Кто и зачем устраивает экскурсии для иностранцев по московским гей-местам

Сейчас на Airbnb можно не только арендовать жилье, но и воспользоваться предложением «Впечатление». Это экскурсии, прогулки и развлечения, которые местные жители предлагают туристам. Недавно на сайте появилось «Впечатление» под названием Queer Moscow with a local, это экскурсии по московским ЛГБТ-местам, которые проводит учитель английского Александр Анкудинов. С помощью таких прогулок он пытается разрушить стереотип о несчастной доле московского гей-комьюнити и показывает иностранцам толерантную Москву — какой он ее знает сам.

Саша назначил встречу у выхода из метро «Красные Ворота». В переписке он сразу предложил перейти на «ты» и пообещал прихорошиться для фотографий. Пока я ждала Сашу, я думала о том, что мои знания о ЛГБТ-тусовке Москвы скудные: друзья-геи не живут отдельной когортой и не особо рассказывают о специализированных заведениях или вечеринках. Как-то я слышала название Mono, но не была там, зато была на концертах «отца гей-шансона» Александра Залупина, который выступает в петушином костюме и с латексной маской. Его очень любит мой друг.

Саша вышел из метро улыбаясь. Я подумала, что хорошо бы все геи были такого крепкого телосложения, чтобы противостоять обидчикам. На нашей карте первый пункт оказался информационно-ознакомительным. Это был LaSky — центр по профилактике ВИЧ/СПИДа и других ИППП среди мужчин, практикующих секс с мужчинами (MCM). Саша впервые оказался там в свой день рождения.  

— Что-то сегодня у вас тихо, — сказал Саша представителю LaSky, когда мы оказались внутри.

— Вообще никого не было. Все уже готовятся к активным выходным — не хотят портить себе настроение, наверное.

Саша сделал мне чай, и мы стали рассматривать снимки молодых людей, висящие на стенах. Мужчины на них изображены в нижнем белье или раздетыми по пояс, но это не кажется чем-то пошлым. Местный психолог Слава рассказал, что многие из них — авторства Севы Галкина. Он также показал плакат, «подписанный Гэндальфом», то есть Иэном МакКелленом, актером и ЛГБТ-активистом.

— А он тут был? — уточнила я.

— Нет, здесь его не было — сотрудники центра подписали на встрече с ним в Лондоне.

На вид Славе лет 45. У него низкий голос, крепкое телосложение, коротко стриженные волосы и татуировка на руке, напоминающая веревку.

— Одна полоска — хорошо, две — плохо, — сказал Слава, показывая колбы, которые используются для выявления ВИЧ-инфекции и гепатита С. Он добавил, что ситуацию с ВИЧ-инфекцией можно контролировать, а люди с положительным статусом могут жить полноценно — при своевременной диагностике и правильной терапии. Главным врагом становится страх перед принятием диагноза и будущими отношениями, потому что в обществе сильна ВИЧ-стигматизация — даже внутри гей-сообщества. Беседу прервал молодой человек, с которым Слава на несколько минут удалился в соседнее помещение. Когда он вернулся, продолжил:

— Девушек мало приходит, зато много трансгендеров-работников. Вот сейчас при вас заходил взять презервативы.

— Секс-работник? — уточнил Саша.

— Да. На гормонах. Через неделю обещает операцию делать — смена пола.

— А он переделывается что ли?

— Вот будет переделываться. Вообще, в этой сфере как трансгендеры работают в основном люди из бывших советских республик. Мне знакомый говорил, что среди них распространена тема «сезонных сисек». Они овец закончили пасти — едут в Москву. Тут поставили подкожные импланты, до весны поработали, сдали и поехали опять пасти овец. Эти импланты ходят по кругу. Там, конечно, трэш: никто не проверяется, не тестируется.

Кроме геев в этот центр приходит мало кто из представителей ЛГБТ. Лесбиянки часто считают, что ВИЧ и СПИД им не страшны, поскольку в мире был лишь один официальный случай передачи от женщины к женщине; а многим трансгендерам, по словам Славы, часто «ничего не нужно».

— А какое у вас финансирование? — спросила я.

— Российского финансирования у нас никогда не было, — ответил Слава. — Пробуем искать поддержку у зарубежных организаций, занимающихся проблемой ВИЧ и СПИД. До прошлого года помогал Глобальный фонд борьбы со СПИДом и туберкулезом. Теперь он уходит из России. Два раза мы подавали на президентский грант, но не выиграли. Частных инвестиций нет. В основном, конечно, в таких благотворительных проектах не за деньги люди работают.

