«Лучше, чем кинки!»: как устроены вечеринки, на которых можно только обниматься

Мои руки едва сомкнулись вокруг тела Нади, мягкого, как перина. Я обнимаю ее со спины, она нежная, словно без косточек. Ноги обвились вокруг ее живота. Сейчас я похожа на панду, спящую на родном дереве, но вместо звуков леса слышу чей‑то плач, и он меня успокаивает.

На мансарде дома, расположенного в спальном районе Москвы, почти каждую неделю проходят cuddle-встречи. Здесь — комната для объятий, там — кухня, а вот и ванная. Широкие плечи Нади заменяют мне горизонт. 

— Все будет хорошо, поплачь, — слышу я у правого уха.

Запаха Нади я не ощущаю — только стиральный порошок, которым пропитана ее кофточка. «Пожалуйста! Позаботьтесь о том, чтобы на вечеринке быть чистыми», — такое сообщение приходит всем, кто подтверждает свое участие. Это нулевое правило. Основной же список правил, распечатанный на листке, дают каждому, кто приходит на саму вечеринку. 

— Когда мы плачем, нам легче, — доносится до меня.

— Я просто уже не выдерживаю! — бормочет кто‑то.

Когда я подошла к Наде, она была одна. Сидела невозмутимо, словно буддийский монах, пока рядом с ней одна девушка успокаивала другую. Я сказала: «Привет. Всегда хотела обнять полную женщину, ты не против?» Надя кивнула и попросила меня устроиться поудобнее.

Я спрашиваю Надю, почему она пришла.

— Я хотела попробовать тактильную психотерапию, но пока не нашла врача. Я пробовала много видов психотерапии. Неофрейдистскую, феминисткую, гештальт-терапию. И пока я не нашла тактильного терапевта, решила, что буду ходить сюда.

Сегодня я впервые на Cuddle Party (cuddle переводится как «прижаться», «обнять»). Это досуг с терапевтическим эффектом, когда можно ненадолго представить, что у тебя есть близкий человек и что ты для него очень важен. А также — что у тебя этих близких очень много, и они все хотят тебя обнять, расцеловать, обогреть.

Мы сидим, образуя большой круг. Нас тридцать пять человек. Я думала, что сюда придут неудачники с кучей проблем, но все выглядит иначе. Обычные люди, они улыбаются и кажутся счастливыми. Один за другим мы начинаем представляться.

— Привет, я Артем. Я тут уже тысячу лет и каждый раз прихожу с чаем. Он на кухне — пожалуйста, угощайтесь.

Я выбрала место между двумя мужчинами, которые мне понравились.

— Привет, я Андрей. Завтра уезжаю в отпуск, наконец-то не будет работы. Решил, что было бы здорово отпраздновать событие здесь.

В последний момент какая‑то девушка села между мной и мужчиной рядом.

— Привет, я Даша. Я в поисках ощущения безопасности. Люди часто ведут себя резко по отношению ко мне, и мне приходится давать отпор. Сегодня я хочу отдохнуть от этого.

Cuddle Party появились в США в начале нулевых. Идея такого развлечения пришла в голову двум друзьям — Риду Михалко и Марсии Бексиньской. Сегодня в мире существует целое каддл-сообщество, с его помощью можно получить сертификат тренера по объятиям. Таких специалистов обучают «основам фасилитации», то есть модерации подобных событий. Большинство встреч, которые проводит фасилитатор, платные, в Москве это стоит около тысячи рублей.

Сегодня встречу организует Мария Зобина, она первая, кто организовал вечеринки в Москве. Однажды ее подруга была на Cuddle Party в Нью-Йорке и рассказала ей о своем опыте. Тогда Мария создала российскую группу на свой лад, не связываясь с мировым каддл-сообществом, потому что она уже работала телесным терапевтом. «На Cuddle можно не только обниматься, — говорит Мария в самом начале. — Вы можете учиться отказывать, обозначать свои границы, просить у другого человека то, чего вам хочется, принимать заботу о себе».

— Привет, я Вероника. В прошлый раз я стеснялась и стояла в стороне все время, пока вы обнимались. В этот раз, надеюсь, у меня получится перейти черту.

