Мой злой двойник: в какие неприятные и забавные ситуации попадают полные тезки

Сергей Бабкин, сотрудник отдела выставок MMOMA, автор в Aroundart.org: «Однажды художнику Хаиму Соколу очень не понравилась моя рецензия на одну выставку, по поводу чего он написал у себя в фейсбуке гневный пост. Он начинался с фразы, которая стала локальным мемом в кругу моих друзей: «Ху зфк из Сергей Бабкин?» Если честно, я сам время от времени задаюсь этим вопросом. Помимо себя я знаю о еще о трех Сергеях Бабкиных. С одним знаком лично. Это мой отец. Второй — музыкант из украинской группы 5’nizza. Всю мою сознательную жизнь кто-то при знакомстве со мной неизменно спрашивает, знаю ли я такую группу и Сергея Бабкина оттуда и нравится ли она мне. Признаюсь, я ее никогда не слушал и не думаю, что что-то потерял.

Больше всего внимания достается третьему тезке, о существовании которого я узнал года полтора-два назад. В 2016 году я работал редактором в городском издании The Village, и так уж вышло, что в то же время в «Российской газете» работал (и судя по всему, продолжает по сей день) другой Сергей Бабкин. Что самое странное — он тоже занимался городской повесткой. Правда, он занимался и до сих пор занимается новостями и малыми форматами, а не фичерами, как я. Однажды меня приняли за него — и так я узнал о нем. В фейсбуке в друзья добавилась женщина. Она сразу же написала мне в личные сообщения благодарность за материал о католической благотворительной организации, которая занимается помощью бездомным. К счастью, мы быстро выяснили, что материал был опубликован на сайте «Российской газеты», а не в The Village, что помогло мне не погрузиться в параноидальные мысли о том, что у меня, вероятно, серьезные проблемы с памятью. Та женщина до сих пор у меня в друзьях, и я с интересом слежу за ее путешествиями по Африке, а Сергей Бабкин из «Российской газеты» продолжил иногда появляться в медиаполе вокруг меня. Теперь я каждый год делаю в фейсбуке пост-дисклеймер, что к «Российской газете» отношения никакого не имею, не имел и вряд ли буду: иногда в ленте всплывают скриншоты со странными заголовками новостей и подписью «Текст: Сергей Бабкин». Некоторые мои знакомые и правда уверены, что новости о том, как медведь отобрал у москвича бутерброд с сыром, пишу я. Приходится их огорчать: я пишу только об искусстве, дизайне и архитектуре и уж точно не для «РГ».

Найти Сергея Бабкина из «Российской газеты» в социальных сетях мне так и не удалось. Может, плохо старался. Честно говоря, мне нравится, что он существует в таком фантомном состоянии, как злой двойник из параллельной вселенной. Прежде чем поговорить с «Афишей», я изучил заголовки текстов в профиле Сергея Бабкина на сайте «РГ». Это страшные «Под Москвой мажор убил мойщика за грязный BMW», «В Подмосковье младенца насмерть придавил телевизор», «В Подмосковье умерла девушка со следами от цепи», «Под Москвой в квартире пенсионерки нашли две мумии». А иногда мистические «Москвичи увидят в небе парад планет», «Тоннель к небесам», «Москвичи смогут переходить улицы, не делая ни шага», «В московском метро стало больше честных пассажиров». Эти заголовки — все, что я знаю о потустороннем Сергее Бабкине. Думаю, такая работа — полный кошмар. Я сочувствую Сергею Бабкину.

Я часто думаю о том, что в России слишком маленький пул имен, которыми незашкварно назвать ребенка (и взрослого). В итоге имеем толпу Саш, Маш, Сереж, Паш, Даш и Дим, да еще и с незапоминающимися фамилиями вроде Бабкин. Когда я общаюсь с коллегами из-за рубежа, им нужно время, чтобы привыкнуть тому, что в моем музее несколько Сергеев и бывают ситуации, когда в одной комнате одновременно находятся пять человек с одинаковыми именами. Нам, конечно, повезло по сравнению с вьетнамцами (во Вьетнаме почти у 40% населения фамилия Нгуен) и корейцами (почти у половины населения Кореи одна из трех фамилий: Ким, Ли или Пак). Но это не отменяет кошмара, который я испытываю, когда мне нужно в своем списке контактов на айфоне найти номер, допустим, Саши, фамилии которого я не помню. Проблему бесконечного количества тезок (если это понимать как проблему, конечно) решит только тотальное движение по принятию псевдонимов. Пару своих друзей я уже привык называть ненастоящими именами. Но я слишком люблю свои имя и фамилию, чтобы менять их из-за Сергея-Бабкина-Который-Работает-В-«Российской газете»».

