«И без того скромное событие у нас украли»: пары, которые поженились после 24 февраля

«Никита живет и работает в Лондоне, я — в Москве. Мы познакомились меньше года назад, начали встречаться, живя на два города, довольно быстро все поняли друг про друга и решили съехаться и сделать основным домом Лондон. Поначалу я собиралась находиться там по туристической визе. 22 февраля мы с жуткими сложностями перевезли к Никите моих котов — в абсолютно пустую новую квартиру. На 28-е у меня был обратный билет. Но с наступлением известных событий 24-го числа планы пришлось перестраивать — стало страшно возвращаться в Россию и слишком сложно летать туда-сюда.

В марте мы поняли, что нет смысла откладывать свадьбу, потому что нам все равно пришлось бы регистрировать брак, чтобы решить вопрос с документами в будущем. Планировали это событие на фоне отмены свадеб друзей, которые не нашли в себе силы жениться, пока на Родине такое горе. Для веселья и угара у нас не было настроения, хотелось просто снять большой дом, пригласить друзей с обеих сторон, познакомить всех, долго разговаривать вечерами, обниматься и проводить время вместе. В марте почти все наши друзья уехали из России, и непонятно, когда бы представился шанс собраться всем вместе в следующий раз.

Местом проведения церемонии мы выбрали Турцию — там как раз поселилось наибольшее количество друзей с обеих сторон, а вот за штампами в паспорт пришлось лететь в Москву. Мы знали, что сейчас их наличие не обязательно, но решили перестраховаться: мало ли, где в России придется навещать друг друга в будущем? Свадьба была потрясающей: очень трогательной и теплой, наши гости действительно подружились и общаются до сих пор. На планирование ушло около полутора месяцев. Нам очень повезло снять прекрасный дом, найти идеального организатора, вовлечь друзей в проведение церемонии — о большем мы мечтать не могли».

«Изначально мы планировали играть свадьбу этим летом в баре „Стрелка“. Но после 24 февраля Эля выступила инициатором отъезда. Я сопротивлялся до момента ухода Visa и Mastercard, но потом стало понятно, что санкции — это надолго и серьезно. Атмосферу нагнетали автозаки под окном на Тверской — было страшно даже выйти из дома без документов.

Мы перевезли все вещи к родителям. Дважды покупали билеты в Алматы (я гражданин Казахстана), но „Аэрофлот“ и Air Astana отменили все рейсы из России. Тогда мы полетели в Самару, чтобы попробовать пересечь сухопутную границу с Казахстаном, но потом стало понятно, что Элю не пустят туда из‑за ковида — мы уже почти забыли это слово.

Единственным выходом оказалась официальная регистрация брака в загсе в Самаре. На сбор документов ушло несколько недель, а после подачи заявления нужно было ждать еще тридцать дней. И вот через две недели с того момента, когда мы подали заявление, открыли сухопутную границу. Но мы не стали отменять роспись! После получения заветного документа пересекли границу и улетели в Алматы».

«Мы вместе восемь лет, нашему сыну Трифону сейчас уже три года. До последнего времени даже не думали о регистрации брака — ни у кого из нас не было планов на какую‑то церемонию. Но в начале февраля неожиданно решили расписаться и подали заявление на 5 апреля. Мы не собирались никого звать на свадьбу, единогласно решили, что будем вдвоем.

Чтобы отметить событие чем‑то особенным, забронировали номер в „Метрополе“. 23 февраля сходили за платьем и кольцами. А дальше как и у всех: шум в голове, страх, выбитая из‑под ног земля. Мы сразу собрались и уехали в Ереван, пробыли там месяц, но к 5 апреля все же вернулись.

Утром отвели Трифона в сад и поехали в загс. Там не было никакой толпы, только еще одна пара помимо нас, и тоже вдвоем, без гостей. Мы расписались, сходили в ресторан, приехали в „Метрополь“. Вечером пересеклись с парой друзей в „Энтузиасте“ — таким было наше тихое празднование.