Некоторые участники разглядывают окружение очень внимательно и как будто запоминают нужные имена — выбирают, с кем будут обниматься сегодня.

— Привет, я Артур. В прошлый раз мы проговорили с девушкой 40 минут, а потом она сказала, что не будет со мной обниматься. Я надеюсь, что в этот раз все-таки займусь объятиями.

Я копаюсь в себе и думаю, зачем пришла. Говорю:

— Привет, я Лана. Вчера я уснула на вписке с парнем, мы обнимались всю ночь. На утро я узнала, что у него есть девушка, и это меня расстроило. Сегодня я здесь, чтоб узнать, бывают ли объятия без обязательств.

Сзади кто‑то шепчет: «Бывают…» Я оборачиваюсь и вижу худощавого низенького парня с козлиной бородкой.

Первое правило клуба гласит: «Нет» значит «нет». Важно, чтобы вы сообщали о том, чего вам не хочется, и принимали отказы. Я рада, что здесь есть Мария. После знакомства в кругу она еще раз озвучивает правила. Затем начинается медитация. От начала встречи до первых объятий проходит примерно час. На телесный контакт отводится еще три часа. Я переживаю: «Разве мы сможем обниматься так долго?»

Мария говорит: «Cuddle Party нужны для того, чтобы получить удовольствие и расслабиться. Другая цель — научиться работать со своими и чужими границами». Не всегда достаточно одной встречи. К тому же все вечеринки проходят по-разному. Некоторые люди ходят сюда уже год. «Выберите первую пару», — говорит Мария.

Девушка, которая села между мной и симпатичным мне мужчиной, уже предложила ему партнерство. Другой мужчина, который тоже мне понравился, исчез. Передо мной возникает парень:

— Эй, Лана. Давай потанцуем вместе.

Я киваю, он ведет меня в центр комнаты и начинает объяснять основы вальса. Другие участники со своими партнерами разошлись по углам, ушли на кухню или объединились в группы. Время от времени я все же теряю ориентацию в пространстве и наступаю на людей. Я недоумеваю, почему мы танцуем, а не обнимаемся. Этот парень точно правильно понял правила?

— Танец — это тоже своего рода объятия, — говорит он. — Только в танце всегда лидирует мужчина. Мне нравится ощущение, что я могу направлять тебя. Что я могу с тобой сделать?

Согласно второму правилу, необходимо спрашивать вслух, чего хочет партнер, и говорить, что тебе хочется с ним делать. Я в очередной раз наступаю на людей, обнимающихся прямо на полу. Мы отходим от них. Я отвечаю:

— Все, что хочешь.

Он наклоняет меня вниз, поддерживая рукой за спину. Я спрашиваю, почему он пришел на вечеринку, ведь в Москве существуют танцевальные кружки.

— Иногда я чувствую себя одиноким. Я ищу ту самую, которой нужна моя защита, но пока не нахожу. Но тут другие правила игры… Расслабься. Всем на нас все равно.

Я оборачиваюсь: две девушки держатся за руки и болтают. Мужчина массирует спину женщине. Третья пара лежит на полу комочком. Кажется, вокруг все действительно заняты делом. Парень снова меня опрокидывает.

— Звучит патриархально, — говорю я.

Он прижимает меня к себе и произносит:

— Наверное… Знаешь, моя мама убежденная феминистка. Могу я взять тебя на руки?

Я не успеваю опомниться, как танцор подхватывает меня под ноги и начинает кружиться.

— И что, ты с ней не согласен? — cпрашиваю я.

— С кем?

—  С мамой-феминисткой.

— Не всегда. По крайней мере, на этих вечеринках мне нравится занимать лидирующую позицию. Как сейчас.

Становится скучно, и я прошу опустить меня на пол. Вспоминаю историю Артура, который 40 минут проговорил с девушкой и не успел «заняться объятиями». Мне хочется пообщаться с ним. Начинаю искать глазами Артура.

Плечи Артура давят на мои плечи. Мои руки выныривают из‑под его подмышек и прикасаются к лопаткам. Его нос упирается в мое ухо. Он дышит мне в шею. Я чувствую себя в безопасности.

— Пойдем с тобой в кровать? — Предлагает Артур.

