Лабораторная крыса Пилюлькин, тушканчик и нутрия: как пэт-фотограф спасает грызунов

По специальности Мария — графический дизайнер. После университета она работала в офисе несколько лет, параллельно занимаясь фотографией. Тогда знакомая попросила ее приехать в приют поснимать щенков, которым искали дом. В 2015 году Мария ушла из офиса и стала пэт-фотографом. С тех пор она снимает кошек, собак, хомяков, крыс, морских свинок, енотов и даже сурикатов и диких кошек. Параллельно уже несколько лет девушка спасает животных.

Я всю жизнь таскала животных с улицы. Когда училась в универе, увидела, как машина сбила собаку и уехала. Успела заметить, как животное отползает на обочину, и побежала туда. Уговорила какую‑то девушку отвезти собаку в ветклинику. Это оказался мальчик, у него был сломан таз.

Пес лежал в стационаре, а я ходила его навещать. Но в один прекрасный день просто вызвала зоотакси и забрала его домой. Папа сначала говорил, чтобы я пса пристроила, потому что у нас уже была собака. Но это он скорее для вида. В итоге пес так и остался с нами. Прожил до 14 лет.

В январе 2022 года история повторилась. Я возвращалась от подруги и увидела на обочине большую рыжую собаку, припорошенную снегом. Она была мертвой, а рядом с ней сидел щенок. Думаю, они пытались перейти дорогу, мама вышла первая, и ее сбили. Естественно, я забрала щенка. В этот раз уже не было никаких вопросов, останется он у меня или нет.

Первая крыса у меня появилась случайно. Ехала из универа домой, вижу, девочка лет 11 около детской площадки в снегу копается. Оказалось, она принесла домой крыску из школы, но кто‑то из родителей не разрешил ее оставить. Зима, крыска домашняя, она бы не выжила. Решила забрать ее себе, ну а что делать? Сначала подумала, что он (крыса оказалась мальчиком. — Прим. ред.) какой‑то больной или лишайный, потому что шерсть на его туловище росла кучерявыми клочками. Это сейчас я знаю, что такая разновидность крыс называется Double Rex, и они похожи на ощипанных гусят.

Крысенок прожил очень долго — больше трех лет. Для них это прям хорошо. После него в 2013 году я нашла заводчика в Петербурге и купила двух маленьких декоративных крысят. Потом еще одного. Постепенно их становилось все больше — причем не только купленных у заводчиков, но и спасенных.

Так, в 2022 году у меня появился Пася. Мне написала подруга и сказала, что к ней попало несколько диких крысят. Она умела выкармливать через зонд и пипетку совсем маленьких животных и предложила забрать кого‑то, если выживут. Пася выжил. Через две недели открыл глаза и переехал ко мне. Его имя происходит от слова «пасюк» — это классические серые крысы, которые бегают на помойках. Он, конечно, совершенно не похож на декоративных крыс по поведению.

Несмотря на то что он выкормыш и с детства на руках, все равно немного диковатый, с характером. К моему большому сожалению, он не ужился с основной стаей и решил, что будет жить один, как царь.

Это обычная белая крыса с красными глазами, над которыми проводят эксперименты в лабораториях. Когда животным исполняется 4 месяца, практически всех их списывают. Могут позвонить волонтерам и предложить пристроить или отдают тем, кто кормит крысами, например, рептилий.

Так произошло и с Пилюлькиным. Он попал под списание, а моя подруга предложила его забрать. Прислала фото со словами: «Он такой ручной, не хочешь взять?» Это было удивительно! Обычно лабораторные крысы не видят ничего, кроме руки, которая их хватает, и самих манипуляций, они пугливые — а он такой ручной. Возможно, над ним и не ставили никаких тяжелых опытов, а проводили чисто поведенческие, не знаю. Но и ласки Пилюлькин не видел. Когда он только ко мне попал, ел лишь сухой корм. Не понимал ни кашку, ни йогурты. А потом как распробовал! Теперь Пилюлькин предпочитает пюре из говядины.

Помимо крыс у меня есть большой тушканчик. Как назло, он ест червяков, которые продаются только на птичьем рынке. В прошлом декабре их в нужном отделе не оказалось, и меня отправили в соседний — с кормами для рептилий. Обычно стараюсь туда не заходить, потому что у них в продаже бывают живые крысы, но тогда пришлось.

