«Для кого стараешься?» Что такое цифровой абьюз и как партнеры запрещают нам вести соцсети

В начале октября вышел выпуск шоу «Натальная карта» с участием Артема Дзюбы. Среди прочего ведущая Олеся Иванченко спросила, почему его жены Кристины нет в соцсетях. Подмигивая залу, футболист сказал, что это общая инициатива, но потом признал, что решение принадлежит ему: «Она очень хочет, но я категорически против». Сам он ведет соцсети, но утверждает, что вынужден это делать ради карьеры. По мнению футболиста, если контент публикует девушка, то это означает, что она хочет кому‑то понравиться. «Это вообще какая‑то ерунда полная. Какая необходимость показывать себя миру, ты для кого стараешься?» — возмущался он в эфире.

После публикации выпуска многие пользователи соцсетей осудили спортсмена: «фраза „с какой целью“ — мой страшный сон, не дай бог связаться с человеком, которому надо придумывать причины своих хотелок», — считает @setebitchka.

Отдельно отмечают поведение Олеси, которая «нежно ведет разговор так, что человек сразу раскрывает себя во всей „красе“». В конце обсуждения ведущая предложила Дзюбе отказаться от своего запрета, если выпуск шоу наберет 22 миллиона просмотров.

При этом есть те, кто заступается за Дзюбу: «Не хочу быть адвокатом дьявола, но его жена может и уйти от него, — пишет @aiinsomniach. — У человека есть свои запросы к своей супруге, она может решить, будет ли она удовлетворять их или нет, ставя на чашу весов прелести этого брака. Зачем лезть в семью и говорить, как надо?»

«Афиша Daily» пообщалась с людьми, чьи партнеры пытались запретить им вести соцсети, а также с теми, кто и сам так себя вел. Все имена героев изменены по их просьбе.

«Я встречалась с парнем, у которого были проблемы с наркотиками, и это влияло на его психологическое состояние. С самого начала в отношениях были ред-флаги: неконтролируемая ревность, которая вводила меня в шок, я такого никогда не встречала. Из-за употребления веществ человек постоянно был „на измене“: не доверял ни миру, ни мне, во всем искал подвох.

И я, и он были админами в телеграм-каналах, где рассказывали про себя и свою жизнь, транслировали мысли. У меня было около 500 подписчиков, у него 300.

Доходило до абсурда: однажды меня репостнул крупный паблик в телеграме, затем это повторилось. Парень начал намекать, что я изменяю ему с админом этого канала, а я даже не знала, кто им руководит, это звучало максимально нелепо. Я чувствовала, что молодой человек следит за каждым постом. Потом он приревновал меня к нашему соседу: подписался на его канал и стал мониторить еще и его публикации. Однажды увидел под его постом комментарий от анонимного пользователя: „Cпускайся, я тут“ — и подумал, что это от меня.

У меня развилась ужасная тревога, я мечтала выбраться из этой ловушки страданий, но при этом ужасно хотела восстановить справедливость и доказать, что все обвинения парня беспочвенны. Из-за стресса у меня выпала половина волос на голове, ухудшилось здоровье. Сейчас мне жаль себя из прошлого, и я лишь с высоты собственного опыта вижу, насколько сильно этот опыт разрушал меня».

«Я состоял в долгих для меня отношениях, которые из-за эмиграции превратились в отношения на расстоянии. Девушка ко мне приезжала раз в несколько месяцев, и в какой-то момент обнаружилось, что она заглядывает в мой телефон, пока меня нет рядом. Я не скрывал от нее пароль, но для меня стало неожиданностью, что она лазит по перепискам и фотографиям.

Сначала меня это не тревожило, но настрой девушки явно изменился: она пыталась этого не выдавать, но выводила меня на ссору. Как выяснилось, ей не нравится, что я сохранил [в телефоне] фотографии с бывшими. Она потребовала их удалить, а также отписаться от этих девушек, хотя я с ними был в нормальных отношениях.

Тогда мне показалось, что лучше сохранить наши отношения, а прошлое оставить в прошлом: я пошел ей навстречу — удалил большую часть фото и отписался от некоторых знакомых девушек.

Сейчас меня раздражает, когда кто‑то пытается контролировать мои соцсети: сразу вспоминаю, как на меня обижались даже из‑за репостов о поиске квартир или работы от моих подруг и бывших».

