«Это было тяжело, но мне понравилось»: мужчины рассказывают о своем декрете

В марте этого года я расстался со своей супругой и начал новую жизнь. Мы расписались в 2005-м, через три года появился первый ребенок, а в 2012-м родился второй. Мы были в браке 10 с половиной лет. Я был в декрете со вторым сыном: первые 8 месяцев с ним сидела супруга, потому что кормила его грудью, а потом еще два года за ним ухаживал я.

Моя жена всегда получала хорошие деньги и не хотела оставлять работу, потому что это било по ее кошельку. Когда она забеременела вторым ребенком, я уже был предпринимателем, но мои доходы были не очень высокими — намного ниже, чем доходы супруги. Я тогда не мог содержать семью, поэтому и сидел с ребенком.

Официально я в отпуск не уходил, я был ИП, а еще я тогда устроился на работу по договору. Но у меня был скользящий график, я работал удаленно и приходил на работу раз в неделю. Когда младшему сыну исполнилось полтора года, я понял, что его можно возить на встречи, и я начал свой второй бизнес, который пошел успешно.

Я получил удовольствие от отпуска по уходу за ребенком: это было тяжело, а мне нравится преодолевать трудности. Создание бизнеса очень похоже на воспитание малыша, и если это совмещать, ты получаешь двойную выгоду. Мы ездили по городу на встречи, переодевались в машине, ели в машине. Это была хорошая, веселая жизнь. Малыш рос и впитывал все, что я делал, перенимал модели взаимодействия отца с окружающим миром: например, он учился жизнерадостности, удовольствию от общения с людьми, дружелюбию.

Самое главное в быту, который я выстроил, оставшись с ребенком, — это жесткое расписание. Ребенок — существо, которое тяжело загнать в рамки, поэтому я подстраивал свои встречи и работу под ритм жизни сына. Мы просыпались около семи утра, у нас был завтрак и всякие домашние дела, потом с 9 до 12 мы ездили по работе — неважно, дождь был или снег. У меня всегда были с собой гигиенические средства, еда и запасной комплект одежды. Когда поездки заканчивались, мы отправлялись домой обедать и спать, все это занимало около трех-четырех часов, потом снова уезжали по делам и заезжали за старшим ребенком в сад. Правда, от готовки еды я отказался категорически — готовила жена два раза в неделю, кое-что мы замораживали. За продуктами ездил я.

Мамочки, которые гуляли со мной на улице, сначала не верили тому, что я папа в декрете, а потом привыкали. Люди из бизнеса, партнеры и клиенты, с которыми я контактировал, всегда очень удивлялись. Деловые встречи с полуторагодовалым ребенком создавали неловкие ситуации: то он рисует в журналах, то просит что-то, то убегает. Зато это стимулировало людей предметно, быстро и четко проводить встречи. В общем, он был полноценным партнером. Могу смело сказать, что сын начал свой первый бизнес вместе с папой в полтора года. Друзья относились уважительно к моему положению — они с пониманием относятся ко всем моим решениям, и тогда они не считали, что я делаю женскую работу, а, наоборот, восхищались волей и усердием.

Другое дело, что во мне зрело чувство, что я не на своем месте. Последние четыре года жизнь в браке была невыносимой, я не ощущал отдачи, жена не давала мне никакой поддержки. Пока я сидел с детьми, от нее исходило только осуждение и неуважение. Я дождался момента, когда детки немного подросли. Когда я уходил, младшему было 3,5, а старшему — 7,5. Я понял, что жить в обмане не по мне.

Мой совет тем, кто не хочет повторять мой печальный опыт: прежде чем идти в декрет, подумайте, к какой категории людей принадлежит ваша жена, будет ли она по-прежнему вас уважать и не начнет ли относиться к вам как к вечной няне. Думаю, что я мог бы еще раз уйти в отпуск по уходу за ребенком, только не с этой женщиной. Когда мы с женой расставались, было тяжело — и мне, и детям.