«Афише Daily» не удалось связаться с Сергеем Бабкиным из «Российской газеты».

Дарья Дорохина, работает на философском факультете: «Прошлой осенью друзья прислали мне ссылку на стихотворения моей тезки. Это был повод посмеяться; те, кто знает меня хорошо, понимают, что я не могу писать подобные стихи. Разговоры о поэзии — это, как правило, вкусовщина, и я не претендую на поэтический авторитет, но те стихи, которые я прочитала, меня рассмешили, и я даже смутилась от мысли, что кто-то решит, что я их автор. Я бы подобное творчество точно публиковать не стала! В то же время я не хочу травмировать девушку, судя по материалам, которые я видела, она совсем юная. Такая курьезная разница между одной личностью и другой. У меня не было и нет желания общаться со своей тезкой. Сомневаюсь, что нас что-то сближает, кроме имени.

Не думаю, что у меня распространенная фамилия. Скорее есть разные варианты ее произношения и написания. В детстве я знала только одного Дорохина, он был музыкальным продюсером группы «Братья Дорохины». Меня никто не спрашивал о связи с группой, потому что она не пользовалась большой популярностью, а потом вообще куда-то исчезла.

Сейчас мы все ведем социальные сети и время от времени случайно наталкиваемся на людей, которых зовут так же, как и нас. Иногда незнакомцы с такой же фамилией отправляют запрос в друзья, считая, что на этой почве вы можете подружиться и, может быть, это будет вам полезно. Это всегда производит на меня странное впечатление. Например, у меня есть один товарищ, который время от времени спрашивает, не родственница ли я известного советского актера Николая Дорохина. С актером я совершенно не связана, но этот товарищ, видимо, забывает мой ответ и где-то раз в год переспрашивает.

Если говорить о полных тезках, то в мировой культуре тема двойников достаточно ярко развита. С одной стороны, встреча с двойником интересует, с другой — пугает. При этом любой, кто находит кого-то со своими именем и фамилией, предполагает, что между ними есть странная связь. Особенно если это происходит в сложном контексте, как, например, было у меня».

Анастасия Пенязь, пиар-менеджер: «У меня совсем не распространенная фамилия. В восточно-европейской группе языков она означает «деньги». Почему мои предки получили именно такую фамилию, я сказать не могу. Они были казаками из деревни Душкино — это Клинцовский район Брянской области. Там каждый второй был Пенязь. По Столыпинской реформе мои родственники решили осваивать Дальний Восток. Два брата со своими женами и большим количеством детей поехали в Одессу, где сели на пароход. Плыли два года, не все доплыли, но в результате высадились в Приморском крае, где основали еще одну деревню Душкино. Там до сих пор стоит дом, который построил мой прадедушка.

Пенязи бурно разрастались в Приморском крае. Родители рассказывали, что как-то раз они были на большом мероприятии, по громкой связи попросили куда-то подойти господина Пенязя. Когда они подошли, там уже был другой господин Пенязь, достаточно известный местный депутат. Они перебрали бабушек и дедушек и поняли, кем друг другу приходятся.

Когда я училась в первом классе, мы переехали из Владивостока в Москву. Здесь я, конечно, уже никого с такой фамилией не встречала. Понятно, что в школе с ней было непросто. В 2008 году ко мне в «ВКонтакте» добавилась Настя Пенязь. Я очень удивилась и сразу же рассказала об этом родителям: «Смотрите, есть еще кто-то с такой странной фамилией». В моей семье всегда был интерес к корням, поэтому еще одну Пенязь я восприняла как открытие. Мы с Настей быстро выяснили, что общих родственников у нас нет. Самое удивительное открылось потом: мало того что мы обе с Дальнего Востока (Настя из Магадана, но на тот момент уже жила в Москве), так у нас еще день рождения в один день с разницей в год. Мы решили встретиться. А пообщавшись, поняли, что похожи по характеру, и начали дружить. Дружим уже десять лет. Я знакома с Настиными родителями, а она — с моими.

