Эксперимент: что будет, если объяснять каждый лайк и общаться только аудиосообщениями?

Как устроен социальный порядок, который мы воспринимаем как очевидный? Этот вопрос в середине XX века исследовал Гарольд Гарфинкель, один из основателей микросоциологии и этнометодологии. Основной тезис: у людей есть ожидания, как следует вести себя в разных ситуациях. Эти ожидания фоновые — нигде не прописаны и не спускаются сверху, а укоренены в рутинном порядке вещей и действий. Социальный порядок представляется незыблемым в каждой группе и складывается благодаря ожиданиям, а не вследствие внешне очевидных законов и норм.

Чтобы увидеть, как устроены фоновые ожидания, нужно их нарушить. Это позволит понять, что люди ждут от вас и как они будут вести себя, если привычные ритуалы перестанут работать. Временное нарушение ожиданий — основа метода breaching experiment (эксперимент с нарушением — Прим.ред), или гарфинкелинга.

Гарфинкель предлагал студентам проводить странные эксперименты: влотную приближаться к лицу собеседника во время разговора, торговаться в магазинах, где это не принято, общаться с семьей, как с посторонними. Реакцию людей и возникающие ситуации нужно было фиксировать, описывать — и выявлять, какие негласные правила есть в повседневной жизни и как они поддерживаются.

Весной студенты факультета медиакоммуникаций и участники исследовательского кружка НИУ ВШЭ провели несколько гарфинкелингов. Они публично объясняли, почему ставили каждый свой лайк, писали сомнительные комплименты знаменитостям, затевали со школьными друзьями разговоры об архитектуре, писали на женские форумы вопросы о свободе и задачи по математике. Звучит как нечто необыкновенно веселое, но это было сложно. Ведь социальный порядок — зачастую не страх наказания или порицания, а собственное ощущение неловкости.

Ксения нарушала негласные порядки на woman.ru и обсуждала темы, непривычные для женских форумов: что такое время, спойлеры к финалу «Игры Престолов» и опасности искусственного интеллекта. На форуме изначально сложился бытовой язык с примерами из жизни и личным мнением, а исследовательница вела себя так, будто хотела узнать строгие научные факты.

Первыми гейткиперами стали модераторы, которые не пускали вопросы типа «дискурсивная теория гегемонии», но опубликовали «а реально ли время?».
По первым комментариям стало видно, что порядок поддерживается и в сообществе. Несмотря на конкретный запрос на научный факт, участницы форума отвечали философскими рассуждениями («нет времени, есть только здесь и сейчас»), понятными аудитории метафорами («теперь это пылесос») и обывательскими знаниями («я так понимаю, пока горит звезда и существует планетная система, то время есть»).

Вопрос про искусственный интеллект поднял волну личных переживаний про потерю работы в кассах ТЮЗа и про лечение с помощью ИИ. Интересно, что любой комментарий по теме либо оставался без внимания, либо переходил в бытовые рассуждения: искусственный интеллект заменит женщин — «Так и вижу рай глазами вуменских мужчин: все тетки вымерли, остались куклы-роботы».

Правила и привычки участниц форума не меняются от вопроса из другого жанра. Видимо, за площадкой закреплен определенный способ общения. Первые «стражи социального порядка» — модераторы, которые пускают вопросы к обсуждению. Затем его судьбу решают участницы: как реагировать, надо ли вернуть разговор в привычное русло и как это сделать.

Этот гарфинкелинг проходил, когда инстаграм только запустил сторис. Новые функции — новые способы взаимодействия с подписчиками. Ну, или очередная вещь, которую можно игнорировать, как делала создательница эксперимента Евгения. Для него она сутки отвечала на истории каждого в ленте.

Нарушать внутренние правила оказалось сложнее, поэтому сразу появились проблемы: приходилось «вымучивать» ответ, потому что сказать было нечего, а писать корпоративным аккаунтам и популярным людям было стыдно. Отвечая на их истории, Евгения чувствовала себя ненормальной фанаткой, хотя иногда они сами спрашивали мнения подписчиков. Но большая часть людей отреагировала на ее ответ — будь то вопрос, утверждение или смайлик.

Эксперимент немного вышел из‑под контроля, потому что нарушение происходило на уровне внутренних норм. Реакций и комментариев стало слишком много, и Евгения начала раздражаться и переживать: казалось, что бомбят ее личное пространство. С концом эксперимента сообщения не закончились, и многие захотели продолжить общение: «С каждым ответом во мне росла паника, что эти 77 комментариев будут «аукаться» мне еще минимум неделю».

В своем эксперименте Виктория, Мария и Ксения объясняли в комментариях, почему поставили лайк.

В ходе гарфинкелинга участницы поняли про свои практики больше, чем те, кому они оставляли комментарии. Эксперимент вызвал мало реакции окружающих, зато позволил девушкам классифицировать, что для них значат лайки и какие стратегии они используют. Например, Мария все время чувствовала беспокойство — казалось, что она делает что‑то неправильное и странное, поэтому она решила реже заходить в инстаграм. В итоге участницы придумали шкалу внимания в социальных сетях и поняли, что базовая реакция — невнимание.