Конечно, мой уход из семьи — это не лучший поступок, не пример детям. Жена возненавидела меня, и она имеет на это право. Она вычеркнула меня из жизни детей, она не разрешает с ними видеться и оплачивать их расходы. Я списался с социальными педагогами, которые работают в садике и в школе моих детей, чтобы через них хотя бы поздравлять детей с днем рождения или с Новым годом, но они отказали. Я понимаю, что даже если бы довел это дело до суда, я бы остался ни с чем: в нашем государстве папе почти невозможно взять на воспитание детей при живой матери. Диалога с женой у нас нет, и, видимо, остается только ждать, когда вырастут дети, чтобы попытаться построить с ними отношения.

У меня пять дочерей: две от первого брака, три — от второго. Самой младшей дочке пять месяцев, старшей будет 21 год, другим девочкам четыре, пять и 17 лет. Сейчас жена снова в декрете, но она учится в аспирантуре, поэтому я продолжаю ей помогать. С первой дочкой от второго брака я был в отпуске по уходу за ребенком, потому что жене пришлось выйти на работу, чтобы заработать новые декретные деньги, — когда первой дочке было семь месяцев, она забеременела вторым ребенком.

Моя жена — врач общей практики, и когда появился первый ребенок, она работала участковым терапевтом. Я работаю массажистом.

Когда я брал отпуск по уходу за ребенком, на работе к этому отнеслись хорошо. В основном мои коллеги — женщины, они меня поддержали. Женщины ответственнее мужчин и чаще готовы войти в положение. Коллеги часто выручают и сейчас: если мне надо куда-то отлучиться, они предлагают посидеть с ребенком. Некоторые шутят, что, были бы моложе, взяли бы меня в мужья. Моей жене завидуют, потому что я очень ей помогаю.

Пособий нам, конечно, не хватало, ведь это очень маленькие деньги. Тогда, пять лет назад, я получил примерно 36–40 тысяч рублей за все шесть месяцев декрета. Большая часть денег уходит на продукты и детские вещи.

Справляться с ребенком мне было очень легко. Приходилось вставать пораньше, потому что надо было и приготовить завтрак, и собрать детей — у меня же еще старшие дочки. А потом я с маленькой оставался и кочевал, то есть путешествовал с коляской или с переноской на животе. Кстати, когда вторая родилась, я так и ходил: одна в коляске, другая на животе в переноске. Было легко еще и потому, что я уже имел опыт ухода за детьми. Когда первая жена ушла от меня, я два с половиной года жил один с двумя старшими дочками. Сейчас с нами живет самая старшая дочь, вторая — с мамой.

Женщинам надо объяснять своим мужчинам, что дома надо помогать, хотя бы эпизодически включаться в домашнее хозяйство. Хорошо, если мужчины прочувствуют, что такое домашняя работа, работа с детьми. Я знаю, что это бывает очень тяжело, особенно когда детей много.

Женщины очень благодарны, когда мужчины освобождают им время. Они могут заняться своими делами, сходить в парикмахерскую — это важно, на это тоже нужно время. Недавно я сам возил всех детей к зубному на другой конец города, и жена оценила этот маленький подвиг — написала мне сообщение, что любит. Еще ей нравится одной ходить в книжный магазин, и я, конечно, даю ей это время. Вообще, в семье должен быть доступ к личному пространству, поэтому если меня отпустят на футбол или хотя бы дадут спокойно посмотреть матч по телевизору, я буду очень рад. И мы каждый раз даем друг другу такие возможности.

Конечно, отцы редко уходят в декрет — чаще все-таки мамы. Это связано с тем, что женщина рожает, и она с самого начала больше вовлечена в родительство. Но ребенок все равно страдает без мамы, если он не знает, где она пропадает, — для психики это не очень хорошо. Быть папой и быть мамой — это все-таки разное.