Несмотря на то что мы не готовились к пышной свадьбе, все равно было очень странное ощущение: что не время радоваться, не время наряжаться. Сложно хоть как‑то расслабиться, когда мир перевернулся. Осталось чувство, что и без того скромное событие у нас украли, как и общее понятное будущее, которое вроде как было на ладони».

«Мы с Саймоном довольно давно вместе и живем в Берлине. Прошлым летом мы решили пожениться — исключительно по бытовым, рациональным причинам. Но это оказалось непросто: так как я гражданка России, мне пришлось собирать бесконечное количество документов, и с ними возникли сложности. В итоге наше дело отправили в главный суд Берлина, и ждать рассмотрения нужно было очень долго.

***** началась в процессе нашего ожидания. И, честно, мы очень сильно переживали: вдруг откажут, начнется третья мировая — да что угодно вообще! Не быть семьей официально стало в один момент очень страшно.

Мы живем совсем рядом со зданием немецкой Федеральной службы разведки. Однажды я сказала, что, если будут падать бомбы, я бы хотела просто лечь в нашу уютную кровать, положить любимого пса между нами, обняться, и все.

Расписали нас 9 мая, в 10 утра. Отныне это День нашей победы над немецкой бюрократией. Радости особо не было, скорее просто облегчение. Сейчас мы планируем небольшую вечеринку для наших друзей и родителей мужа. Мне ужасно грустно, оттого что не приедут ни мои мама с бабушкой, ни друзья из России, ни папа с новой семьей из Украины. Я не рискну поехать в Россию сама в ближайшем будущем. И страх по-прежнему со мной: неизвестно, когда увижусь с родителями, и увижусь ли вообще».

«Заявление в загс мы подали сразу после новостей о признании ДНР и ЛНР (президент России Владимир Путин заявил, что Москва признала самопровозглашенные ДНР и ЛНР 22 февраля 2022 года. — Прим. ред.). Поняли, что, кажется, надвигается что‑то не очень хорошее и надо уезжать. Конечно, самое страшное мы и представить себе не могли, но почувствовали, что жить в России станет тяжелее. В эмиграции быть в узаконенных отношениях удобнее, чем в гражданском браке: будет проще оформлять ВНЖ, например.

Свадьбу мы запланировали на 28 марта. Решили, что за месяц закончим все дела в Москве, зарегистрируемся и уедем в Белград. Но 24 февраля проснулись и поняли: отъезд случится раньше. За пару дней собрали чемоданы, оформили документы на собаку и улетели в Сербию. Изначально мы думали, что получится вернуться в Россию, чтобы расписаться, но билеты стоили очень дорого, а рейсы отменялись. Поэтому решили не рисковать и подали документы в консульство РФ в Белграде.

Нам назначили дату свадьбы через месяц. В положенный день мы пришли нарядные в консульство. Оказалось, что это небольшая комнатка с окошком, где сидят сотрудники, которые принимают и выдают документы. В день нашей свадьбы там было несколько женщин с маленькими детьми, которые постоянно орали. Ну очень праздничная атмосфера! Нам просто выдали свидетельство о браке, и все. Так мы и поженились».

«Мы поженились 10 марта. На самом деле, мы должны были жениться 29 января, но за сутки до этого оба заболели ковидом. Первое заявление мы подавали в петербургский загс, проживая при этом в Москве, но когда поняли, что не сможем поехать на роспись, сразу переподали его на новую дату, уже в московском загсе.

В контексте ***** и ужаса происходящего мы много думали и говорили о том, стоит ли вообще устраивать нашу свадьбу именно сейчас. Хотим ли мы, чтобы наш счастливый день случился в этот отрезок времени? Но я и раньше не воспринимала решение пожениться как рациональное, а с 24 февраля оно для меня окончательно стало значить, что любовь побеждает все. В итоге мы решили не менять никаких планов и поженились».

