Может ли пластическая операция сделать вас счастливее: рассказывают 4 женщины

По конституции я больше похожа на девочку-подростка: невысокий рост, широкая спина, маленькие грудь и попа. Одно время я пыталась поправиться, чтобы появились хоть какие-то намеки на грудь, но не вышло. Всю жизнь был комплекс неженственности. Листаешь журналы и понимаешь, что чего-то тебе явно не хватает. Я даже на улицу не выходила без двойного пуш-апа и макияжа. Мне всегда нравились мужчины старше меня, но из-за моей внешности они не воспринимали меня как девушку. Для них я была «своим парнем».

В 18 лет я начала работать аниматором, танцевала гоу-гоу, а потом переключилась на стриптиз в шоу-программах. У меня были хорошие танцевальные навыки, но организаторы мероприятий порой честно говорили: «Дарин, извини, но тут нужна «троечка». Скорее всего, если бы я не танцевала, то никогда бы и не решилась увеличить грудь. Как минимум у меня не было бы возможностей. Импланты обошлись в 740 евро, а сама операция — примерно 800 долларов.

Операцию сделала в Харькове два года назад. Пришла к врачу с намерением сделать «двойку». Но у меня, по словам доктора, большая по объему грудная клетка: если вставить маленький имплант, он просто расползется. Пришлось согласиться на 315 мл — это третий размер. Когда впервые взглянула на грудь, которая была на размер больше запланированного, был шок. Сразу в голове пронеслись картинки жертв пластических операций. Боялась, что грудь так и останется гигантской. Но отеки сошли, и вместо моего 0,5 я получила симпатичную «троечку». Больно было первые три дня, пока стояли дренажи. Через пять дней выписали домой. Какое-то время цеплялась грудью за дверные косяки — не чувствовала новых «габаритов». В период реабилитации нельзя делать ничего тяжелее, чем резать хлеб, но я не послушалась и уже через месяц танцевала на пилоне. В итоге перенапрягла мышцы — и один имплант сдвинулся. Пришлось взять тайм-аут.

Когда рассказывала о пластике друзьям и коллегам, все хором говорили: «Дарина, ну зачем тебе это нужно? Ты и так красивая». Родители узнали о новости постфактум, отреагировали лаконично: «Ну и дура!» У моей мамы свой шестой размер, ей сложно понять. Она человек советской закалки и не одобряет такие вещи. А муж меня поддержал. Правда, после операции стал ревновать и в конце концов мы развелись, но это уже другая история.

Конечно, самооценка повысилась. Я могу спокойно выйти из дома в кедах, с грязной головой и без макияжа и чувствовать себя комфортно. Теперь скорее появилась проблема с переизбытком внимания. Это начинает раздражать, если честно. Мне говорят «Какая у тебя идеальная внешность!», а я в этот миг вспоминаю количество часов, проведенных в зале, и строгую диету. Некоторые думают, что я вставила импланты еще и в попу, но моя фигура (за исключением груди) — полностью моя заслуга. Красота — это тяжелая работа над собой. Нельзя быть красивым или некрасивым. А ленивым быть можно. Пластическая хирургия действительно творит чудеса, но рассчитывать только на нее, увы, нельзя.

Я ни разу не пожалела об операции, разве что — почему не сделала ее раньше. На работе я стала востребованнее: теперь не меня выбирают, а я решаю, на каких мероприятиях работать. Зарплата тоже заметно выросла. Правда, через пару месяцев собираюсь уйти с работы. Скоро у меня свадьба, и мой будущий муж не хочет, чтобы я танцевала.

Большой нос у меня от бабушки: когда в детстве собирались на семейных праздниках, сразу было видно, кто чей родственник. Дразнить стали в 5–6-м классе. Травлю возглавляла самая толстая девочка в классе: она начинала обзывать — и все подхватывали. Дразнили в основном девчонки. Мальчики, наоборот, звали на свидания чаще остальных. Тем не менее в 15 лет я точно решила, что изменю свой нос. Мне не нравилось отражение в зеркале и надоело делать фотографии в одном ракурсе — три четверти, — только так не было видно кривизну.