Я на год младше Насти и должна была поступать позже, но вместо 10-го и 11-го классов пошла в экстернат, поэтому школу мы заканчивали в один год. Я не знала, куда поступать, посмотрела на родителей — оба журналисты по образованию — и выбрала журфак МГУ. Я рассказала об этом Насте, которая планировала изучать иностранные языки. В итоге через какое-то время она написала мне, что тоже подала документы на журфак. Так мы начали вместе учиться — и, естественно, в одной группе.

На первом курсе был смешной момент. Все встретились 1 сентября и, разумеется, добавили друг друга в друзья. А 24 сентября одногруппникам пришло уведомление: «Сегодня день рождения у Насти Пенязь, Насти Пенязь». Мне кажется, весь курс нас запомнил. У преподов, которые вели семинарские занятия, на второй раз ситуация укладывалась в голове, а вот с теми, кто читал поточные лекции, где собиралось порядка 300 человек, было сложнее. Часто они не понимали, почему какая-то Анастасия Пенязь написала два теста. Потом мы уже начали писать на работах отчество.

Настя всегда хорошо училась, а я не очень. Как-то раз мне повезло. Я пришла сдавать предмет, за который она уже получила пятерку. Препод, услышав мою фамилию, растерялся: «Вы же мне уже сдали на пять». Я что-то пробормотала. Он спросил, что я знаю. Я опять что-то пробормотала. Тогда он сдался и поставил мне отлично: «Ладно, идите, вас все равно тут двое, и я ничего не понимаю».

В прошлом году я вышла замуж, но у меня даже мысли не было о том, чтобы взять другую фамилию. Помню, когда была еще совсем маленькой, родственники переживали, что в нашей ветви Пенязей не осталось мужчин, и она скоро загнется. Тогда папа сказал мне ни за что не менять фамилию. Она короткая, запоминающаяся. Часто в компаниях, где много Насть, меня так и называют: «Пенязь».

Мне кажется, такие совпадения, как у нас с Настей, не бывают случайными. Может, в масштабах жизни они несут сакральный смысл. Ну а вдруг? Моя мама говорит, что решение Насти пойти на журфак с моей подачи очень сильно повлияло на ее жизнь. Возможно, наступит такой момент, когда Настя сильно повлияет на меня. Мне кажется, это очень интересно. И есть прикольная история, которую можно рассказать в компании. Думаю, если бы я была какой-нибудь Ирой Ивановой и мне написала другая Ира Иванова, я бы, может, вообще не обратила внимания. Но так как я изначально с интересом относилась к своей фамилии, я живо откликнулась, и получилась хорошая дружба».

Анастасия Пенязь, журналистка: «Со своей полной тезкой я познакомилась благодаря социальным сетям. Я решила посмотреть, как выглядит моя страничка со стороны (шел 2008 год, и мне это не казалось глупым), а в итоге увидела Настю Пенязь, которая не я. Градус абсурда повышался тем, что день рождения у нас в один день, только с разницей в год, и что мы обе с Дальнего Востока. Я не помню, чтобы я как-то сильно удивилась или подумала, что это шутка. Скорее мне стало очень интересно, правда ли она настоящая? Так вообще бывает? Мы стали общаться, и впоследствии выяснилось, что наши семьи перебрались в Москву примерно в одно время и мы живем на одной ветке метро. А еще отдыхали на одних и тех же курортах в соседних отелях.

Фамилия у нас, прямо скажем, не очень распространенная. Она славянская (мой папа белорус) и в Восточной Европе встречается во многих странах — папу хорошо принимали в Венгрии, Словении, Чехии. Там никогда проблем с фамилией не возникало, а вот для России она немного экзотична. И я была рада встретить человека, который так же, как и я, вынужден повторять фамилию из шести букв по слогам три раза. Я знаю, что у нашей однокурсницы есть друг с такой же фамилией, но лично мы не знакомы. Так что все Пенязь в моей жизни — либо мои родственники, либо Насти.

