Заседание по делу Жукова назначили на 10 утра, но уже за час до начала у Кунцевского суда собралась толпа. Через полчаса появились приставы и предупредили: в зал суда попадут только участники процесса, родственники и журналисты. Кого‑то решили пустить в здание, чтобы посмотреть видеотрансляцию. Но большинство собравшихся — а к началу заседания на улице было около 150 человек — так и осталось стоять у дверей. Среди них — проректор ВШЭ Валерия Касамара, рэпер Оксимирон, актер Никита Кукушкин, главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов, настоятель храма Святой Троицы в Хохлах протоиерей Алексей Уминский, политолог Екатерина Шульман.
Сегодня Егора Жукова, 21-летнего студента-политолога ВШЭ, обвиняют в призывах к экстремизму в интернете (часть 2 статьи 280 УК) из‑за четырех видео на ютьюбе, где он рассказывает о ненасильственных методах протеста. Одно из них, например, называется «Мирная революция возможна (доказательства)». На заседании 4 декабря прокурор запросил для Жукова четыре года колонии общего режима. А эксперт из ФСБ Александр Коршиков счел, что фразы, которые студент использовал в своих видео («С системой нужно жестко и планомерно бороться», «Нужно хвататься за любые формы протеста») призывают в том числе к насилию. Альтернативный лингвистический анализ экспертов от защиты суд счел некомпетентными. Жуков свою вину не признал, а в последнем слове сказал: «Я постараюсь радоваться тому, что мне выпал этот шанс — пройти испытание во имя близких мне ценностей. В конце концов, Ваша честь, чем страшнее мое будущее, тем шире улыбка, с которой я смотрю в его сторону!»
В начале одиннадцатого в зал суда заходит Егор Жуков в спортивном костюме, с собой у него большая сумка. Через 10 минут появляется судья Светлана Ухналева — заседание начинается.
Тем временем на улице почти без остановки скандируют: «Свободу», «Нет репрессиям», «Люстрации», «Не отнимайте у нас будущее». Со стороны метро продолжает стекаться толпа. Места на тротуаре не хватает: одни выходят на проезжую часть, другие остаются по другую сторону дороги, чтобы наблюдать за происходящим оттуда. Кто‑то из прибывших говорит: «Как же много людей, я счастлив».
Судья Ухналева приступает к чтению приговора: «Несмотря на позицию обвиняемого, вина его доказывается протоколами обыска, осмотром предметов, показаниями экспертов. В частности, эксперт Коршиков пришел к выводу, что Жуков призывал к насильственному свержению конституционного строя. <…> С учетом специфики знаний, полученных на факультете политологии ВШЭ, Жуков осознавал общественную опасность и желал наступления последствий». По мнению суда, в обращениях студента «четко прослеживается мотив политической ненависти или вражды», и это, как говорит Ухналева, подтверждается многочисленными цитатами, которые привел эксперт со стороны обвинения.
Таким образом, судья признает Егора Жукова виновным. Как только эта новость появляется в телеграм-каналах, на улице начинают скандировать «Позор!» и «Приговор всему поколению». К суду подъезжает автозак и полицейская машина, из них выходит несколько сотрудников — они окружают здание и требуют, чтобы люди ушли с проезжей части. Пожилой мужчина из толпы кричит полицейским: «Это чтобы вам крутить нас удобно было?»
Становится известно, что Егора Жукова приговаривают к трем годам лишения свободы условно с испытательным сроком и ограничением пользования интернетом на два года. Судья также обязует приставов вернуть Жукову изъятые компьютер и фотоаппарат, а другие вещдоки — найденные при обыске фигурку обнимающихся лягушек и либертарианский флаг — уничтожить. Жукову приговор понятен. Теперь ему нельзя привлекаться к административной ответственности, а в течение испытательного срока Егор должен отмечаться раз в месяц и сообщать о переезде.
«Радоваться мы будем гораздо позже, — говорит «Афише Daily» актер Никита Кукушкин, наблюдающий за происходящим у зала суда. — Пока это промежуточный, неудовлетворительный результат. Конечно, хорошо, что Егор сможет выходить на улицу, гулять и так далее. Но никакого условного срока тут не может быть. У нас три года условно дают за хищение огромных сумм, а ему — за слова. Это несоразмерно вообще. Но мне кажется, оспорить приговор не получится по причине того, что это абсолютно невыгодно властям. Им же нужно показать, что он все-таки виновен».