Комментарий — наивысшее проявление активности, его точно заметят. Поэтому писать его так трудно и неловко. А объяснить лайки непросто даже себе. Например, Виктория четко разделила причины, почему она ставит их: по настроению, по дружбе, под чем‑то красивом.

Функция лайка не такая однозначная. Это не просто «мне нравится», но и проявление внимания, симпатии. Они будто заменяют много высказываний, могут означать «привет, я заходил к тебе в профиль» или «заметь меня».

Анна решила общаться только голосовыми сообщениями: «Мне стало интересно, существуют ли «правила»: с кем их можно использовать, в каких ситуациях и как часто». Если раньше она использовала голосовые с близкими или молодым человеком, то во время эксперимента не набрала ни одного текстового сообщения, а ее голос в мессенджерах слышали все: от родителей до начальников.

Обычно голосовые сообщения используют, чтобы изложить то, что неудобно писать, а Анна отправляла голосом даже «привет» или «да». В ходе гарфикелинга она выделила три вида поведения в ответ на эксперимент.

Принятие без вопросов. Друзья и близкие готовы были слушать и отправлять голосовые сообщения, хотя папа сразу после аудиосообщения перезвонил и сказал: «Хочешь поговорить — поговори».

Цепная реакция. Аудиосообщение работало как кнопка «можно»: отправив его, Анна открывала двери такому способу коммуникации, разрешая себе и собеседнику использовать его.

Гнев. Были и те, кому голосовые не нравились. Сначала люди относились к ним с задором, но после десятого сообщения «шутка» затягивалась и вызывала раздражение.

Есть много факторов, влияющих на готовность общаться аудиосообщениями: контекст, в котором находятся собеседники, их настроение, характер сообщения и его длина, возможность заменить его на текст. Но эти факторы не обсуждаются и нигде не описаны. «Никто не понимал, какие правила есть в нашем общении, и не обсуждал их. Получилось, что [внешних] норм нет», — рассказала Анна.

Сергей решил взбодрить чат в «Вконтакте» со школьными друзьями и заодно исследовать сложившийся порядок общения. В рамках гарфикелинга он попытался добавить культуры, поднимая в беседе темы искусства, архитектуры, и обращаясь ко всем по имени и отчеству.

«В первый день мое поведение приняли за шутку и подыгрывали. Это было новым элементом, поэтому сначала такое общение привлекало», — рассказывает Сергей. На третий день участники чата изучили поведение Сергея, чтобы принять меры по восстановлению принятых порядков: «Когда я обращался к кому‑либо, меня относительно вежливо просили закончить перформанс». Вскоре его начали игнорировать, а на пятый день пришлось сознаться в эксперименте и завершить его, потому что школьные друзья всерьез собирались навсегда исключить его из конференции.

Между участниками существуют привычные, поэтому и более жесткие правила общения. Если люди не так хорошо знакомы между собой, то необычные реплики или слова можно списать на незнание каких‑то черт характера. Но чем ближе группа, в которой происходит эксперимент, тем заметнее изменения привычного порядка.

Камилла решила «найти» в себе блогера. Она редко афиширует жизнь в инстаграме и выкладывает красивые кадры, «тщательно отфильтрованые внутренними ориентирами». Во время гарфинкелинга девушка писала длинные посты, рассказывала о себе больше и проводила флешмобы для общения с аудиторией.

Камилла посвятила первый пост способу приготовления овсянки, призывая подписчиков поделиться, варят они ее в кастрюле или заливают кипятком. Когда начали появляться первые серьезные комментарии, Камилла смутилась — ее представление о знакомой себе столкнулось с выдуманным персонажем, а подписчики увидели одну и ту же девушку: «Я пыталась играть в бьюти-блогера. Это никак не соотносилось с моим реноме, и я боялась его изменить», — пишет Камилла. Она ожидала увидеть ответы, что это не очень на нее похоже, но нет — аудитория не понимала, что на экране не Камилла, а ее воображаемая блогиня.

Близкие решили, что происходит что‑то странное, а знакомые, наоборот, обрадовались и стали активно взаимодействовать. «За все время эксперимента мой директ не был пустым: уведомления приходили постоянно, причем от людей, с которыми я общаюсь крайне редко».

Широкий круг знакомых и близкие люди — разные публики. Новый способ взаимодействия может привлечь тех подписчиков, о которых пользователь не думает как об основной аудитории.

Гарфинкелинг в интернете помогает связаться не только с пониманием порядка, но и со своей идентичностью и тем, как знакомое «я» работает в онлайне. Камилла изменила способ вести профили, создав персонажа. Однако разницы никто не заметил: та, кого аудитория считала за «настоящую» Камиллу, оказалась более пластичной, чем думала девушка.

Гарфинкелинг оказался непростым эксппериментом, который позволил понять что‑то о своей жизни с другими людьми. Это здорово отучает от того, что «интернет делает нас новыми, странными или необычными». Интерфейсы важны, но в них происходит общение с друзьями, знакомыми и малознакомыми людьми. И правила этого общения вовсе не бесконечно гибкие.

Едва ли можно пропагандировать гарфинкелинг, но он кажется полезным, чтобы понять, какими мы хотим показывать себя и как устроены ожидания наших собеседников.