История происхождения наших с Настей фамилий разная. В моей семье, по папиным рассказам, она появилась только в 1916 году. Четыре брата, среди которых был мой прадед Сидор Афанасьевич, ушли на фронт во время Первой мировой войны. Они попали под газовую атаку и пообещали, что если выживут, возьмут фамилию Пенязь — она в Белоруссии считалась счастливой (в принципе логично, ведь пенязи — это деньги). Братья выжили и обещание сдержали. Поэтому моей фамилии всего чуть больше ста лет.

Мы с Настей подружились и вместе поступили на журфак МГУ. И конечно, пошли в одну группу. Каждый новый преподаватель удивлялся, что нас две. Обычно это сопровождалось примерно таким диалогом:
— Пенязь.
— Какая?
— Анастасия.
— Какая?
— А вас две? Вы, что, сестры?!
Мы всегда шутили: «Конечно, мы сестры, просто наша общая мама не может запомнить больше одного имени и называет всех дочерей Настями».

Повезло, что у наших пап совершенно разные имена и наши отчества начинаются на разные буквы. Поэтому работы в университете подписывали как Анастасия А. и Анастасия В. Наша подруга, с которой мы учились в одной группе, до сих пор называет нас по городам — Магадан и Владивосток. А начальница курса в какой-то момент решила различать нас как «Пенязь, которая повыше» и «которая пониже» (я ниже Насти почти на 20 см).

Недавно была забавная ситуация. У нас обеих машины одной марки, только модели разные. Как-то Настя приехала в сервисный центр, в котором уже бывала я и сохранены данные моего автомобиля. И вот она рассказывает мальчику в центре про дизель и связанную с этим примочку, которая не в порядке. Мальчик ее слушает, кивает, а потом говорит: «Это все, конечно, хорошо. Но у вас же бензин».

Я рада, что встретила Настю. С одной стороны, мы совершенно разные — и внешне, и по складу характера. И в то же время мы очень похожи. Нет человека, который понимал бы меня лучше, чем моя тезка. Мы дружим уже 10 лет, дружили до журфака, дружим после, и я воспринимаю Настю и ее семью как часть своей — ведь не обязательно же быть связанными по крови, чтобы считаться родственниками, правда?»

Даша Муханова, продавец в магазине «Траектория»: «С другой Дашей Мухановой мы знакомы с самого детства — она меня слегка младше, лет на пять. О том, что в соседнем подъезде живет девочка с такими же именем и фамилией, мне рассказала мама. Моей первой реакцией было: «Прикольно, а значит, будет весело». Так и было!

В детстве нас постоянно путали, сейчас уже реже. В основном проблемы были в поликлинике и библиотеке. Мне давали ее карточку, а ей — мою. Из библиотеки вечно звонили и требовали книги, которые брала Даша. Недавно я записалась на анализы, а записали, конечно, не меня, а Дашу. Я поняла это, только когда пришла домой и увидела в бланке не свое отчество. Пришлось возвращаться в поликлинику и переделывать кучу бумаг. Тем временем Даше пришло сообщение на телефон о том, что в 7 утра ее ждут на всю мою тему. Она сразу же написала мне: «Что за фигня? В каком состоянии я могла это сделать?» Было очень смешно.

Больше тезок я не встречала. Разве что я Муханова из 116-й квартиры, а соседи из 115-й — Мухины. С Дашей мы дружим, но без фанатизма. В общем, знаем друг про друга. Мне все равно на то, что у меня есть тезка. Живет — и пусть. Я об этом не думаю. Мне кажется, у меня довольно популярная фамилия, но не такая, как Петровы или Сидоровы. Слышу про нее редко. Не знаю, откуда она в моей семье, наверное, от наших царей». (Смеется.)

Дарья Муханова не смогла предоставить комментарий «Афише Daily».

Ксения Рождественская, кинокритик: «История происхождения моей фамилии, понятно, религиозная — такие были, например, у священников. В нашей семье фамилия появилась от отчима моего отца, Ивана Ивановича Рождественского. Он был вторым мужем моей бабушки и усыновил моего отца, Роберта, когда тому было одиннадцать-двенадцать лет.