Он берет меня за руку, мы огибаем обнимающихся на полу людей, поднимаемся на подиум, находим наше укрытие. Плюх — я сижу на Артуре и ворошу его волосы, он — мои. Кувырок — и я лежу среди подушек. Артур наваливается на меня сверху, сжимает меня в объятиях и прикасается к шее. Окситоцин — это гормон, который выделяется во время объятий. Всем телом я ощущаю его всплеск и хочу продлить это состояние. Радость накатывает на меня волнами.

— Непривычно останавливаться на объятьях, правда? — шепчет Артур.

— О чем ты? — спрашиваю я.

Перед встречей я искала информацию о вечеринках и нашла статью о том, зачем нам нужны объятия. Нормализуют сон. Сохраняют молодость мышц. Обеспечивают эмоциональную привязанность к любимому человеку. 

— Можем обменяемся контактами? — говорит Артур.

Третье правило клуба гласит: «Нельзя трогать людей за интимные места, в том числе целоваться».

— Ты ведь понимаешь, — продолжает шептать Артур, — пара-тройка человек сюда действительно пришли от одиночества. Не будем показывать пальцами, ты и так поняла, кто они. Но мы с тобой — это другое. У нас другие цели…

Я замечаю Машу-модератора. Она смотрит на нас. 

— Слушай, мне надо передохнуть, — отвечаю я. — Давай продолжим чуть позже.

Я останавливаю его ладонью, которую кладу на грудь. Несколько секунд, и его дыхание замедляется. Я вырываюсь из объятий, иду на кухню. На ней румяные люди едят землянику — некоторые гости приносят с собой угощения. Одна девушка кладет другой в рот ягоду. Та облизывается и целует ее в щеку. Я наливаю себе воды. 

Я сижу в углу на входе в кухню и наблюдаю за двумя парнями: они смотрят глаза в глаза, держатся за руки и шепчутся. Пока я смотрю на них, на кухне обсуждают объятия.

— Я недавно читал в «ВКонтакте», что человеку необходимо минимум четыре объятия в день. Двенадцать объятий помогают в развитии. Восемь нужны для хорошего самочувствия. Четыре — это минимум. Они нужны для выживания.

Возможно, это первый однополый опыт тех парней, и они болтают о том, каково это. Я фантазирую.

— Да, я тоже слышала такое. Мне кажется, это бред. Но вот я читала, что ребенок, которого мало обнимали в детстве, рискует отстать в развитии.

Я допиваю свою воду, ставлю кружку на пол и направляюсь разрушать мир мужской нежности. Оба парня поворачиваются, но пока смотрят сквозь меня.

— Я хочу присоединиться к вам. Можно?

— Конечно. Чего ты хочешь? 

— Давайте я лягу между вами, и мы будем обнимать друг друга.

Мы втроем берем пуфики и раскладываем их так, чтобы получилась кроватка. Я ложусь посередине, оба парня — с разных сторон мне на грудь. Очень удобно. К нам подходит мужчина.

— К вам можно?

А за ним какая‑то девушка.

— И я хочу!

Через полчаса с нами лежат почти все, около двадцати человек. Моя нога находится на плече одного мужчины. Он массирует мою ступню и трется щекой о пятку. Ладонь сжимает второй мужчина — его туловище уже потерялось в чужих телах. Между моих ног, на животе, располагается голова третьего мужчины. Он обнимает другую девушку, а я для него как подушка. Правая сторона моей головы соприкасается с левой стороной головы пятого мужчины. Время от времени он вспоминает обо мне и трогает губами мой затылок. Наконец, левая сторона моей головы принадлежит шестому мужчине — Артуру, с которым мы обнимались в постели. У него на груди лежит девушка. Артур берет мою руку и гладит ей ухо девушки — оно крохотное и холодное. Я впервые замечаю на руке Артура обручальное кольцо. Так проходит около получаса.

«Остается пятнадцать минут. Как ваши впечатления?» — фасилитатор Мария оповещает, что четырехчасовая вечеринка заканчивается. Самое сложное в каддл-пати — завершить ее. Со всех сторон отвечают:

— Необычно в море людей!

— Очень тепло и нежно.

— Кажется, я отлежал руку. Приходится делать выбор между сохранением руки и кайфом.

