«Если ты эмигрант, в Калифорнии все для тебя»: история россиянки, переехавшей жить в США

Я родилась и выросла в Сибири в многодетной семье — у меня три младших брата. В 16 лет переехала в Москву, потому что поступила в Финансовый университет при правительстве РФ.

Я всегда знала, что хочу в Москву. Мама в свое время хотела поехать туда учиться, но мама из совсем маленького городка Прокопьевска, ее родители шахтеры, ей тогда не хватило смелости и поддержки. Поэтому она всегда настраивала меня на то, что я должна учиться в Москве. Бывает, что некоторые идеи, которые пытаются заложить в нас родители, негативно влияют на нас в будущем. Но так получилось, что мамино желание подходило к моему темпераменту, характеру и совпало с моими личными целями.

Я поступила на факультет международных экономических отношений, но не планировала связывать свою жизнь с экономикой и финансами. Так сложилось, что по баллам за ЕГЭ я могла поступить только на это направление. Из формулировки «международные экономические отношения» мне нравились только слова «отношения» и «международные». Но, несмотря на это, студенческие годы я провела замечательно, на факультете очень хорошо преподавались иностранные языки — на это я и делала упор. Помимо учебы, я много участвовала в конференциях, проводила официальные университетские мероприятия: первые сентября, выпускной в «Крокус Сити Холле», модерировала встречу с олимпийскими чемпионами, а еще пробовала себя в роли ведущей на телевидении.

У меня даже не было мысли о том, что я уеду из Москвы. Меня часто спрашивали, не хотела бы я построить карьеру за рубежом, потому что у меня было свободное владение английским. Но я всегда отвечала, что могу работать с международными компаниями и из Москвы, используя английский как конкурентное преимущество. Когда мы активно транслируем, что не будем чего‑то делать, получаем самый верный способ заиметь то, от чего яростно отнекиваемся.

На технологической конференции «Открытые инновации» я познакомилась с русским, как мне казалось, молодым человеком. Оказалось, он 20 лет живет в США, занимается там предпринимательством в сфере IT. У нас быстро начали развиваться отношения, обстоятельства стали складываться просто удивительно, и он сделал мне предложение. Это произошло через два года, что для меня очень быстро: я не планировала выходить замуж так рано, мне был всего 21 год. Через два месяца после выпуска из университета у нас была свадьба, а потом мы переехали в Сан-Франциско. Я не сразу осознала, что произошло, мне казалось: ну переехала и переехала, что такого.

После переезда в Штаты я целый год ничем не занималась! Это было самое тяжелое время в моей жизни, потому что происходила полная деконструкция личности. Те чувства, которые испытывает человек при жизненных переменах, не ставших результатом осознанного выбора, выбивают психику из привычной рутины, мозг не может сориентироваться. Я не осознавала, почему у меня были такие странные эмоциональные состояния, в которых я мариновалась год. Мне было очень тяжело, но я не могла признаться себе, что это так. 

Но это было серьезно: социальная изоляция, страхи, сомнения и постоянные мысли: а что я буду делать? а кому я тут нужна? правильно ли было переезжать? В России я заключала свою ценность в общении с людьми, в навыке публичных выступлений. Вся моя деятельность была связана с аудиторией, с языком, с разговором. А когда я переехала сюда, все это дело сошло на нет. Мне казалось, что конкурировать с людьми, которые ведут публичные мероприятия, общаются с аудиторией на их родном языке, просто невозможная задача. Я говорила себе: «Все, Даша, нужно искать что‑то новое». Это происходит со многими талантливыми девочками, переехавшими в Калифорнию за мужьями. У всех есть этот сложный переходный период. Большинство в это время решает выбрать для себя более практически применимое занятие, потому что с этим можно справиться, не будучи носителем языка.

Я выбрала более сложную дорогу и решила заниматься тем, что действительно будет мне интересно. Долгое время я не могла начать, у меня был психологический блок. Моя мама — доктор, она всегда пытается выяснить коренную причину заболевания, нежели просто лечить симптомы. Вот и я видела все свои страхи и блоки именно симптомами того, что происходит внутри. Чтобы разобраться в этом, я решила изучать мозг. Мне повезло, что все крутейшие нейробиологи работают именно в Калифорнии. Беркли и Стэнфорд были у меня на расстоянии вытянутой руки.

В итоге я пошла в Стэнфорде на программу по когнитивной нейробиологии. Это не магистратура, а платная программа повышения квалификации, на которую может поступить любой желающий. Достаточно было написать мотивационное письмо и пройти небольшое собеседование. Обучение оплачивалось из семейного бюджета, я тогда уже начала зарабатывать на своем проекте.

На курсе мы изучали, как функционирует мозг, и углублялись, например, в то, как мозг образует ложные воспоминания, как на их основе создаются ложные картины мира. Для меня было удивительно, что в таком академическом университете разбирают ложные воспоминания, потому что казалось, что эта тема плавает где‑то рядом с эзотерикой. Пройденная трехмесячная программа была абсолютно замечательна в первую очередь лично для меня. Разумеется, мне нужно было понять, как полученную в университете теорию реализовать на практике и применить в собственной жизни.

Я начала использовать те концепты, которые мы изучали, на своей жизни, начала разбирать ограничивающие модели, которые возникли в связи с переездом и прочим моим опытом. Я осознала, что когда наш организм сталкивается с изменениями, он совсем не желает меняться. А если мы не умеем подстраиваться под изменения, то можем уйти в негатив, решить, что нам не везет, смириться со страхами и нерешительностью. Моей задачей было отделить от себя все свои проблемы, посмотреть на них будто на хирургическом столе. Путем таких разборов мне удалось сформировать новую модель жизни.