После школы мы с родителями перебрались в Москву. Я поступила в университет, а как только стукнуло 18 лет, объявила, что хочу сделать нос. Мама работала учительницей в моей школе и о комплексе, разумеется, знала. Обошлось без истерик с криками: «Не пущу!» Родители всегда предоставляли мне свободу выбора, сказали, если тебе так будет комфортнее — делай. Я нашла в интернете государственную клинику в Минске (почему-то Москва не вызывала у меня доверия), съездила на консультацию — и через две недели назначили операцию. Врач сразу понравился: умудренный опытом мужик, который понимал, для чего я приехала. Решили исправить искривленную перегородку (из-за этого у меня часто закладывало нос), отпилить горбинку и приподнять кончик носа. Операцию полностью оплачивали родители: 16 миллионов белорусских рублей (около 100 тысяч российских. — Прим. ред.). Это было на 30% дешевле, чем в московских клиниках.

Когда очнулась, рядом сидела заплаканная мама. Меня тошнило кровью, раскалывалась голова, а в голове одна мысль: «Ну на фига я это сделала?» Самый трэш был на третий день: лицо так распухло, что я еле открывала глаза. Я представляла, как через несколько дней мне снимут гипс, вытащат турунды и я наконец увижу себя красотку. Но в реальности — отекшее лицо, красные глаза (полопались капилляры) и гигантские синяки, как у панды. Ощущение, будто я пила года два не просыхая. Нос был как у Пятачка, а переносица точно из фильма «Аватар»: широкая плоская полоса посреди лица. Страшна до невероятности! Оказалось, что нос приходит в нормальное состояние в период от месяца до года. Помню, как ехала в поезде домой, люди косились и шептались, некоторые спрашивали, что со мной произошло. Но самым большим испытанием было поесть: нос по-прежнему не дышал — и хотелось плакать от бессилия. Через недели две вернулась на учебу. Синяки и отеки сходили, но выглядела я по-прежнему паршиво, будто меня периодически избивали.

У меня есть знакомые девушки с большими носами. Они живут и не тужат. Но это история не про меня. У меня появилось больше уверенности в себе, даже самоуверенности — в моей профессии это только на руку. Я стала соответствовать общепринятым стандартам красоты, а это дает определенную степень свободы. Что бы ни говорили, мы все равно судим людей по внешности. Мне больше не хотелось быть «девочкой с горбинкой». Я не скрываю, что делала пластику: желание человека сделать себя лучше — это не стыдно.

Забавно, но у моего будущего мужа примерно такой же нос, как был у меня до операции. Смеюсь, что если у наших детей будет нос с горбинкой, — они пошли в папу! Ну а если у меня будет дочь и она скажет, что хочет сделать нос, я обязательно ее поддержу.

В 12 лет я поняла, что у меня не просто ноги, а кривые ноги. Было столько случаев, когда я надевала юбку и незнакомые люди останавливали на улице и говорили: «А ты в курсе, что у тебя ноги кривые? Еще и в юбку вырядилась». Я мямлила «да» и в слезах убегала домой. Одни парни, помню, с хохотом предлагали: «А давай их об забор выпрямим?» В школе часто спрашивали, с рождения у меня это или травма. К 16 годам самооценка опустилась ниже плинтуса. У меня еще была проблемная кожа. И вот представьте: ноги кривые, лицо страшное. Говорят же, у каждой девушки есть страшная подруга. Вот я и была той самой страшной подругой. В этом возрасте у всех девочек были первые парни, первые поцелуи, а я сидела дома и писала в личном дневнике: «За что мне все это?» Просила подруг: «Девчонки, а сломайте мне ноги, а? Врачи наложат гипс, и они станут прямыми».

Я с детства занималась танцами: русские народные, брейк-данс. А на первом курсе университета попала в хороший танцевальный коллектив. Все бы ничего, но танцевали там современную хореографию, где положение ног — пятки вместе. Тут-то мой комплекс и вернулся. Я силой пыталась свести коленки и пятки, но ничего не получалось. Доходило до того, что меня ставили в первый ряд, потом просматривали и резко отодвигали в самый конец, потому что я «очень выделялась». Последней каплей был случай, который произошел в Петербурге, куда мы поехали с мамой. В тот год было жаркое лето — и я отважилась надеть джинсовую юбку выше колен. На Невском за нами, буквально в метре, шла пара, которая между собой обсуждала: «Ой, смотри, она с такими ногами еще и юбку носит?» День был испорчен.

