Как складывается жизнь русских детей, усыновленных иностранцами

Мне 27 лет, я живу в Аризоне. Я работаю установщиком водного оборудования — делаю так, чтобы водостоки, ливневая канализация, туалеты, гидранты и прочее работало. У меня есть брат-близнец, а еще старший брат и две младшие сестры. Все мы усыновленные дети. Правда, из России только я и мой кровный брат, остальные родились в Калифорнии.

Мою маму зовут Шэрон, она живет в Калифорнии, я часто общаюсь с ней. Папа погиб в 2010 году в автокатастрофе, поэтому сейчас его, к сожалению, нет рядом. Насколько я знаю, они хотели усыновить мальчика и девочку, но в детском доме все перепутали и выдали им нас с братом. Родители согласились и на двух мальчиков, так что теперь мы живем здесь. Я всегда знал, что нас усыновили. В США часто усыновляют детей. Я не могу привести точные цифры, но по ощущениям это так. У моей мамы есть друг, который усыновил девять русских детей.

Здесь все зовут меня Алексом, по паспорту я Алексей, а в детском доме меня называли Алешей. Я обрывочно помню какие-то моменты из жизни в России, но мне даже сложно описать, что именно я помню. Зато я знаю несколько слов по-русски: да, нет, мама, бабушка.

Когда я рассказываю, откуда я родом, люди не испытывают никакого дискомфорта, разве что просят объяснить, как это произошло. В школе мне даже говорили, что круто быть приемным ребенком из России, потому что у нас не так уж часто встретишь русского.

Я ничего не знал о своих биологических родителях, пока в октябре не поехал на российское телешоу «Жди меня». Правда, мой брат-близнец не смог поехать вместе со мной, потому что у него проблемы с наркотиками, и мы поместили его в реабилитационный центр. Я узнал, что моя мама доярка, а о моем биологическом отце ничего неизвестно, потому что он бросил маму, как только она забеременела. А она все еще живет в Рязанской области со своей сестрой и мужем — это все, что я знаю о ее настоящей жизни.

Моя биологическая мама долго искала нас с братом, она много раз отправляла запросы в «Жди меня», и в итоге произошла какая-то невероятная история, которая привела к этой встрече. К моей маме на вокзале в Калифорнии подошла маленькая девочка, которая приехала со своими родителями из Канады на несколько дней в Диснейленд. Они разговорились, и мама спросила у девочки, на каком языке они общаются дома. Выяснилось, что ее родители — выходцы из Азербайджана. И тогда моя мама рассказала родителям этой девочки, что у нее есть два ребенка, биологический отец которых тоже из Азербайджана. И вот эта семья решила проверить сайт передачи, чтобы помочь нам. Так мы и узнали о том, что нас ищут.

Моя родная мама жила в деревне, познакомилась с моим отцом, а как только она забеременела, он ее бросил. До четырех лет она воспитывала нас, любила. А потом во всей стране начались проблемы, ей не платили зарплату, было нечего есть. В то же время умерла ее мама, и дом, где они жили, отобрали.

Она не собиралась оставлять нас в детском доме, у нее просто не было средств к существованию, и она временно поместила нас туда. При этом ее не лишали родительских прав: это была такая система, при которой она могла забрать нас в любой момент. Она думала, что это продлится около полугода. В итоге ее перестали к нам пускать, начали ей врать, что нас переселили в другой детский дом. А когда нас отдали на усыновление, ей даже об этом не сказали. Когда она наконец узнала об этом, она начала борьбу с властью, но проиграла в суде. В общем, тогда мы уже жили в Америке, и было поздно что-то менять. У нее больше нет детей, только я и мой брат.

Если честно, я никогда не думал о том, чтобы встретиться с биологическими родителями, но когда мне сказали, что в России живет женщина, которая ищет меня много лет, я подумал, что было бы интересно увидеть ее, узнать, кто она. К тому же на тот момент все мои братья и сестры уже познакомились со своими родными родителями, так что я решил, что будет круто узнать своих.

