«Не нужно додумывать за нас и за президента»: Клишас рассказал о поправках в Конституцию

«Что сложного в системе, которая предлагается? Да, президент перераспределяет часть своих полномочий в пользу парламента. Этому посвящено много моментов. Госсовет — что там такого написано про Государственный совет? Написано, что это конституционный орган. Что он функционирует в рамках полномочий президента. И основная его задача, по сути дела, это координация выполнения всех крупных национальных государственных программ, потому что у нас федеративное государство.

У нас существует разграничение предметов ведения между федерацией и субъектами, поэтому необходим какой‑то орган — и это не правительство, которое федеральные вопросы решает, это не Совфед, который в первую очередь занимается законотворчеством и выполняет федеральные функции в сфере назначений, и так далее. Но орган, который будет консолидировано видеть всю ситуацию по реализации крупных национальных программ не только на федеральном, но и на региональном уровне. Решили, что это будет Госсовет. Понятное и простое решение. Нет никакой конспирологии».

«Ну глупость очевидная! Знаете, все эти спекуляции, которые не основаны на тексте, и разного рода домыслы — люди дописывают то, чего нет, и потом начинают это комментировать и этого пугаться. Не нужно этого делать, читайте текст поправок! Не нужно додумывать за нас и за президента, что там могли бы дописать. Читайте тот текст, который внесен. Там все просто достаточно. <…> Я не собираюсь заниматься ни конспирологией, ни выдумыванием, ни политологией, поскольку я знаю реальное содержание текстов и поправок и, скажу вам: нет там глупостей этих всяких».

«И спортсмены, и общественники, представители творческих профессий, актеры — это граждане России, которые имеют право обсуждать Конституцию. Что в этом удивительного? Я посмотрел бы, как в любой западной стране, когда представители общественности начали бы обсуждать положения, им стали бы тыкать в то, что они не юристы и должны помолчать. Думаю, мягко говоря, нормальным людям такая позиция показалась бы странной».

<…> И слава богу, что президент составил группу не только из юристов. У юристов тоже есть свои проблемы — начинают обсуждать разного рода доктринальные положения.

«…Если вы посмотрите ВЦИОМ, все позиции — и взаимоотношение с Думой, с Советом Федерации, перераспределение полномочий — там более 60% людей это поддерживают. То есть люди этим тоже интересуются. Нет никакой проблемы.

И обратите внимание, что это исследование ВЦИОМ было проведено еще до того, как мы реально стали людям разъяснять. А ведь когда они пойдут на голосование, уже будет текст, мы начнем комментировать и разъяснять каждую поправку. Потому что сегодня в отсутствие окончательного текста начинать разъяснять конкретные положения не вполне корректно.

Так что люди это поддерживают. Я не вижу никакой сложности, и мне странно, почему вдруг в эти процедурные моменты вцепились и начинают их полоскать».

«Парламент имеет право установить любую форму реализации народовластия. У нас есть референдум. Но мы решили его не применять, потому что он касается процедуры изменения 1-й, 2-й и 9-й глав Конституции. Поэтому в данном случае мы принимаем новую форму волеизъявления граждан — мы назвали его «общероссийское голосование».

Его процедуру мы подробнейшим образом прописываем. И многие вещи списываются сейчас с президентской кампании. Речь идет об общественном контроле, участии в этом гражданского общества и так далее. Парламент имеет право это установить. Это наше безусловное полномочие — в каком виде граждане будут участвовать в тех или иных общественно значимых процессах, в том числе связанных с построением системы органов госвласти.

Мы решили, что это будет общероссийское голосование. Так и будет. <…> Там как раз будут прописаны все вопросы. И в зависимости от результатов этого голосования либо эти поправки станут частью Конституции, либо не станут».

«Конституция нам не запрещает менять преамбулу. Просто авторы Конституции 1993 года забыли прописать, можно ее менять или нельзя ее менять. Поэтому у нас нет никаких ограничений. Да, мы можем спросить Конституционный суд, и мы его спросим, если реально захотим это сделать. Мы сейчас не знаем этого.

Да, у нас есть предложения различных религиозных и общественных лидеров. Кто‑то хочет Бога вписать туда, кто‑то — традиционные ценности. Это все имеет право на жизнь. <…> Лично мое мнение — преамбулу поменять можно. Я как юрист считаю, что упоминание Бога и традиционных ценностей хуже эту Конституцию не сделают. Есть много развитых стран, в том числе европейских, со старыми традициями, та же самая Швейцария, в обладании вида на жительство в которой меня постоянно обвиняют… Там все это есть, и люди там прекрасно живут».

«Мы дали Конституционному суду такое право уже федеральным конституционным законом. Нам-то что теперь делать? Поэтому мы теперь в Конституцию вписываем, что, если в истолковании эти положения противоречат Конституции, мы не будем их исполнять. Мы здесь поступаем так же, как европейские государства. Просто мы всем честно решили об этом рассказать — и вписали это в Конституцию».