Вернувшись домой, первым делом загуглила методы исправления ног. Наткнулась на форум, где девушки обсуждали аппараты Илизарова. Ночью ложилась спать с мыслью: «Ломать ноги? Я же не совсем больная!» Но мысль не давала покоя. Пришлось признаться родителям, чего я хочу. Папа воспринял нормально, а вот мама… Я в слезах рассказывала ей про все унижения, через которые мне пришлось пройти, чтобы ее уговорить. Родители целый год откладывали для меня деньги — 150 тысяч. Спасибо им за это.

В 2011 году досрочно сдала сессию, а в начале мая уехала в Волгоград — именно там я решила делать операцию. Страшно стало, когда за 12 часов до часа икс я заселилась в палату и увидела у соседки торчащие спицы в ногах — зрелище не для слабонервных. Глядя на картинки, ты не думаешь, что вся эта конструкция проходит через кость и кожу. На следующий день после операции врачи подняли меня на ноги. Сил хватило на три шага до умывальника. Я поняла, какое это чудо — ходить на двух ногах.

Все знали, куда и для чего я ездила. И все были в шоке. Кто-то увеличивает грудь, меняет форму носа, а я сломала и выпрямила ноги. Звучит дико, но это часть моей жизни. Уже после снятия аппаратов и гипсов встретилась с одноклассником. Он внимательно меня осмотрел и сказал: «Ну точно стало лучше! Не зря сделала».

В аппаратах я пробыла четыре месяца. После них я заново училась приседать, бегать, прыгать. Шутила, что новые ноги сделали, а инструкцию по эксплуатации выдать забыли. Возвращение на танцы далось тяжело и очень больно. Долгое время я теряла равновесие, не могла делать прыжки в шпагат. А два года назад окончательно ушла из коллектива и занялась новым делом — открыла мастерскую хенд-мейда.

Теперь я полюбила лето. Больше не изнываю от жары в джинсах и хожу на пляж в купальнике, как и все. Полностью обновила гардероб: сейчас там только платья, шорты, юбки. Кстати, со своим мужчиной познакомилась, когда была именно в платье. Раньше я была пай-девочкой, а сейчас за словом в карман не лезу. Мне кажется, я просто стала собой. А еще чудесным образом очистилась кожа. Все точно было не зря.

Я была крупным ребенком, и в подростковом возрасте появились неприятные бока и галифе на ногах. Обычно такие бывают у женщин далеко за 30, а у меня появились в 13 лет. Я стала выглядеть старше. Я ходила на фитнес, но проблемные места не исчезали. Когда мне исполнилось 18, мама сказала, что в банке лежат деньги, которые для меня оставила бабушка на совершеннолетие. Я сразу решила, на что они пойдут. Через несколько месяцев, никому ничего не сказав, записалась в центр пластической хирургии в Самаре, где в то время жила. За 180 тысяч рублей мне сделали липосакцию нескольких зон — откачали около трех литров жира. Мама про операцию узнала спустя несколько дней, хотя мы жили вместе. Я отпросилась на два дня к подруге, а потом прятала компрессионное белье под халатом. Отреагировала она нейтрально: мама никогда не воспринимала мои комплексы всерьез, называла их чепухой.

Первые полгода результат мне нравился, пока не стало понятно, что на всем теле остались глубокие, впадающие внутрь кожи рубцы. Оказалось, меня плохо «зашили» и ткани неправильно срослись. Нормальная попа круглая, а мою будто бы укусила собака, выдрав кусочек. Напоминает запущенный целлюлит.

Я стала зарабатывать на новую пластическую операцию, чтобы исправить предыдущую, но уже в Москве. В 2014-м показалась московскому хирургу, он почесал голову и сказал: «Будем работать, за один раз не исправить». Когда делают липосакцию, под кожу вводят канюли, отсасывающие жир, после них образуется фиброзная ткань. По словам врача, из-за фиброза он не смог повторно ввести канюли, чтобы выровнять кожу. Результата почти не было, и за это я заплатила 250 тысяч. Возвращать деньги бесполезно: перед операцией подписывается согласие, что претензий к врачу не имеешь, а эстетика — субъективная оценка.