Пока мы общались с сотрудником LaSky, Саша выбрал несколько пунктов маршрута в журнальчике Best FOR. В его описании говорится о «свободе выбора, самоопределения, творчества и жизни». Я растерялась: на страницах были десятки, если не сотни заведений гей-тематики. Саша выбрал полуподпольный бар «Наше кафе», где ожидалось травести-шоу. Туда мы и отправились.

— В баре своя изюминка — как будто на много лет назад вернулся. Есть еще «Наше спа» — это сауна. Таких саун очень много в Москве, мне кажется, штук десять. Там есть барная стойка, зал, все ходят в полотенцах. Еще есть потаенные комнатки, темные лабиринты, и там всякие штуки можно поделать. Но в саунах негигиенично, мне кажется. Также существует «Наше такси», думаю, там водители геи. Так, в магазин «Цветы» нам надо идти.

— Прямо через него? — удивилась я.

— Понимаешь, для чего экскурсия? Гей-клуб — где он здесь?

На входе охранник попросил у меня паспорт, как будто даже извиняясь, а потом поинтересовался, что у меня в руках, я ответила, что это диктофон — его попросили убрать.

Внутри Саша начал рассказывать про переезд в Москву из Кирова и несколько порывов перебраться за границу. Про подругу Юлю, которая первой узнала о его сексуальности и поддержала. Про попытку переспать с девочкой в универе под давлением друзей.

— Я даже грудь ее потрогал, — сказал Саша. — А дальше мне как-то не хотелось никуда лезть. Я встаю и собираюсь уходить, а она: «Саша, я и на это не рассчитывала». И потом я начал гуглить, а раньше на Mail.ru были чаты типа «Познакомлюсь с парнем». Или была группка: «Парень познакомится с парнем». Смотрю: я ж не один.

С первым парнем у Саши отношения продлились около месяца — потом он внезапно исчез из его жизни. Но после этого он окончательно убедился, что его любовь к мужчинам не временное явление, как он думал, читая книги.

— Я совершил каминг-аут в 20 лет, живу в гармонии с собой, — продолжил он. — Вообще, сначала ты сам должен это принять. Самый сложный момент, когда не можешь никому рассказать. Как правило, это происходит в подростковом возрасте. А еще когда СМИ говорят, что это пропаганда, педофилия, что гомосексуализм — это плохо. И если поддержки от родных никакой не получаешь… У нас очень высокий процент самоубийств среди геев.

— Да, у меня есть несколько знакомых, у которых образовался барьер в общении с родителями. Их спрашивают, когда они женятся и все такое, — вспомнила я о своих друзьях.

— У меня похожая история. Сейчас мама знает, но сначала постоянно капала: жениться, остепениться. Однажды спросила: «Девочка у тебя есть какая-нибудь?» Я: «Да, есть, гречанка». Она попросила фотографию. Я с ней встретился и сказал: «Мама, все так, но только это не гречанка, а грек». У мамы сначала был шок, а потом она начала меня успокаивать и сказала: «Не переживай сыночек, я тебя спасу».

Для Саши важно было поделиться своими мыслями с каким-нибудь незаинтересованным лицом, поэтому он согласился на предложение мамы пойти к психологу. Потом — к другому. Правда, во втором случае «психологом» оказалась девушка, которая сидела за столом с черной скатертью и шаром. Так или иначе, оба специалиста сказали, что с Сашей все в порядке.

— Я считаю, ты никогда не заставишь мужика спать с мужиком, если не хочется. Я вот чистый гей — у меня никогда с женщиной не было. Не хочу. Ну с мертвым телом я же тоже не хочу.

Саша с мамой долгое время не заговаривали о его ориентации. Ситуация изменилась, когда Саша решил поехать в Англию учиться на маркетолога, по первому образованию он журналист, закончил журфак. Мама отобрала у сына загранпаспорт, но вернула, так как поняла, что он все равно сделает новый документ. Потом слетала к сыну — для нее это стало первым заграничным путешествием. После она начала активно ездить по миру — и конфликт исчерпался.

— Как-то мама была в Таиланде. Оттуда она позвонила мне: «Саш, а ты бывал когда-нибудь на шоу трансвеститов?» Я говорю: «Мам, только вчера, в Москве». Она ответила: «Так красиво. Так красиво». В тот момент я понял, что она, в принципе, приняла. Мы с ней потом не говорили о моей сексуальности, но больше я не чувствовал давления.