«Через несколько дней после 24 февраля мы с Аней обсуждали, как быть с нашей свадьбой. Тогда я задавал себе вопрос: возможно ли теперь то будущее, которое мы планировали вместе? Стало понятно, что образ будущего из жизни до 24 февраля утрачен, придется делать что‑то новое, но на мою и нашу любовь это никак не влияет. Мы оба понимали чрезвычайность обстоятельств, оба искали пути пережить все это. И решили, что пожениться сейчас точно стоит. Все-таки это для нас праздник любви. Тем более неизвестно, что нас ждет дальше — так зачем откладывать?

Сейчас много моих знакомых женятся и выходят замуж. У всех свои причины: у кого‑то прагматические, у кого‑то романтические. Должна ли останавливаться жизнь? Думаю, нет. Моя скорбь не поможет никому, а радость скорее укрепит меня в желании бороться дальше за наше будущее.

С чем пока много неясности, так это с большим праздником для родственников и друзей, который мы мечтали устроить по случаю свадьбы. Скорее всего, этим летом празднику быть. И мы будем много говорить о важности жизни и любви на нем. Ну и о связи всех людей между собой».

«Когда началась *****, я решил заняться разными юридическими делами: оформить генеральную доверенность на маму, собрать документы для израильского паспорта… В какой‑то момент стало понятно, что пожениться тоже очень неплохо. Во-первых, официальной жене будет легче делать другое гражданство, если это понадобится. Во-вторых, тогда было много слухов про мобилизацию, про закрытие границ — при этом никто толком не понимал, что будет происходить. Поэтому мы подумали, что, возможно, у ближайших родственников в такой ситуации могут быть какие‑то дополнительные возможности. Например, если я уеду, а Ксюша останется в России, то с зарегистрированным браком у нее будет больше шансов приехать ко мне даже при закрытых границах.

За пару месяцев до всех этих событий моя мама выходила замуж, поэтому я решил расспросить ее, как вообще нынче женятся: оказалось, что подавать заявление нужно за месяц! У нас этого месяца не было. Потом я увидел в сторис фотографию друзей, которые только что поженились, и решил спросить у них, как им удалось сделать это так быстро. Оказалось, помогло то, что они ждут ребенка: со справкой о беременности можно подать заявление на ускоренную регистрацию. Я спросил, не одолжат ли ребята нам свою справку, но оказалось, что я уже десятый человек, который их об этом спрашивает. В итоге мы смогли добыть ее сами — чего только не найдешь в наши дни в интернете: Ксюша заказала доставку с курьером прямо к МФЦ, мы забрали справку и пошли жениться.

Ксюша надела черный балахон, чтобы изобразить, что беременна. В итоге мы выглядели как какие‑то рейверы. Главная сотрудница МФЦ очень внимательно изучила печати на нашей справке и отметила, что их многовато. Но в итоге нас все равно поженили!

К этому дню я очень хотел раздобыть кольцо с брюликом. И достаточно внезапно его достал из кармана, так что это был романтический момент. Потом мы пошли гулять по „Музеону“, прошлись пятнадцать минут, и я убежал дальше заниматься делами по документам, потому что на следующий день уже должен был улетать из России. Тогда в Москве мы так и не отпраздновали это событие. Но сделали это через два месяца — в Тбилиси. Решили: а почему бы не устроить небольшой праздник, несмотря ни на что? Там был даже один наш родственник — мой четвероюродный дядя, который тоже был в это время в Грузии. Он произносил пышные тосты про семью, так что получилось очень атмосферно».

«Мы говорили о свадьбе достаточно давно, но чего‑то ждали. А после 24 февраля начали планировать отъезд, и экстренно расписались — как‑то удалось уговорить на это сотрудников в МФЦ. Свадьбу так и не отметили, даже кольца не купили. Если честно, о праздниках сейчас думать сложно, да и половина друзей не в России. Договорились, что на годовщину устроим большую вечеринку».