Сразу после объявления приговора несколько человек начинают призывать всех переместиться к Мещанскому и Тверскому судам. Там сегодня проходят еще четыре заседания по «московскому делу». «Приезжайте поддержать и других ребят, на их суды не приходит такая толпа, но это ведь тоже важно», — кричит девушка.
У дверей начинается давка каждый раз, когда кто‑нибудь пытается выйти из здания суда — все ждут выхода Егора. Первыми появляются журналисты, за ними следует рэпер Оксимирон. Он говорит, что одна из главных причин, почему Жуков получил условный срок, — пристальное внимание к его делу и поддержка. «Я прошу всех немедийных людей, которые здесь собрались, тоже продолжать об этом говорить. Потому что только так можно что‑то сделать», — заканчивает он.
С аплодисментами толпа встречает родителей Егора, которые стремятся покинуть здание суда. Давка продолжается. Наконец из суда выходит и сам Жуков. Журналисты, стоящие на крыльце, окружают его. Остальные начинают кричать: «Егор, спускайся вниз! Пропустите его!» Пробиться не получается, и Жуков дает комментарий тем, кто стоит на крыльце. Потом спускается вниз и говорит: «Друзья, нельзя отделять защиту политзаключенных от политики. Все это — политика, они превратили суд в репрессивный институт. Мы должны бороться с этим политическими средствами. И, наконец, я хочу еще раз поблагодарить вас всех за то, что вы боролись. Это все благодаря вам». Егор уходит вместе с адвокатами, толпа следует за ними. Пространство у суда начинает пустеть.
«Радоваться обвинительному приговору для невиновного человека не надо, — говорит политолог Екатерина Шульман. — Это судимость, серьезное ограничение для его будущего. Но это не реальное лишение свободы, что хорошо, домашний арест снимается. И, естественно, это районный суд, за ним следующая стадия — Мосгорсуд. Наверняка защита будет оспаривать приговор. В этом плане имеет смысл смотреть в будущее реалистически. С другими судами все сложнее: там обвинения связаны с применением насилия — это 318-я статья. И, как показывает опыт, сроки в основном реальные. Я сейчас поеду в Тверской суд, там Никита Чирцов — молодой человек из Перми. Когда я еще была в составе Совета по правам человека, мы писали письмо на прокурора Москвы, чтобы к его делу отнеслись внимательно. Потому что там тоже никакого насилия нет».
«Мы договорились, что у нас пока нет решения насчет обжалования приговора, — говорит адвокат Жукова Илья Новиков. — Мы с коллегами сначала спокойно сядем, прочитаем приговор и решим, обжаловать нам его или нет. У нас на это 10 суток.
В этот же день Никиту Чирцова Тверской суд признает виновным в совершении насилия по отношению к представителю власти и приговаривает его к одному году лишения свободы в колонии общего режима. 27 июля он толкнул в грудь полицейского Юрия Михаленка, из‑за чего тот якобы испытал физическую боль. Потом полицейский признался, что испытал скорее не боль, а дискомфорт, но принимать извинения от Никиты не стал.
Павел Новиков, который во время акции 27 июля в Столешниковом переулке ударил пластиковой бутылкой полицейского по шлему и плечу, признан виновным в совершении насилия по отношению к представителю власти. Несмотря на то что Новиков признал вину, а потерпевший на допросе сказал, что простил его, Павлу назначили штраф в размере 120 тысяч рублей.
Еще один арестант по «московскому делу» Владимир Емельянов приговаривается к двум годам условно с испытательным сроком три года. Его обвинили в том, что на акции 27 июля он потянул за форму бойца Нацгвардии. Прокуратура запрашивала для него четыре года колонии общего режима.
В Мещанском суде продолжается слушание по делу Егора Лесных, Максима Мартинцова и Александра Мыльникова. Их обвиняют в том, что 27 июля они повалили на землю нацгвардейца Максима Косова, который задерживал протестующих. Лесных, по версии следствия, также пнул ногой полицейского Алексея Федорова — прокуратура запросила для него четыре года колонии. Мартинцову грозит три с половиной года, а Мыльникову — три. Слушание по делу продолжается.