«Лет в 19 я полтора года встречалась со сверстником. Это были своего рода детские отношения: когда вы оба набираетесь опыта, осознаете, как все устроено. Тогда я начинала вести твиттер, который читал только круг моих знакомых, — писала туда в формате личного дневника, еще был инстаграм* и „ВК“.

Оглядываясь на этот опыт, понимаю, что у человека была очень низкая самооценка, поэтому он пытался скрывать контроль под маской заботы. С соцсетями постоянно были связаны какие-то проблемы, мы много ругались. Дали друг другу пароли от аккаунтов „ВК“— мне было нечего скрывать, но он прямо следил за всем, и пришлось удалить переписку с лучшей подругой.

Твиттер был особенным триггером для парня — он запрещал мне вести страницу, хотя ничего особенного я там не публиковала. Сначала продолжала что‑то постить, но потом удалила приложение, чтобы молодому человеку было спокойнее. А когда мы разошлись, вернула все доступы. Сейчас я понимаю, что это был полный треш, но могу списать все на юный возраст и неопытность.

А другому моему партнеру, с которым мы встречались три с половиной года, очень не нравилось, что я уделяла соцсетям много времени. Его это триггерило, даже когда он занимался своими делами вроде игры в компьютер, начиналось — „опять ты в своих соцсетях сидишь“. Но больше давления было в первых отношениях: прям вспоминаю и думаю — какая жесть. Понятное дело, сейчас бы я такого уже не позволила — раньше я допускала подобные ограничения в силу неопытности».

Артем Дзюба, конечно, не единственный, кто публично признает, что не хочет видеть партнера в соцсетях. Месяц назад предприниматель и блогер Андрей Лукин, в инстаграме которого 321 тысяча подписчиков, в своем подкасте рассказал, что ему сложно найти партнершу, потому вокруг «обычные девчонки». А «необычная женщина», по его мнению, «ни разу не сидела в инстаграме, не смотрела „Дом-2“, „Секс в большом городе“, „Отчаянных домохозяек“ и „Красотку“». И вообще она «воспитана на советских мультиках».

А еще Андрей считает, что у его такой девушки не должно быть подруг, и сама она «правильная женщина», которая не пытается изменить мужчину и принимает его таким какой он есть. И в этой картине мира проблемой ставносится не только отказ от соцсетей, но и отказ от социальной жизни вообще.

«Я дважды встречался с тысячницами из твиттера, и хотя между этими историями несколько лет, они примерно одинаковые. Если ты женщина с крупным аккаунтом в соцсетях, у тебя может быть довольно специфичная аудитория: не только подружки и знакомые, но и мужики-сталкеры, которые преследуют и строчат всякие скабрезности. В этот же круг попадают люди, систематически пишущие гадости или что-то неприятное. При этом неважно, что ты сама публикуешь — фотографии, приколы. Результат будет примерно похожим.

Не могу сказать, что я пытался как-то сильно контролить, что мои партнеры выкладывали в твиттер, и запрещать писать что-то конкретное. Но все равно часто возникали конфликты, потому что создается какой-то негативный фон, влияющий на настроение второго человека. Девушка может приходить к тебе с жалобами, что ее травят, обижают и пишут гадости, но, когда ты предлагаешь заблокировать этих людей или закрыть аккаунт, она может не прислушаться — потому что у многих людей входит в привычку вариться в негативе.

Еще тебя может как-то задевать контент человека: ты видишь пост, говоришь, что это обидно, — а в ответ слышишь отшучивание или уверение, что это не про тебя. На почве этого тоже могут возникать конфликты.

Если у тебя хорошая самооценка, тебе должно быть все равно, но не все люди настолько уверены в себе, чтобы просто закрывать на это глаза и чувствовать себя абсолютно спокойно».

В центре «НеТерпи» специалисты оказывают помощь не только пострадавшим от насилия, но и тем, кто применяет его, но хотел бы перестать это делать. Помимо платных консультаций, можно получить бесплатную психологическую и информационную поддержку. Свою ситуацию можно описать в боте @NeTerpiBot: специалисты ответят публично в соцсетях, но ваше имя и другие персональные данные не будут раскрыты.

* Instagram принадлежит Meta, признанной в России экстремистской организацией, ее деятельность в стране запрещена.