Я всегда мечтал, чтобы в нашем государстве социальные программы были более осмысленными и осознанными. С одной стороны, государство говорит нам увеличивать рождаемость, а с другой — столько препон для этого! Везде требуются деньги, везде бюрократия и проблемы с роддомами — все это отпугивает. Когда заведующая жены узнала о ее первой беременности, она начала ее выгонять — и дошло чуть ли не до судебных разбирательств. Мы решили, что для нас важнее здоровье ребенка, поэтому жена ушла по собственному желанию из частной клиники и устроилась работать в государственную.

После отпуска по уходу за ребенком я понял, что дети очень разные. Я увидел, что у них разные предпочтения во всем, а еще есть проблемы во взаимоотношениях. Самое интересное, что я заметил, — это забота старших о младших, они самостоятельно это делают, без просьб и напоминаний. Но бывает и ревность — иногда дети не могут поделить маму или папу, а старшие обижаются из-за того, что их меньше замечают. Они считают, что в семье должно быть усовершенствованное равенство для всех, но это практически невозможно.

Мы поженились около трех лет назад, сыну сейчас полтора года. Я ушел не в отпуск по уходу за ребенком, я вообще ушел с работы, чтобы быть с семьей. И жена перед декретом уволилась. Я и сейчас официально не работаю, мы занимаемся собой и ребенком.

Когда ребенок уже родился, я понял, что очень редко бываю дома, физически мало времени провожу с семьей, да и мыслями я тоже остаюсь на работе. Тогда я решил уволиться и искать другие способы существования. Ребенок был катализатором моих мыслей по поводу того, что нужно устраивать свою жизнь по другому.

Я не взял отпуск по уходу за ребенком, потому что я ступил и даже не попытался. К тому же моя жена официально не работала, а, насколько я знаю, нельзя брать отпуск по уходу за ребенком в этом случае. Да и вообще, в моем случае это было бы не очень красиво по отношению к работодателю.

Сейчас я участвую в детском музыкальном спектакле — это мой основной вид деятельности. Я музыкант, умею играть на разных инструментах. Еще у меня, конечно, есть свои проекты, задумки, и я стараюсь их реализовывать.

У нас нет такого, что кто-то занимается только ребенком. В жизни есть много занятий — все интересно, а какие-то из них приносят деньги. Когда у жены появляются дела, я могу взять сына и провести с ним несколько дней, и наоборот. Еще нас бабушки очень выручают, когда мы хотим отдохнуть.

Труд на работе и во время ухода за ребенком очень разный, это сложно сравнить, но по масштабам сопоставимо. Работа в офисе требует дисциплины, напряжения, а работа с ребенком требует больше эмоциональной вовлеченности. Дети очень хорошо чувствуют, когда родители находятся не здесь мыслями.

Наверное, каждая семья решает для себя сама, кто больше занимается ребенком, — я бы не стал делить по гендерному признаку. Когда я работал в офисе, я пытался выстроить в семье патриархальную систему отношений: я работаю, приношу деньги, а жена занимается домом. Прикольная, конечно, картинка, интересно так пожить, но что-то не то. Для меня предпочтительнее быть с партнером в равных условиях. Сейчас у нас существенно меньше денег, но здорово, что мы оба можем заниматься интересными делами. Иногда у меня нет работы, поэтому работает жена, а я сижу с ребенком. У нас обоих более разнообразная деятельность, чем до появления сына. Если нам срочно нужны деньги, я иду на стройку прорабом. К примеру, в сентябре нам захотелось в отпуск, я за полмесяца заработал денег, и мы уехали на три недели в Крым.

Мы с женой, благодаря нашей ситуации, учимся разговаривать и договариваться. До этого у нас была жесткая система с определенными ролями, а сейчас у нас гибкие отношения, благодаря которым мы лучше понимаем друг друга. У нас появилось больше интереса к жизни как к взаимодействию с внешним миром.