Рубль зависит от нефтегаза: почему это случилось и плохо ли это? И как теперь торговать?

Долларовое господство в мире наступило после валютно-финансовой конференции 1944 года в Бреттон-Вудсе (США). Принятое соглашение привязало американскую валюту к золоту и позволило легко обменивать ее на другие валюты. Доллар утвердился как основное средство международных расчетов, и сейчас его доля в них находится на уровне 40%.

В СССР обращение валюты было запрещено на внутреннем рынке. Однако внешнеторговые операции, в частности продажа нефти и газа, осуществлялись по контрактам в долларе. Ценообразование строилось исходя из мировых цен, курса доллара и золотого содержания в нем. При этом в отечественный бюджет закладывались показатели уже в рублях, а не в долларах, как принято сейчас.

Рыночная привязка нефти к долларам создавалась постепенно как в России, так и в мире. Глобальное ценообразование на нефть формируется в долларах на основе данных котировальных агентств Platts и Argus Media. За долгие годы продажи энергоресурсов Россия смогла выработать удобную для себя схему. При повышении цены на нефть курс доллара к рублю ослабевал. А при снижении стоимости, наоборот, укреплялся. Таким образом получалось балансировать нефтегазовые поступления в бюджет, доля которых по итогам 2022 года составит 38,1%, ожидал Минфин в конце 2021-го.

После нескольких введенных Евросоюзом и США пакетов санкций против РФ в 2022 году и заморозки российских активов президент России Владимир Путин 23 марта в ходе совещания с правительством заявил, что страна будет постепенно отказываться от доллара и евро и переводить оплату за отечественные товары в рубли. По его словам, евро и доллар скомпрометировали себя, так как обязательства в этих валютах могут быть не исполнены из‑за запрета на проведение операций. Поэтому поставлять российские товары в ЕС и США и получать оплату в долларах, евро и ряде других валют не имеет для России никакого смысла.

31 марта Путин подписал указ, согласно которому покупатели газа из «недружественных» стран (поддержавшие санкции против РФ. — Прим. ред.) с 1 апреля должны открывать счет в Газпромбанке, на который будут перечислять оплату в валюте контракта, а банк будет ее продавать на Мосбирже и переводить рубли «Газпрому». Это позволило бы упорядочить валютные потоки и стабилизировать курс.

Затем на совещании с правительством 14 апреля Путин заявил о намерении кардинально повысить долю расчетов в национальных валютах во внешней торговле и поручил подготовить к этому российский валютный рынок — чтобы любую иностранную валюту можно было свободно и в нужном объеме обменять на рубли.

Санкционная политика Евросоюза и США привела к резкому взлету цен на энергоресурсы во всем мире. Например, по итогам 23 февраля газ в Европе стоил 1038,6 доллара за тысячу кубометров. 24 февраля цена подскочила почти на 50% — до 1555,5 доллара. Рекорд в 3892 доллара был достигнут 7 марта. Сейчас цена снизилась до 1000 долларов за тысячу кубометров.

Мировые цены на нефть также находятся на максимумах. Цена нефти марки Brent составляет 112 долларов за баррель, цена WTI — 109,5 доллара. Хотя еще в начале февраля Brent стоила около 88 долларов за баррель, WTI — около 87 долларов.

Сложность торговли нефтью и газом за рубли заключается не в переводе расчетов на национальную валюту, а в том, что сырьевые бенчмарки (эталонные сорта нефти — североморская Brent и американская WTI, на основе которых происходит ценообразование на спотовом рынке. — Прим. ред.) в мире привязаны к долларам, говорит директор группы корпоративных рейтингов АКРА Василий Танурков.

Для перехода на оплату в рублях необходимо, чтобы торговля нефтью за рубли внутри страны была гораздо шире. А также чтобы в целом рос торговый оборот России с другими странами в рублях. При этом России нужно отказываться от доллара, говорит Танурков. «В текущей ситуации доллар, например, в торговле с Китаем выступает как лишний риск, можно переходить на расчеты в национальных валютах. Но нужно оценивать масштаб российской экономики», — предупреждает он.

