Я живу в Йошкар-Оле, окончил бакалавриат по «журналистике и рекламе». Раньше я работал редактором обучающих курсов и техническим писателем в IT-компании: вычитывал ошибки и облегчал синтаксис. Потом очень устал от текстов, и начались проблемы. Тогда решил сменить сферу: с марта я мастер маникюра. Долго думал, чем заняться, так как хотел собственное дело: это казалось простым, ведь согласовывать результат нужно только с клиентом и с собой.
Вдруг моя девушка предложила заняться ноготочками. Я посмотрел пару видео и статей с мужчинами-мастерами, и идея показалась прикольной, тем более в Йошкар-Оле, где мужчины практически не делают маникюр. Я долго сомневался и боялся, что люди в городе, друзья и близкие меня не поймут. Два месяца думал, как подать себя, что и где закупать, каждый день пересчитывал вложения и опасался нападок в стиле «не мужик», «это женская профессия, дуй на завод».
Спрашивал подруг, пошли бы они ко мне на маникюр, а они говорили, что не решились бы. Это так расстраивало, что я почти сдался. Когда подходило время обучения, хотелось забить на все и продолжать работать копирайтером, не высовываться и избежать буллинга и подколов. Сперва мне казалось, что маникюр — профессия для молодых девушек, при этом простая, ерундовая. Гендерные стереотипы — это ужасно, но если они есть в твоей жизни или ты рос с ними, они остаются в сознательном возрасте.
Сейчас я не понимаю, что делает маникюр женским занятием, даже если пытаться делить профессии по половым признакам. Принадлежность к бьюти-индустрии? Hugo Boss пришел в моду почти сто лет назад. Тяжесть работы? Я был плотником и уставал меньше, чем сейчас. Значит ли это, что маникюр — мужская профессия, или плотник — женская? Клиенты часто спрашивают, как мне новая сфера деятельности, а для меня это самая обыкновенная работа.
Пока я зарабатываю не так много, как хотелось бы, но мне хватает на аренду помещения и студенческие развлечения. Радуюсь не размеру заработка, а увлекающему меня занятию.
Пять лет назад я окончил Иркутский государственный университет по специальности «торговое дело». Проработал некоторое время в сфере маркетинга, не нашел ничего для себя и на тот момент уже баловался шитьем. У мамы собственное ателье, поэтому, когда я уволился с работы, она предложила стать подмастерьем. Через полгода родилась идея — шить только на мужчин. Сначала мама обучала меня, а когда я перенял все ее знания, то поехал в Петербург на курсы. Моим учителем был практикующий модельер — потрясающий мужчина с пониманием дела и чувством вкуса.
Начинать было сложно. Я задавал себе вопрос: куда и зачем я иду? К тому же в обществе существует стереотип, закрепленный за профессией: когда я представляюсь мужским портным, меня часто называют «швеей». Я сталкивался с непониманием, откровенным неприятием и удивлением, и это сильно давило. Знакомые спрашивали: «Ты гей? Если нет, почему занимаешься женской работой?».
Справиться с сомнениями помогла моя девушка и друзья. Они видели, как шитье плавно втекло в мою жизнь, как я учился и развивался. Первые сшитые мной вещи были не самого высокого качества, а теперь товарищи приходят в мастерскую, видят готовые изделия и искренне восхищаются. Вторая половинка, кажется, переживает за мое увлечение больше, чем я сам. Ее родители тоже поддержали меня. Кануло в прошлое убеждение: он не директор завода, зачем тебе такая пара?
Сейчас у нас с мамой одно ателье на двоих, где я профессионально занимаюсь пошивом классической мужской одежды. Пока шью в одиночку, так как в Иркутске проблема с кадрами. Очень мало молодых людей — парней и девушек, — которые хотят работать руками. Иногда я делаю авангардные вещи, но мужчины консервативны, поэтому деньги приносят костюмы. В основном заказывают одежду на свадьбу, есть клиенты, которые покупают одежду для работы, и люди с нестандартными фигурами.
В профессии мне нравится два момента. Я создаю конечный продукт: оставляю наследие, которое проживет жизнь. Но больше всего люблю эмоции, которые дарят клиенты. Мужчины довольно закрытые, особенно русские, которым нельзя лишний раз улыбнуться. Но когда клиент надевает готовую вещь, я вижу, как загораются глаза, как искренне они жмут мне руку.
Я не считаю, что у профессии есть пол, и против стереотипов — это прошлый век. Каждый человек волен прожить жизнь, как ему нравится, и быть счастливым. Безумно глупо диктовать что‑то людям: как работать, строить отношения, жить.
Вся моя сознательная жизнь связана с цветами. Я родился в Кишиневе, где семья занималась продажей растений. Термин «флорист» еще мало кто знал, а салонов вообще не было — обычные киоски на рынке. В 20 лет я сам пошел подмастерьем к опытному специалисту: два года подметал пол, мыл вазы.