Мне жарко. Многие перед вечеринкой переоделись в пижамы: меня обнимают фланелевый рукав, треники и хлопковая рубашка. Как гласит четвертое правило сuddle-клуба, никого не раздевать и учиться себя сдерживать. 

— Лучше, чем кинки-пати!

— Я как часть одного организма.

— Я вас всех так люблю!

Мария объявляет, что нам пора вставать. Человеческий симбиоз разрушается. 

На улице капает дождь. Некоторые участники договорились идти вместе до метро, я топаю по лужам одна. Получаю уведомление, что меня, как новичка, добавили в общий чат: там 400 человек, кто‑то уже договаривается о новой встрече.

Я думаю о том, что, возможно, если бы телесную связь можно было бы получить так просто и в любой момент, мы бы перестали знакомиться. 

Меня догоняет Артур:

— Хочешь кофе?

— Мне надо ехать домой, уже почти 12 ночи, — отвечаю я.

— Я вызову тебе такси.

— Слушай… ты ведь женат? 

 Мы стоим во дворе под дождем. 

— Да, и я семьянин. У нас двое детей. Я люблю их.

— Тогда…

— Мне просто нравится телесный контакт с новыми людьми. Если тебе это не по душе, ты в любой момент можешь меня остановить, в этом суть!

Я киваю и поворачиваюсь, чтобы уйти. Он добавляет:

— Еще я недавно узнал, что в Москве организуются «чувственные вечеринки». Там то же самое, но с поцелуями. Может, сходим?

— Не знаю… Я думала, суть вечеринки в том, чтобы обниматься с незнакомцами в рамках правил, потому что ты этих людей больше никогда не встретишь. Зачем знакомиться? 

— Мне кажется, не всегда, — говорит он. — Я думаю, самое важное правило всех этих вечеринок — никому не вредить. И когда ты умеешь не вредить себе и делать, что хочешь сам, мир становится проще. 

Я вспоминаю о пятом правиле Cuddle Party, которое напечатано на листочке, лежащем в моем кармане. Оно звучит так: «Не причиняй вред себе, другим людям и не разрушай пространство».

Cuddle Party с виду очень простая идея. Ты приходишь, обнимаешься — вырабатывается окситоцин, и ты уходишь довольным. Отчасти это так. Но было бы довольно скучно, если бы смысл заключался только в этом. Как говорят постоянные гости, «каждый наш Cuddle разный».

Это место, где соблюдается уважение друг к другу, где можно молчать рядом с другим, взаимодействовать или находится одному: танцевать, спать, наблюдать за другими или собой. Но каждый человек приходит немного в разном настроении и с разной жизненной ситуацией, состав людей на вечеринках тоже частично меняется.

На следующей встрече человек может попросить заботы о себе, ничего не давая взамен, — и это тоже нормально. А в другой раз открыть новые переживания от взаимодействия с человеком своего пола. Когда‑то больше флиртуешь, а когда‑то разрешаешь себе побыть маленьким котенком на коленках у других людей. Получается, что Cuddle Party — это модель реального мира со всем его многообразием, только безопаснее и свободнее, а еще не нагруженная смыслами. То есть необязательно узнавать место работы и семейное положение, чтобы получить тепло и поддержку. 

Я не зову всех на Cuddle Party. У нас довольно строгое собеседование для новичков. Я хочу, чтобы на Cuddle приходили те, кому интересно, важно и ценно получить опыт пребывания среди людей; те, кому хочется погреться в среде других; кому близка культура активного согласия; кому важно сначала спросить у человека, хочет ли он, а потом делать; кому ценны свои и чужие чувства и переживания. А тех, кто из интереса хочет посмотреть на людей с Cuddle, как на диковинных зверьков в зоопарке, кто ищет секса или имеет только одну мотивацию — найти партнера на Cuddle, используя это пространство вместо «Тиндера», — не зову. К тому же Cuddle все-таки не терапевтическая группа. Поэтому мы иногда отказываем людям в сложном эмоциональном состоянии, если слышим, что запрос больше на личную или групповую терапию. Но все же, если человек сюда попадает, то терапевтический эффект может произойти, и он будет себя очень хорошо чувствовать.