Я посматривала по сторонам. Аудитория, собравшаяся в помещении с блестящими стенами, была очень разной: три молоденькие девочки с ребятами, гламурные дамы, несколько человек кавказской внешности.

— Будет выступать женщина? — уточнила я.

— Нет, травести переодевается для сцены. Травести — это название артистов и шоу. А вот — Блонди, считается самой крутой, — показал Саша фотографию в телефоне. — На самом деле это Рустам из Махачкалы. Он очень талантливый, работает визажистом в салоне. К нему обращаются всякие звезды типа Аллы Пугачевой. Это Заза Наполи. Не слышала? — спросил Саша, видя непонимание на моем лице. — Она снимается в рекламе и во всяких ток-шоу участвует.

За беседой мы дождались начала травести-шоу. Саша сказал, что каждый уважающий себя гей-клуб имеет такую программу, исключение составляет разве что клуб Mono. На сцене появилась одетая в декольтированное и сверкающее стразами платье Инга Безфамильная. «Get the party started», — проскандировала она под восторженные крики зрителей. С матом и шутками Инга поблагодарила собравшихся за выбор именно этого заведения, а не «Грабель» и «Кофе Хауса». Под песню Овсиенко Инга открывала рот, а когда зазвучала песня Орбакайте, на сцену вышел другой травести-актер. Они шутили о моде, покупках и периодически отпускали шуточки ниже пояса.

— Я вам предлагаю минет в кустах за 100.

— Сейчас проедемся, может, дешевле где, — донесся диалог со сцены.

Мое внимание рассредоточилось: я не фанат травести-номеров, да и второй бокал джин-тоника немного затуманил мозг. Я отошла в туалет. Внутри было две комнатки, но раковина находилась только в той, что с писсуарами… Я прошмыгнула туда вымыть руки и ретировалась, пока никто не вошел. Мы решили ехать дальше. Саша взял такси до Mono.

Мы уселись в теплую машину. Саша достал телефон и стал искать, куда мы еще можем отправиться:

— Вот пишут ребята, которые у меня играют в квиз. Сегодня звали на свою домашнюю вечеринку — я думал, что мы можем к ним съездить, но потом они передумали. Сейчас хотят вот поехать в Mono.

Квиз — это гей-викторина, которую Саша проводит в Mono Bar два раза в неделю. Вход бесплатный, а сыграть в него могут все желающие. Девочек туда тоже пускают. Вопросы составляет сам Саша, есть разделы про музыку и кино. За первое место победителям вручают бутылку шампанского, за второе — набор презервативов-лубрикантов, за третье — десятипроцентную скидку в Mono Bar.

— Забавно! Сегодня еще вечеринка Cherti, — продолжал искать следующий пункт маршрута Саша.

К тому моменту мы уже изрядно проголодались, поэтому решили отложить Mono и отправиться на вечеринку Cherti, которая проходила в кафе «Март»: там вкусные хачапури и легкое розовое вино. Кроме того, туда же направились друзья Саши.

Рядом с «Мартом» мы устроили небольшую фотосессию: делать снимки внутри заведений было непросто — не все гей-клубы и их посетители любят фотографии. В это время подъехала машина, из которой выбежали два молодых человека. Это были Сашины друзья, которые побежали к нам навстречу и буквально утащили за собой спасаться от холода.

Внутри Бритни Спирс пропела нам «Boys». Но на танцпол мы не спешили, поэтому пошли в оранжерейную часть. Наши новые компаньоны называли друг друга словом «муж». На безымянных пальцах у них были кольца.

Мы взяли с полки книгу и стали рассматривать картинки. Это был сборник статей «Музей 8. Художественные собрания СССР». Я решила аккуратно перейти к допросу:

— Вы играете в Сашины квизы?

— Даже выигрывали. Мы создали команду «Овца», нас в ней пятеро, — сказал Сашин друг.

— По итогам года наша команда признана самой музыкальной, — добавил его супруг.

Саша подтвердил, что присудил их команде звание самой музыкальной. «Любовь зарядила дожди-пистолеты», — запел он, ребята подхватили и случайно запустили игру: мы все начали вспоминать песни про дожди. Я пропела: «Дождик, я иду по лужам, мне никто не нужен», — и в этот момент к нашему столу подошли мои друзья. Они были неподалеку и решили заглянуть на огонек. «Дожди-дожди-дожди», — начал кто-то из них песню Корнелюка и подключился к игре. Компания стала большой, и Саше пришлось объяснять, что мы с ним здесь делаем и почему появилось его «Впечатление» на Airbnb:

— Меня достало, что везде спрашивают: «Ты из России? А это правда, что быть геем нелегально? А у вас есть гей-клубы? Как ты там живешь?»