Перед встречей я жутко волновался. Нервирующим обстоятельством было и то, что встреча должна была произойти на телешоу, которое смотрит много людей. Я был в шоке, когда увидел биологическую маму, потому что до последнего не верил в это. Она плакала — так делают, наверное, все мамы. Она искала нас всю жизнь, любила нас, так что для нее было большим утешением знать, что с нами все хорошо.

На наши отношения с мамой встреча с биологической мамой никак не повлияла. Я все так же сильно люблю ее, она дала мне ту жизнь, которая у меня есть. Часто я ее доводил, конечно, но она всегда была рядом. Но мне после этой встречи стало спокойнее, как, думаю, и обеим моим мамам. Я рад, что она оказалась хорошей любящей женщиной, а не наркоманкой, у которой отобрали детей еще в младенчестве, — так рассказывали нам с братом в детдоме.

К сожалению, я не общаюсь с российской мамой, потому что мы не говорим на одном языке. Мне сложно отправить ей даже письмо и вообще хоть как-то с ней связаться. Поэтому я планирую поехать к ней через пару лет или даже раньше вместе со своей семьей. Совсем скоро у меня родится сын, и я хочу их познакомить.

Мне понравилось в России, там невероятно красиво, везде столько истории. Мне даже кажется, что я скучаю по ней. В Москве хорошие люди и совершенно расслабляющая обстановка. Я бы с удовольствием пожил там, если бы мог.

Мне 22 года, я работаю в магазине. У меня есть старший брат, которого также усыновили в России, но он не интересуется своим происхождением — почему-то ему не важно знать, откуда он.

Моя мама родилась и выросла в Англии, но у нее есть русские корни, а еще она немного говорит по-русски. Отец мамы из России, а мама — наполовину русская, наполовину украинка. Мой папа какое-то время работал в России, и они вместе с мамой жили там. Папа, кстати, прекрасно знает русский язык. Они решили усыновить ребенка по той причине, что не могли иметь собственных детей. Они даже не выбирали меня, им просто сказали, что есть такая девочка, которую можно удочерить. И это была я. Тогда мне еще не было даже года, поэтому я, конечно, ничего не помню из своей прежней жизни.

Я росла, зная, что я приемный ребенок. Родители не делали секрета из того, что мы с братом усыновлены. В Англии, когда человеку исполняется 18 лет, он официально может посмотреть любые документы об усыновлении. О том, как меня звали в России, я узнала, когда мне было 14 лет. До этого момента я думала, что у меня вообще не было никакого имени. Оказалось, что при рождении меня назвали Наташей.

У меня было мало информации о семье, в которой я родилась. Несколько лет назад я узнала имя своей биологической мамы из документов, которые дали моим родителям при усыновлении. В этом году я разместила пост в фейсбуке, в группе, которая называется Russian Adoptees. И одна из подписчиц этой группы нашла мою маму в интернете, я точно не знаю, как она это сделала, — видимо, просто долго искала в соцсетях. Мне дали контакты моей биологической сестры в социальной сети VK, так что, получается, моя сестра была первым родственником, с которым я связалась. Тогда я была настроена скептически: в течение нескольких недель я не могла поверить в то, что эта девушка действительно моя сестра. Ей 21 год, она живет в Москве и работает парикмахером. Я рассказала папе о том, что общаюсь с ней, а через какое-то время я сообщила об этом маме, и она ответила, что это очень здорово.

Мне было просто необходимо узнать, кто я такая и откуда я взялась, я хотела увидеть, на кого я похожа. С биологической мамой мы познакомились в августе этого года, когда я приехала в Москву. У метро нас встретила сестра, чтобы помочь добраться до квартиры. По пути мы увидели женщину с маленьким ребенком. Она стояла совсем рядом с нами, но сначала мы даже не обратили на нее внимание. Оказалось, что это моя биологическая мама. Я очень удивилась, поэтому первые слова, которые я сказала ей, были такими: «О, это ты?»