Быть флористом физически очень сложно: тяжелые вазы, порезы на руках. В классическом понимании это человек, составляющий букеты и композиции, но профессия включает много других: нужно быть маркетологом, блогером, художником, столяром. У меня в бюро есть сварочный аппарат, компрессоры, пилы, лобзики — все это нужно современному флористу. В Европе профессия испытывает кризис, потому что устаревает. Молодежь неохотно идет на эту работу, все хотят быстро, богато и легко. А флористика — это ремесло: нужны навыки и техника. Но если говорить про Россию, то сейчас у нас бум.
До Петербурга я шесть лет работал в Баку. Там мне поручили открыть цветочный бутик республиканского масштаба. После этого я стал набирать персонал, и оказалось, что в Азербайджане флористами работают не просто только мужчины, а брутальные мужики. Пока искал людей, я понял, что потребуется обучение. Ко мне пошли молодые парни и девушки. Так, за шесть лет, я перевернул флористику Азербайджана. Сейчас в этой сфере много девушек, и это круто. Они говорили мне: «Наконец у нас появилась возможность работать флористками».
Пять лет назад в Баку проходили Первые европейские игры, и на их открытии пела Леди Гага. Меня пригласили оформить рояль за полтора дня до выступления. Условия были нереальные: лето, палящее солнце, но использовать воду для поддержания жизни растений было нельзя — музыкальный инструмент был слишком дорогой. Каждый цветок мы поместили в пробирку, их было больше двух тысяч. Но результат и выступление певицы — полный восторг.
Самый большой плюс профессии: можно реализовать задумку и получить реакцию от покупателя, друзей и близких в течение пары минут. Эмоции проявляются сразу. Но нужно выбирать своего флориста, как парикмахера или косметолога.
Сейчас популярна тема экологии. От пластика в работе никуда не уйти, но я стараюсь применять минимальный набор упаковочных материалов, чтобы не делать из обертки культ. Использую ее как защиту от дождя, ветра или холода. К тому же, чтобы сохранить окружающую среду, Нидерланды, мировой поставщик цветов, полностью отказались от пестицидов.
Мужские букеты очень интересно делать, используя брутальные элементы. Например, кусок коры, из которой выбивается стремящийся вверх цветок, что говорит о динамике и целеустремленности. Если сопроводить такой букет рассказом, мужчина просто упадет рядом с ним.
Единственное, что расстраивает в ремесле, — когда люди говорят, что они не любят цветы или что мы работаем с трупами. Для себя я определил четкую миссию: прививать культуру цветов, транслируя эстетику через социальные сети. Особенно радуюсь, когда дети приходят в салон с мамами и папами. Если я вижу хоть малейшую заинтересованность, ребенок становится моим лучшим другом — вместе мы делаем первый букет.
Сейчас я активно занимаюсь личным развитием: участвую в фестивалях, конкурсах, мировых чемпионатах. Если говорить про отечественных флористов, то есть примерно пять человек, про которых знает весь мир, и я в их числе. Еще одна моя деятельность — блог в инстаграме. Но самое ценное — школа флористики с очным и онлайн-отделением. Когда в ней появляется парень — это праздник, потому что 99,9% — женская аудитория. Что интересно, мировые лидеры флористы всегда мужчины, как и повара. Моя мечта — сделать детские мастер-классы. Здесь развивается много историй: эстетика, трепет, бережность, желание расти и практические навыки.
В профессии много нервного напряжения, эмоций, поэтому важно всем сердцем любить детей. Тогда все получается. Сейчас я няня на дому, но на серьезный заработок рассчитывать не приходится. Это моя отдушина, которая приносит массу положительных эмоций.
Друзья и приятели приводят ко мне детей от 3 до 16 лет. Незнакомые люди, конечно, относятся с осторожностью. По телевизору и в новостях постоянно транслируют, что мужчина — маньяк и нанесет вред ребенку. Подобные образы неприемлемы, но я об этом не думаю.
Когда меня выбирают няней, мне полностью доверяют. Я переживаю за чужих детей не меньше, чем за своих. С родителями мы составляем почасовой план дня: важно, чтобы активные занятия чередовались с умственным трудом. Из спортивного: отжимания, полоса препятствий, туризм, командные игры. В другое время делаем уроки и учимся шахматам. Шахматы — это маленькая жизнь. Ребенок должен самостоятельно принимать решение, понимать, какая на доске возникнет позиция, и нести ответственность.
Мой способ воспитания основан на подражании. Если я занимаюсь с мальчиком, то стараюсь на своем примере показать, как мужчина может вежливо вести себя с дамой, например, открываю дверь перед женщинами и пропускаю их вперед.
Чаще я всего беру двух детей на день, так удается уделить должное внимание каждому. Если незнакомые люди узнают о моей профессии, например, из социальных сетей, — это всегда восторг, куча лайков. Семья тоже поддерживает мое увлечение. Младшая дочь рада помочь и поиграть с детьми. Еще знакомлю воспитанников со своими внуками, так ребята обретают друзей.
Мне жаль, что дети в городе заперты в четырех стенах и прикованы к планшетам. Конечно, я не могу заниматься со всеми. Но те, кто рядом, всегда с румяными щеками и горящими глазами. Я доволен своей работой, рад, что могу передать опыт и воспитать достойного человека.