Четыре года назад мне написал однокурсник, спросил, зачем я пишу всякую дрянь, и прислал ссылку на детектив о «мистической Москве». Про книгу я слышала впервые, но на сайте была информация об авторе: мое имя, фамилия, фотография и биография. Так было не только на этом сайте, но и на всех, где рассказывалось о детективе. Неудивительно, что все серьезно думают, что это я его автор.

Я не читала книгу целиком, мне хватило отрывка, чтобы понять, что это не очень хорошо написано. Я редактор и плохо отношусь к некачественной литературе. Я пыталась писать на сайты с просьбой убрать информацию обо мне и мое фото, так как я не автор детектива, но безрезультатно. Тем временем в издательстве «Эксмо» вышел еще один детектив из серии «Мистическая Москва», а потом еще один. Об этом я узнала от знакомой, которая написала, что прочла мои книги и порадовалась, что я пишу романы. В то время я как раз начала работать в школе литературного мастерства CWS рецензентом, то есть учила людей хорошо писать. «Автор» вот этих книг учит хорошо писать! Стыд вообще!

Моя сестра Екатерина издает свои книги в «Эксмо». Она попыталась узнать у редактора издательства, что это за «Ксения Рождественская», ей ответили, что Рождественская — настоящая фамилия автора, а за информацию на сторонних сайтах они не отвечают, при этом почти сразу из аннотаций начали исчезать мои фотографии. Еще по одной из ссылок мне удалось найти настоящее имя автора — Оксана Андреева. Я не стала с ней связываться, потому что очевидно, что автора все устраивает. Она же не ругается с сайтами, издательством, не требует, чтобы убрали мое фото и биографию.

Уверена, что это все хороший пиар-ход. Знакомые давно предлагали мне подать в суд, говорили, что дело беспроигрышное. Я не стала, потому что не видела в этом смысла. В интернете всегда кто-то не прав. В «Эксмо» всегда кто-то не прав. Но надо было, конечно, потребовать у них гонорар. (Смеется.) Сейчас, если задать в поисковике «Ксения Рождественская книги», выходят не только мои имя и фамилия как автора «мистической Москвы», но и отчество. Раньше его не было. Поэтому я еще подумаю про суд, потому что это уже касается моего отца, а тут я зверею.

Все это странная история. Но если я когда-нибудь напишу роман, точно знаю, что сделаю это под псевдонимом. Может быть, этой «Ксенией Рождественской» мироздание хочет мне что-то сказать? Пока я думаю, как не запятнать фамилию, написав плохую книгу, кто-то другой эту фамилию использует в своих целях».

Оксана Андреева, писательница: «Под каким именем выходит книга, зависит не от меня, а от издательства, моего редактора, в частности. В сфере детективов уже была писательница Наталья Андреева, поэтому в издательстве мне сразу сказали, что под своим именем я публиковаться не буду, и предложили взять псевдоним.

Придумать псевдоним не так просто. Если с именем все было сразу понятно (Ксения — мое имя по святкам и звучит, как мне кажется, лучше, чем Оксана), то многие варианты фамилий, которые я предлагала, были отвергнуты. Мои первые книги выходили под псевдонимом «Ксения Любимова». Не знаю, почему маркетологи «Эксмо» выбрали именно эту фамилию. Наверное, решили, что она покажется звучной читателям.

Вторую серию детективов решили напечатать под другим псевдонимом, чтобы не было ассоциации с одним и тем же автором. Я прислала разные варианты фамилий, в том числе образованные от названий красивых улиц нашего города: Большая Покровская и Рождественская. В итоге выбрали последнюю. В издательстве мне ничего не сказали по поводу того, что уже был Роберт Рождественский. Честно говоря, я о нем даже не вспомнила. Тем более я не знала о том, что у него есть дети.

О существовании Ксении Рождественской, дочке писателя, я узнала только после выхода третьей «мистической Москвы», когда искала в интернете, на каких ресурсах есть мой детектив. Меня это очень удивило. Я поискала о ней информацию, узнала, что она, оказывается, тоже пишет, но не художественную литературу, а публицистику.

Честно говоря, я не видела, что аннотации моих книг сопровождаются фотографией и биографией Ксении. Этот момент лучше прояснить у издательства. Мне казалось, что маркетологи выбирают фамилии так, чтобы они не пересекались. Но тут получилась такая заморочка — наверное, не только я не знала о существовании Ксении Рождественской.

