянки, кто-то ближе к вечеру. Часто к нам приходили семейные пары, чтобы разнообразить свою сексуальную жизнь, были и одинокие лесбиянки. Моя рабочая одежда — полупрозрачное облегающее платье. Нам объяснили правила: «В клубе нельзя материться, обсуждать начальство, пользоваться мобильным телефоном, делать селфи или идти стричься без нашего согласия, если не хотите напороться на штраф».
Я сама ни разу не болела, так как понимала, что здоровье не купишь ни за какие деньги, поэтому усиленно предохранялась. Поначалу мне было стыдно: внешне это никак не выражалось, а внутри я чувствовала сильный дискомфорт. К мужчинам, с которыми я спала, я не испытывала никаких чувств. Это был какой-то внутренний блок. Я старалась убедить себя, что это происходит не со мной. Это мое тело, но это не я.
Я встречала гостей, обслуживала их как официантка, массажистка и выполняла любые их сексуальные капризы. Меня обливали шампанским, привязывали к кровати, заставляли переодеваться. У нас хранилась вся эта спецодежда — кого-то возбуждали русские народные костюмы, платья в сеточку, костюмы медсестры.
Слава богу, мне не попадались жестокие мужчины или прям извращенцы. Меня не обижали, платили хорошие чаевые. Некоторые просили меня их сопровождать, я ездила с ними в рестораны, на деловые встречи и ужины. Я сидела рядом, строила из себя девочку-дурочку, забавляла этим взрослых и успешных мужчин. Или, если надо было, просто сидела молча и хлопала глазами в роли красивой картинки рядом с солидным мужчиной. Мне дарили подарки. За ночь я могла заработать тысяч 80 рублей. Маме я сказала, что работаю в клубе для мужчин, но только встречаю гостей, но, мол, и этого достаточно.
Было несколько знакомых, которым я рассказала, где я работаю. Не знаю, отчего я решила с ними поделиться. Пошли слухи обо мне, что я даю всем направо и налево. Но, честно, мне было все равно. Довольно быстро мы съехали от маминого второго мужа. А те люди, которые ко мне хорошо относились, все равно приняли меня.
Два года я проработала в салоне. Кого я только не видела. Были клиенты, которые просто сбегали от своих жен и хотели просто поговорить, излить душу. «Устал от жены и детей. Жена постоянно требует денег, хочет ездить за границу, секса, а она не ухаживает за собой. Не то что ты! А я хочу легкости».
Руководитель этого заведения любил со мной болтать, говорил, что ему нравится, что я такая глупенькая и веселая, но со своим взглядом на вещи. Я делала ему массаж, и он мне за это доплачивал. Он много раз предлагал интим, но без презерватива, так что я отказывалась.
Работала я сутки через двое. Деньги тратила на съемную квартиру, на еду, косметику, одежду — я должна была хорошо выглядеть, если выезжала с клиентом. Покупала брату игрушки и одежду, водила в кино и откладывала часть на оплату института.
Со мной работало много девушек с похожими историями, мы понимали друг друга и помогали. Мы не конкурировали, у нас было что-то вроде семьи. Были девушки из неблагополучных семей, из детских домов. Но при этом также работали девушки, у которых было все, но они просто любили секс и им доставляла удовольствие такая работа, такое как бы хобби. Вот их я как раз и не понимала, потому что у некоторых из них были семьи и дети.
Как-то раз один из постоянных клиентов забрал на выезд двух девочек, а наутро не смог вспомнить, кто это и что они делают у него дома. Он постоянно нюхал кокаин. Он выгнал их, не заплатив. Наши менеджеры ему отправили другую девушку, раз ему эти не понравились. Он в наркотическом угаре избил ее. Мы подняли бунт, требовали, чтобы его наказали. Но руководство сказало нам молчать и замяло эту ситуацию, чтобы не терять одного из постоянных клиентов.
Постоянные клиенты были у каждой из нас. Как-то раз ко мне попал мужчина, который сказал, что он здесь случайно. Его друг позвал в баню, а привез к нам. Было видно, что он впервые в таком заведении. Мы разговорились. Что-то на меня нашло, и я захотела объясниться. Я ему все рассказала — про маму, про ее мужей, про брата. Он хотел обменяться телефонами, но я не разрешила, потому что у нас это строго запрещено. Он стал приходить чаще и в конце концов изменил мою жизнь: я смогла уйти из этого салона. Брат так и живет со мной, мама уехала в Воронеж.
Я не стала бояться или ненавидеть мужчин. Многие мужчины приходят в бордель по определенным причинам: у кого-то проблемы в семье — и им нужно расслабиться. Я не могу осуждать ни девочек, которые там работают, ни клиентов.