Например, российские экспортеры будут продавать Китаю нефть и газ за рубли. Для китайских потребителей это будет значить, что им необходимо на российской бирже покупать на юани рубли и затем приобретать продукцию. В свою очередь российские импортеры начнут закупать на рубли юани и затем покупать товары в Китае. То есть возникают дополнительные издержки на конвертации валют и колебаниях курса. «Если продаете за рубли, а покупать за них не можете, то переводить все расчеты в них смысла нет, слишком много рисков», — поясняет Танурков. Поэтому до сих пор доллар выступал как унифицированная точка отсчета в международной торговле.

Стратегически дальше ситуация может развиваться двумя путями: либо Китай сменит США на международной арене и укрепится роль юаня, либо получится сформировать многополярный мир, в котором будет снижаться роль доллара и расти роль региональных валют. В новой реальности Россия может занять достойное место в международных торговых операциях и даже стать более масштабной страной, так как влияние российских товаров для мировой торговли значительно.

Учитывая текущий тренд на сворачивание глобализации и усиление регионализации, для России приемлемым выглядит путь перехода к торговле в национальных валютах с большими игроками, полагает Танурков. С Китаем стоит торговать в рублях и юанях, с Индией — в рублях и рупиях, с Евросоюзом — в рублях и евро. Однако это сложный, многоуровневый и трудоемкий процесс, заключил он.

Вся мировая торговля идет за доллары, мало исключений, когда расчетной выступает другая валюта, соглашается ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ), эксперт Финансового университета Игорь Юшков. Обычно России было выгодно торговать в долларах (и выгодно до сих пор), потому что он остается мировой резервной валютой. Например, Россия продает нефть в Европу за доллары, а потом в Китае можно за них купить товары. Доллар — это универсальное платежное средство, которое во всем мире примут в качестве оплаты.

Сейчас в России есть проблема в том, что не получается полноценно распоряжаться валютой, так как возможности страны по импорту ограничены, именно поэтому рубль сильно укрепляется к евро и доллару. «К нам заходят большие объемы валюты, их девать некуда. По сути мы пухнем от нее. Экспортеры меняют ее на рубли, а желания у компаний-импортеров покупать валюту нет, потому что возможности по ввозу товаров в Россию ограничены», — говорит он.

Поэтому возникает вопрос: зачем продавать сырье в долларах и евро, если их нельзя свободно поменять на какие‑то импортные товары? «Проблема в том, что если мы будем торговать в юанях, лирах или еще какой‑то валюте, все равно будет проблема с их сбытом. Потому что нет такой ситуации, когда Турция или Индия отказывалась бы продавать свои товары в долларах и евро. У нас сейчас в принципе затруднен импорт, неважно, в какой валюте пытаешься расплатиться», — подчеркивает Юшков.

По его мнению, пока целесообразно торговать и дальше в долларах и евро, в ближайшее время переводить торговлю нефтью в рубли нет смысла. «Если бы у нас экономика была полностью на самообеспечении, это другой вопрос, но мы же много товаров импортируем, и поэтому нам нужно платежное средство, которое поставщики возьмут за свои товары. Кроме доллара и частично евро, удобного для всех средства в мире пока нет», — отмечает он.

На двусторонней основе с некоторыми странами стоит договариваться о расчетах в нацвалютах, например с Китаем в юанях, но остается вопрос, как формировать это ценообразование, заключает Юшков.

Продажа экспортируемой нефти за доллары оправдывает себя и сейчас, соглашается начальник управления информационно-аналитического контента «БКС Мир инвестиций» Василий Карпунин. «Даже с учетом дисконта в 30–35 долларов стоимость продажи российской экспортной нефти Urals предполагает профицит российского бюджета», — отмечает он. При этом в текущей ситуации нефтедоллары больше становятся риском для России ввиду возможной блокировки из‑за потенциальных санкций. Поэтому постепенный переход на торговлю в рублях или региональных валютах для России выглядит логичным путем, считает эксперт.

«На самом деле перевод средств от европейских партнеров происходит в евро. Теперь только вводится обязательная конвертация этой валюты на стороне Газпромбанка. По сути новая мера предполагает 100%-ную конвертацию выручки в евро для недружественных стран. В остальном сотрудничество может быть прежним», — замечает он.

О применении этой практики к нефтяному сектору пока говорить рано, полагает Карпунин. Все-таки полная продажа валютной выручки нефтяников дополнительно к газовой истории может приводить к чрезмерному переукреплению рубля, а это чревато снижением налогооблагаемой базы и, как следствие, поступлений в бюджет, говорит он.