«Утром 24 февраля градус тревожности и неопределенности в нашей жизни резко скакнул. Мы одной рукой гуглили билеты, другой паковали вещи и съезжали со съемной квартиры — казалось бы, не до романтики вообще. Но именно тогда подумали: что бы ни случилось — точно не хотим разлучаться! Для этого нужно было закрепить отношения юридически. И мы решили расписаться».

«Я украинка, родилась в Луганской области, где сейчас идет *****. Уже двадцать лет я живу в России, получила здесь гражданство, училась в сфере современного искусства и работала. Мой муж москвич из интеллигентной семьи, несколько лет назад он сделал стартап в Великобритании.

Мы собирались пожениться в июле, но после начала ***** перенесли свадьбу на март, чтобы поскорее получить визы и уехать. Сейчас я все еще жду визу в Великобританию.

Все три месяца мы живем в состоянии неопределенности и фонового ужаса. Я думаю о том, как пережить вторую эмиграцию. Смогу ли я достаточно следить за своей пересаженной почкой и что буду делать, если она откажет вне России? Какую страну и культуру я хочу репрезентовать как художник? И как переживут переезд наши животные — борзой и кот».

«Я давно хотел слетать в Штаты, но никак не успевал заняться визой, а потом началась пандемия. Когда мы наконец записались на интервью, то ждали в очереди почти год. И наконец нам назначили дату собеседования — 28 февраля в Германии.

Вылетать мы должны были 26-го числа. Из‑за ***** полеты в Германию отменялись каждый час. Но нас это не остановило: мы вылетели в Грецию, оттуда в Австрию, оттуда на поезде во Франкфурт; отправились на интервью и прошли его без проблем. Параллельно мы сделали вакцины от ковида. Первую дозу получили в Германии, а за второй отправились в Израиль, как только получили паспорта. За те пять недель, что мы там провели, я поучаствовал в выставке украинских и русских художников, и уже оттуда мы вылетели прямым рейсом в Лос-Анджелес.

Пока мы перемещались, новости каждый день становились все страшнее. Стало понятно, что возвращаться особо смысла нет: рекламная индустрия, в которой я работал, была уничтожена. Пришлось бы все начинать с нуля. А зачем это делать там, где все рушится?

Оказавшись в Америке, мы решили перевести наши отношения на официальный уровень, как минимум чтобы проще было получить на семью рабочие документы. Для этого поехали в Вегас: процедура там налажена, можно жениться за один день. У нас был крутейший пастор, огромный дядька, который, похоже, радовался происходящему не меньше нашего».

«За эти три месяца мы выросли как вместе, так и каждый по отдельности. Наши отношения стали глубже. Нам как‑то удалось перенаправить весь стресс, который мы переживали, в русло роста. Поэтому женитьба была логичным решением не только для документов. Она стала продолжением для нас как пары.
Это был праздник только для нас двоих, глоток свежего воздуха. На секунду я даже забыла о *****».

«Мы с Филиппо поженились 28 апреля этого года, после шести лет отношений. Свадьбу планировали с августа, так как живем в Италии: тут все бюрократические процедуры размазаны по времени. Начав готовиться в августе, дату мы выбрали только под Рождество, в конце декабря.

Когда все только случилось 24 февраля, я думала что мы отменим свадьбу. Несколько недель находилась в шоке, потом чуть-чуть отпустило. Мне стало казаться, что официальный брак дает больше юридической защиты, ведь мало ли что может случиться.

Во всей этой истории сложнее всего было организовать приезд моих родителей на свадьбу — без них я не хотела отмечать вообще. Окольными путями, через Турцию, они смогли все-таки приехать! Я не думаю, что сложные события могут как‑то повлиять на нас как на пару, разве что сплотить. Филиппо очень поддерживал меня все это время, мы вместе донатили и продолжаем делать это».