В итоге двое остались у меня, а двадцать разъехались по домам. Из последнего — в июле мне написала подписчица, что нашла четырех маленьких, слепых, голеньких пасюков где‑то за городом. У меня на тот момент был очередной крысенок с птичьего рынка, которого я забрала из кормового отдела. Чтобы его выкормить, попросила у подруги на время маму-крыску с детишками. В общем, забрала у подписчицы новорожденных пасюков и подложила их к той же маме. Целый день уговаривала ее начать кормить крысят, и в конце концов все получилось. Она их приняла и выкормила. Спасибо ей большое.

Трое мальчишек нашли дом в Москве и переезжают в столицу, а один остается у меня. Когда спасаешь много крыс, всегда кто‑то оседает у тебя. Обязательно какой‑то один лезет именно к тебе и ты такой: «Да господи, это опять произошло!» — и оставляешь. Прикипаешь к ним.

Вся моя аудитория — это люди, максимально любящие животных. Были ситуации, когда я подбирала кого‑то, например котика, который, видимо, выпал в окно, и подписчики помогали мне собирать ему деньги на лечение — больше 30 тысяч рублей. Хотя я даже не просила, а просто рассказала о ситуации в соцсетях.

Но бывает, что рилс залетает на большую аудиторию и приходит очень много людей, у которых не все в порядке с эмпатией. Например, я словила в свою сторону много всякой дряни, когда выкупила крыс в кормовом отделе и рассказала об этом в соцсетях. Меня обвинили в том, что я спонсирую этот бизнес, потому что на месте спасенных крыс окажутся другие. Но они приедут в любом случае, это конвейер.

Потом залетело видео с нутрией моей подруги, которую она выкупила с фермы, где их разводят на мясо и мех. Дикие нутрии живут в основном там, где более-менее теплая зима. В наших же широтах этих животных выращивают как сельскохозяйственных. В общем, половина людей писала под видео с нутрией, что ее нужно отпустить на волю, а другая половина — что она вкусная. Если раньше я бесилась с таких комментариев, то теперь уже закалена — просто смеюсь и включаю тролля.

Люди обращаются ко мне за помощью и консультациями. Были случаи, когда подписчики подбирали пасючков в других городах и спрашивали, что делать, как их приручить. Или находили собак и спрашивали советы по клиникам. В основном пишут адекватные люди, которые хотят помочь или просят совет.

Но очень часто на меня пытаются переложить ответственность и просят забрать животное, которое нашли. Каждый раз приходится людям объяснять, что я не приют и не могу забрать всех. И что с момента, как вы увидели животное и решили помочь, то стали точно таким же волонтером, как и я. Это в первую очередь ваша ответственность. С пристройством я уже готова помочь — могу сделать репост или красивые фотографии для публикации, разместить информацию о животном. Иногда обижаются, но как есть.

Сейчас у меня живет около девятнадцати крысок, один большой тушканчик Оладушка, четыре мастомиса, две слепушонки — это такой зверек, похожий ни то на крота, ни то на картошку, — и собака Шалайка.

Почти все крыски живут вместе. У них большая клетка, я могу туда залезть сама. Внутри висят гамачки. Правда, хватает их ненадолго, потому что крыски очень любят висеть в них и грызть крепления.

За 10 лет все так сильно раскрутилось и разрослось. Честно говоря, я сама не заметила, как так вышло. Когда у тебя много крыс живут в одной большой клетке, ты воспринимаешь все это как единый организм, в котором меняется количество жильцов и лица. Звучит цинично, но так и есть, ведь крыски мало живут.

Помощь животным — огромная радость. Например, у меня была беременная крыска — когда я нашла дом всем ее детенышам, новые хозяйки создали чат в мессенджере и добавили меня. Благодаря их фотографиям я вижу, какую прекрасную жизнь живут эти крысы, которые могли бы стать едой, и сейчас их просто не было бы.

Или последние маленькие пасючки. Их могла бы съесть ворона на улице, но вот они сидят и глазами своими на меня смотрят, йогурт точат. Это можно сравнить с какой‑то адреналиновой вспышкой. Поэтому я получаю от своей деятельности, возможно, даже больше, чем животные, которых спасаю.

Конечно, у меня бывает выгорание. Когда у тебя много животных, все равно получается так, что ты кого‑то выделяешь. Это какой‑то закон подлости, но ни одна из крыс, которые были прямо моей душой, не жили долго и уходили внезапно. Когда они умирают, бывает настолько больно, что потом по несколько дней думаешь: «Сейчас раздам всех оставшихся и больше никогда никого не заведу».

С крысами тяжело, потому что они мало живут и часто болеют. Я в нормальном отпуске, вот чтобы съездить на море, не была с 2020 года, наверное. Не знаю, как их оставить, на кого? Но потом ты сидишь, смотришь на них и думаешь: «А кто, если не я?» Поднимаешься и идешь дальше все это делать.