Я не ждала от этой встречи чего-то особенного, просто надеялась, что все хорошо пройдет. Я подготовила кучу вопросов к своей биологической маме, но, правда, забыла их напрочь, как только мы встретились. Я опасалась, что она будет слишком эмоциональной, или, наоборот, слишком грустной, или холодной. В итоге она отреагировала как надо — вела себя сдержанно, но в то же время она была рада меня видеть, сказала, что счастлива тому, что меня удочерили такие прекрасные люди. Все было хорошо, хотя и напряженно. Встреча проходила вместе с моими приемными родителями, и это было классно, именно этого я и хотела. Я пока не говорю по-русски, хотя учу его, поэтому переводил мой папа.

Я узнала, что у меня есть старший брат, младшая сестра и совсем маленький сводный брат. Мой биологический отец умер, а у мамы был плохой старт в жизни. Она сама выросла в детском доме, не знала, что такое семья, поэтому и совершала неправильные поступки. Я предполагала, что мама окажется в некотором роде проблемной — ведь если тебе пришлось отдать ребенка, то, вероятно, у тебя не все хорошо в жизни, правда?

Моим родителям сказали в детском доме, что родная мама не смогла заботиться о ребенке с инвалидностью, но я же здорова, у меня нет никаких особенностей. Мне всегда казалось это странным. При встрече моя биологическая мама сказала, что я просто родилась с ненормально большой головой, а так все было в порядке. После знакомства с ней я подумала, что у нее, скорее всего, были проблемы с алкоголем. Мне было важно понять, что проблема была не во мне. Но я все равно всегда буду чувствовать себя ребенком, от которого сразу же отказались, хотя головой я прекрасно понимаю, что матери было трудно обо мне заботиться.

Я бы не сказала, что эта встреча как-то кардинально изменила меня, но я действительно смотрю на себя несколько иначе. Мне стало проще жить с той информацией, которую я получила, к тому же мне ужасно приятно, что они хотят поддерживать отношения со мной. Я встретилась со своей биологической семьей недавно, так что я еще в процессе осмысления: мне надо понять, как эти люди живут, как они общаются друг с другом, на что похожи их отношения.

Мне 24 года, я живу в Окленде, работаю на телевидении, сейчас я ассистент продюсера. У меня есть брат Андрей, нас усыновили вместе в Архангельске, но у нас разные биологические родители. Наших маму и папу зовут Марк и Дженис.

Мои мама и папа не могли иметь собственных детей, поэтому они решили стать приемными родителями. Они сами не знают, почему решили взять детей именно из России. Они также не могут объяснить, почему выбрали именно нас — мы им просто понравились, наверное, вот и все.

Я всегда знал, что меня усыновили, с самого начала. Мои родители говорили об этом свободно, но, к сожалению, они не могли рассказать мне ничего о моих биологических родителях. Мама и папа всегда бережно хранили документы об усыновлении, и из них я узнал, что до своего переезда в Новую Зеландию я был Александром Викторовичем Гузовским.

В общем, я знал только имена моих биологических родителей и решил найти их, потому что вопрос о том, кто мои мама и папа, как они выглядят и чем они занимаются, волновал меня все детство. Было очень сложно отыскать какую-либо дополнительную информацию, и я начал с поиска в социальных сетях. Свою маму я нашел с помощью сообщества в «Одноклассниках», где мне рассказали о том, что она переехала в Рыбинск. Тогда я нашел ее подругу в Рыбинске, она дала мне контакты моей мамы Татьяны. А позднее Татьяна подсказала мне, как найти отца.