К нашему столику подошли еще двое.

— Лер, пока Сережа трезвый, можешь спросить у него про гей-жизнь в России в 90-х, — сказал Саша, представив нам молодого человека в черной водолазке: у него был низкий голос, а сам он напомнил мне кинозвезду.

— Да не было меня здесь в 90-х, — улыбаясь, ответил Сережа.

— Хорошо. А когда ты появился? — спросила я.

— В Москву я переехал в 2006-м.

— И тогда тут была гей-тусовка? Я совершенно ничего про это не знаю.

— Ну гей-тусовка активна здесь с 1993 года. Первые гей-клубы у нас появились, как только отменили закон (уголовное наказания за мужеложство, которое отменили в 1993 году. — Прим. ред.), а в 2000-х уже все было на ура. Но с тех пор отношение к геям стало хуже. В 1990-е было свободное время, свободная атмосфера. В 1999-м году я, допустим, поступил в университет — тогда Земфира появилась, «Гости из будущего».

— «Тату»?

— Были на пике «Тату», Шура — все было настолько открыто, всем было по фигу. В 2000 году я сделал каминг-аут, сказал своей группе — и все нормально. Хотя, кажется, если бы я сейчас родился, я и сейчас бы сказал.

— А мама что?

— Нормально.

— А папа знает?

— Тоже.

Сережа раньше жил в Твери. И там, по его словам, было очень спокойно. Они с ребятами ходили в клуб «Адам и Ева». Заведение открыто не называло себя гей-клубом, но по четвергам там были тематические вечеринки, а по выходным проходили травести-шоу.

Ближе к полуночи в «Марте» стало по-настоящему тесно. Я отправилась исследовать танцпол и чуть не упала, пытаясь пританцовывать на ступеньках. Мальчики в шубках обнимались с девочками и прыгали — пройти было практически невозможно. После «Невесты» Мумий Тролля зазвучала «Satisfaction» Бенни Бенасси, под которую все начали дергаться и улыбаться друг к другу. Музыку ставили с винила. Саша был прав: «Cherti — это вечеринка, где может играть Rammstein, потом Мадонна, а после — Майя Кристалинская». Вокруг было много юношей, похожих на хипстеров: «Такое ощущение, что все пришли на прием к окулисту — столько очкариков», — отметил наш компаньон.

Финальной точкой нашего маршрута стал клуб Mono Bar. Яркий и светящийся, с баром посередине, стоящими всюду кальянами и танцполом, подсвеченным яркими лучами света. Из колонок доносилась танцевальная музыка.

Ребята сказали, что в мужском туалете двери не закрываются. Я подумала, что это опознавательный знак гей-клуба в Москве. Но меня разубедили: оказалось, что защелка просто сломалась. «Их часто ломают», — объяснил Саша. За границей на входе в гей-заведения обычно можно увидеть радугу, у нас такой символики нет. А в Англии, например, таких пометок уже практически не существует, поскольку культура гей-клубов в целом начала исчезать. Там геям незачем ходить в специализированные заведения, они комфортно чувствуют себя почти везде.

— Саш, а что для тебя самое важное в отношениях? — решила узнать я напоследок.

— В идеале мой молодой человек должен обладать тремя качествами, — ответил он. — Первое — это ум, интеллект. Второе — чувство юмора. Если он не понимает шуток, это беда. И третье — у него должна быть здоровая самоирония, чтобы он мог поржать над собой. Я считаю, что у меня есть самоирония, — я над собой постоянно смеюсь, я не боюсь быть смешным, и поэтому я имею полное моральное право смеяться над другими людьми. Но очень часто люди обижаются на это. У Дарвина была теория — выживает сильнейший, это естественный отбор. Так вот сейчас естественный отбор — когда выживает тот, у кого есть самоирония и чувство юмора. Потому что, если воспринимать серьезно то, что происходит вокруг, можно реально двинуться головой.

На этом наша прогулка закончилась — было уже четыре часа утра, экскурсия длилась около десяти часов. Мне было сложно поверить, что город, в котором живешь всю жизнь, может быть таким незнакомым. Клубы, кафе, бары, сауны, такси и специализированные вечеринки — кажется, гей-культура в Москве развита гораздо лучше, чем принято считать. А Саша остался танцевать и дальше, подтверждая характеристику party animal, которую дал ему один из пользователей Airbnb.