После окончания Второй мировой войны в Европе у ключевых фигур Третьего рейха начались крупные неприятности. Все, кто занимал значимый пост в государственном или партийном аппарате нацистской Германии, автоматически считались пособниками режима Гитлера; им грозили длительные сроки заключения, а в случае доказанного участия в конкретных преступлениях — наказания вплоть до смертной казни. Практиковались и другие меры — например, конфискация имущества или ограничение гражданских прав.
Как отделить невиновных немцев от преступников?
Естественно, наказание не должно было коснуться тех, кто тайно боролся против нацистского режима, предотвращал преступления и спасал жертв. Вот только как отделить агнцев от козлищ?
Деятели немецкого Сопротивления во время войны по понятным причинам старались не оставлять улик. Поэтому победителям пришлось прибегнуть к простому, хотя и не слишком надежному методу — раздать анкеты населению и собрать документы, чтобы выяснить, кто участвовал в преступлениях, а кто спасал людей.
Чем отмывали репутацию?
Понятие «персильный документ» (Persilschein) появилось в Германии задолго до 1945 года. В рейхе призванный на военную службу юноша, оказавшись в казарме, должен был отправить домой свои гражданские вещи. Часто для этого использовались картонные коробки из‑под популярного моющего средства «Персил». Поэтому армейские остряки стали именовать «персильными документами» призывные повестки. Но в послевоенной Германии смысл понятия полностью изменился. Теперь так называли свидетельства, позволявшие человеку отмыть свою репутацию и избежать всяческих наказаний и ограничений. «Отмывающие удостоверения» — такой перевод на русский язык был бы точнее.
Как проходила денацификация
Конечно, судьба чиновников Третьего рейха во многом зависела от той части Германии, в которой они оказались в конце войны. Хотя процесс денацификации проходил во всех оккупационных зонах, наиболее тщательным и последовательным он оказался в советской и американской, то есть на востоке и юге страны.
Эти анкеты проверялись специальными уполномоченными, и человек зачислялся в одну из категорий — от «главных виновных» до «незапятнанных». При этом целые категории лиц, такие как партийные функционеры, судьи и чиновники, считались виновными по умолчанию. Однако они могли снять с себя обвинения, предоставив необходимые доказательства — например, оправдывающее их свидетельство одного из «незапятнанных». Именно эти свидетельства и стали называться «отмывающими удостоверениями».
Как нацисты добывали обеляющие документы?
Как это нередко бывает, после первоначального замешательства наиболее сообразительные граждане начали искать возможность обзавестись подобными свидетельствами. На первых порах это было не так‑то просто, но вскоре количество документов стало расти, как снежный ком.
Принцип был прост: человек, отмывший свою репутацию в глазах оккупационных властей, мог теперь и сам выписывать «отмывающие удостоверения».
В результате появлялись целые каскады и эстафеты документов. Одним словом, в интернете эти бумаги не продавались только из‑за его отсутствия в середине ХХ века.
В книге «Ведомство и его прошлое», посвященной немецким дипломатам Третьего рейха и послевоенной ФРГ, группа современных германских историков приводит массу ярких примеров «отбеливания» репутаций.
Немецкий МИД как фабрика по производству паспортов хороших немцев
Одним из самых характерных примеров была деятельность Ганса Шредера, который во время Второй мировой войны возглавлял кадровую службу германского МИД. Вступив в ряды Национал-социалистической партии в 1933 году, он сделал блистательную карьеру, однако в то же время саботировал наиболее одиозные указания своего начальства и спас некоторых коллег-дипломатов от ареста.
Это позволило ему после войны избежать наказания. Вскоре Шредер превратился в настоящую машину по производству «отмывающих удостоверений». В частном порядке он сказалConze E., Frei N., Hayes P., Zimmermann M. Das Amt und die Vergangenheit. Deutsche Diplomaten im Dritten Reich und in der Bundesrepublik. München, 2012. S. 345-346. одному из бывших коллег:
Опытным путем довольно быстро удалось определить, какие слова и фразы в документах подходят для «отмывания» особенно хорошо. К примеру, высоко ценилась активность в церковных общинах — неважно, протестантских или католических.
Положение церквей в Третьем рейхе было весьма неоднозначным: считалось, что они в общем и целом дистанцировались от нацизма. Поэтому одним из главных источников «отмывающих удостоверений» стало немецкое духовенство, которое таким путем помогло уйти от ответственности значительному числу бывших преступников.
Разумеется, выше всего ценились свидетельства о том, что человек принимал участие в Сопротивлении или саботировал преступные приказы, спасая жизнь людям. Так, бывший статс-секретарь нацистского МИД Густав Адольф Штеенграхт фон Мойланд был приговорен за соучастие в преступлениях к семи годам тюрьмы; вскоре этот срок был сокращен до пяти, а затем его и вовсе выпустили по амнистии. Однако Штеенграхт смог добиться включения в категорию «незапятнанных», утверждая, что с помощью сфабрикованной телеграммы спас тысячи евреев.
Конечно, такие заявления далеко не всегда соответствовали действительности. Однако подлинность заявлений оккупационные власти тоже проверяли не особенно тщательно.
В британской и французской зонах денацификации изначально не придавали большого значения, у американцев интерес к поголовному наказанию всех виновных после 1948 года тоже стал иссякать. Поэтому бывшие чиновники Третьего рейха часто могли невозбранно придумывать себе и другим эпизоды участия в Сопротивлении, ничем особо не рискуя и успешно отмывая репутации.
Насколько легко было скрыть членство в СС?
Неудобные факты успешно скрывались. К примеру, членство в СС выдавалось за чисто формальное или даже призванное обмануть гестаповцев и отвести подозрения.
Успешно прошедший процедуру проверки получал свидетельство о том, что он является «незапятнанным». После этого бывший функционер Третьего рейха мог вздохнуть спокойно и без всяких опасений искать себе место в новой жизни — часто на достаточно высоких должностях. О его статусе свидетельствовала специальная справка — эти справки тоже со временем стали называть «персильными документами».
Или, если творчески переводить на русский язык, «удостоверениями хороших немцев». С тех пор понятие Persilschein закрепилось в немецком языке именно в таком значении: сомнительного характера бумага, благодаря которой ее владелец получает карт-бланш на некие (часто не менее сомнительные) действия.