Когда я рассказал родителям о том, что хочу встретиться со своей биологической мамой, они ответили, что это потрясающая идея. Хотя, конечно, они беспокоились из-за того, что поездка может меня расстроить, — ведь мы не знали, что меня там ждет. И все мы опасались, что вдруг мои биологические родители не захотят говорить со мной после того, как я проделаю такой большой путь.

Я подготовился к встрече с Татьяной, и мне удалось нормально поговорить с ней, задать ей важные для меня вопросы. Во время встречи я постоянно думал о том, что всю жизнь хотел знать, кто эта женщина, и вот я узнаю ее прямо сейчас! Для меня это было похоже на сон, так что это самая восхитительная вещь, которую я сделал в своей жизни.

Я спросил свою биологическую маму о том, что же случилось, когда я родился, и она ответила, что у нее просто не было возможности позаботиться обо мне. Я могу себе представить, насколько трудным для нее было это решение, и сочувствую ей. У нее была действительно тяжелая жизнь, и я очень хотел бы помочь ей тогда, если бы мог. Но сейчас она вроде счастлива. На самом деле она очень сильная женщина. А еще она очень веселая, я понимаю ее юмор.

Я единственный ребенок у Татьяны. Она решила не сообщать о своей беременности моему отцу, потому что ей было очень стыдно. Мой биологический папа Михаил вообще не предполагал, что у него есть сын, тем более в Новой Зеландии. Конечно, он был в шоке, когда я написал ему. Но он сразу же рассказал мне о своей семье, а я рассказал ему о себе, и теперь мы не перестаем общаться. Сейчас он в восторге от того, что у него есть ребенок в другой стране.

У Михаила есть еще двое детей от разных женщин, так что у меня появились еще и сводные брат и сестра. Все они классные. Мне кажется, что семья Михаила — это самые милые люди, которых я встречал в своей жизни. Они все время зовут меня в Россию, в гости. Я очень надеюсь, что смогу сделать это вскоре. Правда, я так и не побывал в Архангельске, откуда я родом, но очень хочу.

Я продолжаю общаться со своей биологической семьей. На днях я отправил Татьяне письмо. Она говорит, что ей нравится то, чем я занимаюсь в Новой Зеландии, она очень гордится мной. С Михаилом я говорю по скайпу каждую неделю, мне помогает моя девушка Маргарита. Она тоже русская, мы живем вместе, и она переводит для меня все сообщения, которые я получаю от Михаила. С биологической мамой общаться тяжелее, потому что она не пользуется интернетом и социальными сетями в отличие от Михаила, который следит за каждым моим обновлением.

После встречи с биологическими родителями я понял, что семья действительно важна. Каждому ребенку нужна семья, а еще, мне кажется, каждому, кто был усыновлен, полезно встречаться с биологическими родителями, чтобы лучше понять себя.

Мне понравились люди в России, они все очень приятные и дружелюбные. Сама страна уникальна, она совершенно не похожа на Новую Зеландию. Я бы хотел пожить немного в России. Сейчас я учу русский язык. Он ужасно сложный: пока я могу немного читать по-русски, но говорить совсем не умею.

После того как я встретился с биологическими родителями, я создал группу в фейсбуке, которая называется Iʼm Adopted. Это был такой крутой опыт, что мне захотелось помогать другим людям искать своих родных. Я подумал, что хочу вырастить сообщество читателей, которые могли бы делиться своими историями усыновления и помогать друг другу в поисках. Сейчас у сообщества больше 15 тысяч подписчиков по всему миру, и их число продолжает расти. Я опубликовал уже более 200 историй, помог воссоединиться многим семьям. Я реально не могу поверить в то, как быстро все развивается. В будущем я хочу помогать людям организовывать встречи с родственниками, мечтаю создать платформу, которая помогала бы людям именно встречаться или, например, посещать детские дома, в которых они когда-то находились. В общем, моя глобальная цель — сделать самую большую сеть в мире, которая поддерживала бы усыновленных и их родственников.