Спустя еще два года я захотела сделать маммопластику. Увлекалась фитнес-бикини, похудела на 10 килограмм, и грудь исчезла. Мне порекомендовали нового хирурга. Он сделал мне не только грудь пятого размера, но и липофилинг: сначала откачивал жир (ему фиброз не помешал), а затем заливал очищенный жир в те места, где были неровности. Теперь на моем теле не ямы, а плавные переходы. Правда, рубцы на ягодицах улучшились только на 50%. Думаю, через годик можно повторить. Вся операция обошлась в 374 тысячи (на вторую операцию заработала сама, а третью оплатил молодой человек). После третьей операции первое, что я увидела, — огромные холмы, из-за которых не видно комнату. Две недели чувствовала себя порнозвездой, спина болела и я горбилась от тяжести. Но потом отек спал, и теперь я уже не помню себя «без груди».

Пластическая хирургия — классный инструмент в руках человека. Все, что недодала нам природа, можно исправить. Кому-то для этого достаточно заниматься спортом, а другим показана пластика. Меня удивляют гордые заявления: «Мне 40, а я еще ничего с собой не делала, даже к косметологу не ходила. Это не натурально!» А если выпадет зуб, вы же поставите себе новый? Я не вижу разницы между зубным и грудным имплантом. У нас считается, что шубу купить за 200 тысяч нормально, а сделать грудь — дорого.

Когда я стала вкладывать в себя, особенно после маммопластики, на меня стали обращать внимание мужчины другого статуса. Сейчас я встречаюсь с французским бизнесменом и безумно счастлива. Если бы не избавление от комплексов путем пластических операций, я бы не посмела посмотреть в его сторону. Становлюсь нарциссом, но стараюсь себя одергивать. Мне хочется и дальше улучшать себя. В планах сделать лазерную эпиляцию, поставить фасады на зубы. Я не собираюсь становиться куклой или клоном Маши Малиновской. Хочу быть собой, но чуточку совершеннее, причем так, чтобы окружающие не замечали, что я делала какие-то манипуляции.

Люди, которые выступают за бодипозитив, молодцы. Но мы живем в обществе, где можно воспринимать себя изнутри красивым, а все остальные будут думать иначе и временами напоминать об этом.

Мужчин среди клиентов в разы меньше: наверное, они все же увереннее в себе по жизни, чем женщины. Они делают эстетические урологические операции, ринопластику, пластику век, липосакцию (удаление жировых отложений. — Прим. ред.) и гинекомастию — когда у мужчин на фоне гормональных изменений образуется женоподобная грудь. Нередко приходят парами: сначала пластику делает супруга, а следом, вдохновившись примером, идет супруг.

Самый странный запрос на моей памяти — эльфийские уши, как раз в пик популярности «Властелина Колец». Но это бред сумасшедшего, я за такое не берусь. Больше всего не люблю категорию пациентов-лентяев, которые не хотят за собой следить, не занимаются спортом. Вместо этого они несут свое добро на суд хирурга со словами: «Мне нужно откачать 40 литров жира». Если человек действительно хочет быть стройным и здоровым — он стремится к этому, ходит в зал, правильно питается. А вот потом уже можно скорректировать несовершенства, сделать абдоминопластику (уменьшение живота. — Прим. ред.). Но брать на себя лень клиента, делая безумное количество липосакций, неправильно.

Бывает, передо мной сидит девушка с маленьким пропорциональным носом, которая хочет сделать его более тонким, узким. Я объясняю ей, почему этого делать не нужно. Не потому, что я не могу, просто естественную красоту можно испортить. Желание пациента не всегда соответствует реальной ситуации. Или приходят пациенты: все вроде хорошо, но что-то в жизни не сложилось. И они пытаются это исправить изменением во внешности. Пластическая хирургия в 95% — возможность почувствовать себя увереннее. Такой кровавый вид психотерапии. Важно проанализировать, насколько человеку это действительно нужно. Пластика — это все же не аппендицит, который нужно немедленно оперировать. Допустим, пришла девушка и говорит, что семья на грани развода: мужу не нравится, что у нее второй размер груди, поэтому она хочет пятый. Даже если она увеличит грудь — семья все равно развалится. При этом девушка будет чувствовать себя более несчастной с пятым размером, который она не хотела.

На мой взгляд, пластическая хирургия — одна из красивейших отраслей медицины и бизнеса. Медицина в основном сталкивается с проблемами, болью, а пластика — улучшает качество жизни и дарит людям радость.