Я никогда не жалела, что публикуюсь не под своим именем. Кто-то идет в это направление ради славы, узнаваемости. Меня это вообще не волнует. Наоборот, чем меньше разговоров, тем лучше. Я не люблю публичность. Меня радует, что мой псевдоним никак не ассоциируется с моим именем».

Ольга Кузьменкова, журналист: «Я познакомилась с другой Ольгой Кузьменковой совершенно случайно. Два года назад я в адской запаре бронировала отель в Риге для своего коллеги. Судя по всему, в процессе я неправильно написала свою почту, у нас с Ольгой похожие адреса. Забронировала и забыла.

Когда коллега приехал заселяться, ему сказали, что бронь отменена: «Да-да, Ольга Кузьменкова позвонила и отменила бронь». Коллега позвонил мне и спросил, зачем я это сделала. Я в недоумении ответила, что ничего не отменяла. Но следом за коллегой мне позвонила сначала девушка с ресепшен, потом менеджер отеля. Обе женщины спрашивали, точно ли я Ольга Кузьменкова, бронировала ли я номер и звонила ли потом с просьбой отменить бронь. Это было смешно: они еще время от времени закрывали трубку рукой и обсуждали между собой, что происходит какая-то чертовщина («Ну да, звонила девушка, сказала, что она Ольга Кузьменкова и она ничего не бронировала, голос у нее такой же»). Я им клялась, что Ольга Кузьменкова — это я, бронь реальная, я ее не отменяла, а коллегу очень нужно поселить в отель.

Прошел час, и у меня зазвонил телефон. Определился какой-то международный номер. Звонила очень недовольная женщина: «Здравствуйте, меня зовут Ольга Кузьменкова, почему вы бронируете отели на мое имя?!» Что-то вроде: «Как вы смеете, немедленно прекратите!» Я так понимаю, что она весь день сидела на измене и считала себя жертвой мошенников. А я к этому моменту уже в целом разобралась, что произошло. Стала объяснять женщине, что я тоже Ольга Кузьменкова, что у нас похожая почта, что ей нечего бояться, что деньги за отель не спишутся с ее счета. При этом мне было очень трудно сдержать смех, а Ольге было вот вообще не смешно.

Потом я еще несколько раз получала имейлы, адресованные другой Ольге. Это каждый раз очень странное чувство. Ты видишь письмо от какого-то учреждения, о котором понятия не имеешь, и это письмо начинается со слов «Здравствуйте, Ольга». Разумеется, первая мысль — «это спам». Но потом смотришь на адрес отправителя, на первое предложение и понимаешь, что для спама в письме слишком много подробностей и частных деталей. Вторая мысль — «это какая-то разводка». Но потом понимаешь, что тебя не просят срочно перейти по ссылке или оплатить какой-нибудь долг. Остается один вариант — видимо, это письмо просто не тебе.

Недавно был очередной эпизод этой истории. Я заболела и осталась дома. Открываю почту и вижу письмо от медицинского центра. «Здравствуйте, Ольга. Ваш работодатель озабочен вашим здоровьем и попросил нас проверить состояние вашего здоровья», что-то такое. Я написала своему начальнику, он был дико удивлен и сказал, что никуда он не обращался с такой просьбой. В следующем письме в копии была указана еще и рабочая почта моей полной тезки.

С точки зрения конфиденциальности путаница с имейлами — довольно стремная история. Мы мало задумываемся о том, сколько всего завязано на почту и имя и насколько уязвима наша частная жизнь. Женщина, с которой меня время от времени путают, остается для меня совершенно незнакомым человеком, но, тем не менее, мне на мой адрес иногда приходят письма с достаточно «чувствительной» информацией о ней.

После очередного перепутанного письма я написала этой женщине имейл с предложением познакомиться (ну и заодно спросила, не приходят ли ей «мои» письма, — я почти уверена, что да, приходят). Ольга мне не ответила. Я могу это понять. Мои друзья, которым я рассказала об этой истории, нашли страницу этой женщины в фейсбуке, но я не стала добавлять ее в друзья, мне это не кажется правильным».

«Афише Daily» не удалось связаться с Ольгой Кузьменковой.