Когда мы начинаем конструировать новую модель мира, наш мозг начинает находить подтверждения ей в реальности. Так произошло и у меня: буквально сразу же я услышала выступление Арианны Хаффингтон, соосновательницы и главного редактора американского интернет-издания The Huffington Post, у которой очень тяжелый греческий акцент. Она рассказывала свою историю: грубо говоря, она проходила через то же самое. 

Позже я сама начала проводить публичные выступления и лекции. Сейчас прихожу в компании (например, Robinhood, MGM Law, Prana) и рассказываю сотрудникам о расширенном мышлении, а также учу их справляться со стрессом. А еще вместе с двумя подругами мы создали женское сообщество Supergirls Club, посвященное здоровому образу жизни. За полтора года оно набрало 2000 членов, и благодаря этому я сейчас консультирую несколько перспективных стартапов в сфере wellness по стратегии построения сообществ и выстраиванию партнерств.

Из полученных в Стэнфорде знаний и родился мой проект Dream Sprint. Эту программу, состоящую из подкастов и индивидуальных заданий, я делаю каждый месяц для людей, которые немного потерялись в жизни, не могут справиться с переменами. Программа не только позволяет узнать, как работает мозг, как он способствует или мешает достичь наших желаний, но и помогает участникам определиться с тем, чего они действительно хотят. Проект англоязычный, участвуют в основном люди из Штатов, Англии, Индии. Из России тоже есть участники, но меньше. Чаще всего это мои друзья, которым интересно больше узнать о том, чем я сейчас занимаюсь. Не знаю, была бы такая программа успешна в России. Если приходить без запроса, не желая меняться, то это не сработает. Для Америки такой запрос очевиден: это страна эмигрантов. У многих приезжих после переезда рушится привычная модель мира, им нужно заново настраивать свою жизнь.

Я переехала летом 2016 года — не лучший период в отношениях России и США. Но с неодобрительным отношением к русским я практически не сталкивалась. Думаю, что в средней части Америки отношение к приезжим совсем другое. Но в Калифорнии, если ты эмигрант, все для тебя. Вокруг такие же ребята, которые приехали издалека.

Я бы сравнила наше общество со школой: можно прийти в уже сформировавшийся класс и быть немного аутсайдером или же начать учиться в классе, в котором все ученики новенькие и каждый пытается заслужить к себе уважение. Возможно, это только мой удачный опыт, но я не помню, чтобы к кому‑то плохо относились из‑за принадлежности к национальности, культуре, расе. Может быть, это связано с тем, что Калифорния — очень либеральный штат.

Мне кажется, многие в России идеализируют уровень жизни в США. Но вот здравоохранение здесь ужас. Здесь главное, что есть у человека, — страховка. Нужно платить от 500 до 2000 долларов в месяц. Если этого не делать, то приезд скорой может обойтись до 10 тысяч долларов. А если с тобой что‑то случится и тебя полечат без страховки, то ты потом всю жизнь будешь за это платить. И качество услуг везде разное, не стоит думать, что в Америке везде прекрасные больницы. 

Говорят, что в России все завязано на связях. Так в Америке еще больше! Только здесь все более стандартизировано, все работает по introduction, то есть все зависит от того, с кем ты знаком.

Получается, суть одна и та же, но подход и отношение к этому в разных странах отличаются. 

Колледжи в США — очень развратные места, где постоянно ведется разгульная жизнь, происходит беспорядочный секс. Для меня это странно. Я училась в Москве в государственном вузе, у меня была суровая комендантша, строгие порядки, всегда все было тихо, спокойно, я чувствовала себя в безопасности. 

В Америке хорошо учиться, потому что в учебных заведениях сильная поддержка, например, предпринимательских начинаний. Четко отработаны механизмы проявления инициативы и ее осуществления. Это показатель хорошего капитализма. А из разряда плохого капитализма — стоимость обучения. На стипендию подать сложно, дают только тем, у чьих родителей зарплата ниже прожиточного минимума. А в Америке скрывать свои доходы очень сложно.

Я вообще никогда не думала об Америке. Когда я переезжала, я даже не знала, что Лос-Анджелес и Нью-Йорк находятся в шести часах полета друг от друга. Не было интереса к стране, поэтому и не было ожиданий. Но когда я переехала, я очень скептически ко всему относилась. Теперь я понимаю, что в любой стране можно жить абсолютно разной жизнью, мы ее сами выбираем — в этом весь кайф. Три года назад мне все не нравилось, я не понимала, как тут люди живут, зачем сюда переезжают, а сейчас я начала фокусироваться на другом! Например, сейчас я живу в Лос-Анджелесе, и мне нравится солнечная погода, возможность всегда ходить в легкой одежде. При этом когда я была в Москве, меня совсем не напрягало надевать свитера и пальто, я никогда не ныла из‑за дождя и холода. 

Я принимаю разные культуры, у меня даже был полугодовой опыт жизни во Вьетнаме, но я понимаю, что русская культура мне ближе всего. Я скучаю по России, люблю приезжать. Мне нравится то, как развивается жизнь в Москве. Я слежу за работами своих друзей, кто‑то из них занимается интересными технологическими стартапами, кто‑то делает из Москвы крутые проекты на Америку. Конечно, я думаю, что такое происходит только в центре, но сейчас легко расширить свое понимание о мире, с каждым годом появляется все больше возможностей для учебы и работы. Потому я рассматриваю вариант переехать с мужем в Москву на каком‑то этапе нашей жизни и даже вижу обучение своих детей в России.