«Здесь никто не смотрит тебе в глаза»: история россиянки, переехавшей жить в Японию

Я родилась в Мурманске, а после [школьных] экзаменов поступила в СПбГУ (Санкт-Петербургский государственный университет. — Прим. ред.) на химический факультет. Меня исключили, но я хотела закончить обучение, поэтому на следующий год поступила в [Санкт-Петербургскую государственную] Химико-фармацевтическую академию, окончила ее и стала инженером-биотехнологом. В теории я знаю, как с нуля построить завод по производству биологической субстанции, но такие предприятия открываются не каждый день, да и приступать к этой работе нужно после определенного карьерного роста.

Моя первая работа — технолог на фармпроизводстве в поселке Вольгинский во Владимирской области, где я провела полгода и сбежала, потому что там было совсем нечем заняться. Две улицы, несколько магазинов и бассейн — все мои развлечения. Я вернулась в Петербург и начала работать на фармзаводе в разделе ОКК (отдел контроля качества. — Прим. ред.), там я проводила химические анализы препаратов. Быстро поняла, хочу заниматься более интересным делом — работать с живыми клетками.

Проблема была в том, что я не знала английского языка. В современных фармкомпаниях, где большинство технологий — передовые, оборудование работает на английском, поэтому мне было бы очень трудно. Я проходила сразу несколько курсов и параллельно искала работу. В итоге меня пригласили на завод в Ярославль — компания заключала контракты с европейскими фармкомпаниями, поэтому была возможность ездить в зарубежные командировки. В первый же месяц работы меня отправили в Голландию — тогда я впервые выехала за границу, мне было 25 лет.

Работая в этой фирме, я встретила своего будущего мужа. Он давно искал вакансию за пределами России, потому что хотел уйти в науку и продолжить работу над своими исследованиями в университете. Он также работал в отделе контроля качества, в аспирантуре занимался органической химией, но потом его научные интересы сместились в сторону биологии рака. В фармкомпании, где мы работали вместе, был совместный проект с японскими специалистами в одном из университетов Нагои. Ему предложили работу там — и мы поехали. В Японии мы живем уже почти два года.

Приехав в Японию, я захотела поступить в аспирантуру местного университета, но это оказалось не такой простой задачей. Образование в Японии — это 12 лет школы, четыре года бакалавриата и два года магистратуры. Для некоторых специальностей больше. Итого 18 лет — именно столько нужно учиться, чтобы оказаться в аспирантуре. Когда я пришла поступать, меня спросили, сколько лет учебы у меня за плечами. Оказалось, 10 лет школы и пять лет академии — всего 15. Мне не светило место даже в магистратуре — там нужно 16 лет обучения.

Экзамены [проходят], как и везде. От вас потребуется принести сертификат IELTS/TOEFL/Eiken, последний — японский аналог английских тестов. Плюс нужно сдать экзамен по профильным предметам. Все бы ничего, но он платный — 30 тыс. йен (примерно 17 тыс. рублей. — Прим. ред.). Образование платное, причем нужно платить за семестр вперед. Также необходимо иметь солидную сумму на счету у себя или своего поручителя — один млн йен (примерно 9 тыс. долларов или 576 тыс. рублей. — Прим. ред.). А при поступлении надо заплатить вступительный взнос в размере 282 тыс. йен (примерно 2,5 тыс. долларов или 160 тыс. рублей. — Прим. ред.).

Я решила подыскать работу в лаборатории при университете. Нужно было выбрать сферы, которые мне интересны, и найти человека, который смог бы представить меня профессору — это что‑то вроде личного знакомства. Я боялась, что если просто пришлю резюме на почту, на него не обратят особого внимания. Мне хотелось произвести личное впечатление, чтобы рассказать о своем опыте, убедить комиссию в том, что я профессионал и не боюсь большого объема работы.

В этом мне помог муж, который на тот момент уже работал в этом университете и был знаком с одним из профессоров. Мне сразу сказали, что бюджета на мою зарплату нет, но я согласилась работать бесплатно. Меня оформили официально, в договоре прописаны три часа работы в неделю, хотя по факту больше, но зарплата, как сказал мой профессор, когда принимал меня на работу, «на мороженое». 12 тыс. йен — это примерно 7 тыс. рублей.

Все говорят, что в науке достаточно знать английский, и все тебя поймут. Возможно. Но как работать на производстве, не зная японского языка? Чтобы получать большие деньги и быть востребованным специалистом, нужно говорить на языке той страны, в которой ты живешь. Сейчас я только учу японский и работаю в лаборатории, которая занимается изучением нейробластомы — это одна из форм рака, встречающаяся только у детей.

В Японии мы с мужем изучали японский язык на разных курсах, в том числе пробовали и те, что предлагали в International Center — месте, куда приходят иностранцы, чтобы получше узнать о городе, в который они приехали. Там можно найти буквально все — от карты с достопримечательностями до списка языковых курсов рядом с домом. Но курсы, которые предложили в центре, были либо не очень хорошими, либо достаточно дорогими — примерно тысяча рублей в час с человека, для нас это была неподъемная сумма.

Сейчас изучаем японский при нашем Нагойском университете — это бесплатно. Три раза в неделю у нас разговорные уроки, а один — кандзи (китайские иероглифы, используемые в современной японской письменности. — Прим. ред.). В Японии три азбуки — две слоговые и одна с иероглифами, на их изучение положен отдельный урок. Есть прогресс: я прихожу в лабораторию и начинаю говорить со своими японскими коллегами на их языке, их это умиляет.

Я гражданка России, и чтобы получить японский паспорт, нужно проработать там пять лет и отказаться от российского. У моего мужа виза Processor — по ней он может работать в этой стране. Моя виза называется Dependent — это значит, что я как жена ученого нахожусь с ним рядом, но не могу работать больше 28 часов в неделю. Визы нужны были только чтобы въехать в страну. По прибытии мы оформили Residence Card, по ней можно пересекать границу Японии туда и обратно, а виза не нужна.

Туалеты в Японии на каждом шагу — они уютные, чистые и бесплатные. Можно идти по улице и увидеть, как человек моет мусорный бак. Улицы идеально убраны: за брошенный мусор предусмотрен огромный штраф. Хотя есть те, кто мусорит, и обычно это пожилые люди.

В магазинах все на японском. Когда мы только переехали, я была в панике — не знала, какой соус купить и что лежит в баночках. Там почти нет круп, но есть рис и соба — гречневая лапша. Нет творога, сметана дорогая, а свеклу мы видели только один раз. Фрукты тоже очень дорогие. Одно яблоко стоит от 200 йен — это больше 100 рублей, и они продаются поштучно. Хотя яблоки большие, красивые, идеальные и сладкие. Такая стоимость объясняется тем, что японцы поддерживают собственных фермеров, хотя заниматься выращиванием фруктов и овощей достаточно затратно. Поэтому государство уравняло цены на импортные и местные продукты. Первое время было тяжело придумать, что приготовить, и мы пробовали много нового. Но сейчас уже привыкли, и в основном у нас классическая русская еда — макароны с курицей или котлета с рисом. В месяц на еду уходит около 60 тыс. йен (примерно 35 тыс. рублей. — Прим. ред.).

Совершать путешествия по Японии всегда очень удобно. Здесь на каждой станции есть информационные центры, где можно узнать все, что тебя интересует, в России такого нет. Всю страну можно пересечь на поезде, но это долго, хотя достаточно дешево. По одному билету можно кататься безлимитно до пяти дней, но в определенные периоды и только четыре раза в год. Есть «Синкансэн» — это скоростные поезда, но они очень дорогие. Удобство в том, что, не пользуясь аэропортом, можно добраться из центра одного города в другой за несколько часов. В основном ими пользуются бизнесмены, работники крупных компаний и командировочные.

Люди здесь очень воспитанные, культурные. Одна из главных их особенностей — японцы всегда следят за тем, чтобы человеку, с которым ты общаешься, было максимально комфортно. Здесь никто не смотрит тебе в глаза, люди не пялятся.

В России корпоратив — это один раз под Новый год, и в большинстве компаний редко бывают вечеринки когда‑то еще. В Нагое 3–4 раза в год мы всей лабораторией идем в заведение, не обязательно дорогое. Всегда есть виновники торжества — те, кто только пришел в лабораторию, или те, кто собирается из нее уходить. Они должны встать, произнести речь, чокнуться и сказать «кампай» — это слово, которое произносится в конце тоста. После того как все поедят и выпьют, нужно подойти и поговорить с каждым человеком из компании, обменяться любезностями. Все пьют, веселятся, и как бы ты себя ни вел, на следующий день никто не будет вспоминать об этом и смеяться над тобой.

Я скучаю по ржаному хлебу, свекле, соленым огурцам. Не могу сказать, что я тоскую по России. Друзья, семья — другой вопрос, их мне не хватает.

Мне трудно сравнивать Россию и Японию в плане науки, потому что дома я не занималась тем, что делаю сейчас. Принимая во внимание рассказы моих друзей и знакомых, финансирование науки в России гораздо скуднее. Но и здесь, как я понимаю, оно постепенно сокращается.

В России можно любоваться храмами XII века с сохранившимися на стенах фресками, в Японии же нет ничего древнего. Причин несколько: во-первых, Вторая мировая война стерла с лица земли большинство японских городов. Во-вторых, храмы здесь перестраивают каждые 100 лет — это священное место, а не просто стены. В синтоизме, исконно японской религии, люди поклоняются деревьям, горам и прочим объектам. Недавно в Хиросиме мы видели табличку, повествующую об очень древней сосне, но ее мы не нашли.

За почти два года в Японии с родными я виделась всего два раза. Считаю, что это неприемлемо мало. Адаптироваться к новому месту было достаточно легко, ведь я приехала не одна. По большому счету, нам [с мужем] достаточно друг друга, нам не бывает скучно или одиноко. Но бывают моменты, когда нужно заставить себя социализироваться. Наш круг общения — это такие же, как мы, экспаты со всего света и их японские друзья. Кто‑то приехал учиться в университете, кто‑то — учить японский, кто‑то — преподавать английский.

Среди японцев модно дружить с иностранцами, так они подтягивают язык. Есть хафу — наполовину японцы, наполовину европейцы. Среди моих знакомых их двое: один вырос в США, а другой в Германии, но приехали жить в Японию, потому что уверены, что люди здесь лучше. Но по-прежнему вращаются в интернациональной тусовке. Еще дружу со своей коллегой, японкой. Она всегда готова прийти на помощь, с ней мы можем поделиться любыми личными секретами и переживаниями, но я боюсь сближаться с людьми. Отсюда я рано или поздно уеду, и расставание будет болезненным.