Онколог, эксперт Фонда профилактики рака
У людей всегда будут безумные представления о раке — это не зависит от их образованности, социального статуса или страны проживания. Но очевидно, что здесь, как и в других подобных случаях, дело не в самом раке и заблуждениях о нем. Если люди чувствуют, что их привычный уклад жизни был нарушен, причина (например — дети заразят всех) всегда найдется.
Попытки родителей и волонтеров переубедить окружающих понятны, но контрпродуктивны. Бороться с мифами о раке нужно, но это большой проект. Совсем не место и не время этим заниматься, когда есть конкретная задача — сделать так, чтобы дети могли приезжать на лечение и им было, где остановиться. Всегда будут те, кто даже самые благие идеи — помощь детям, сбор денег на их лечение и прочее — перевернут с ног на голову. Скажут, что вы этим занимаетесь, чтобы присвоить средства себе или заразить всех раком. К этому нужно быть готовым и не отвлекаться от основной цели.
Прежде всего, я бы попытался понять точку зрения человека, который протестует против заселения в дом онкобольных детей. Если с порога заявить, что он неправ и у него средневековые представления о раке, вряд ли удастся решить проблему. А потому стоит проявить уважение, сказать: «Я вижу, что вас очень беспокоит эта ситуация. Что вы боитесь за себя и родственников. Это понятно». И попытаться выяснить истинную причину протеста — скорее всего, людей волнует, что в их доме появились незнакомцы.
Следующий шаг на пути решения конфликта — очеловечить проблему. Дать человеку почувствовать, что вы с ним находитесь в схожем положении — например, у обоих есть дети, внуки, заболевания. Если вам это удастся, вполне возможно, что онкобольные дети и их семьи превратятся из далеких человеку «негодяев» в конкретных людей со знакомыми и понятными ему проблемами.
Еще я всегда стараюсь направить энергию людей в мирные цели: даю понять, что ценю их внимание к проблеме и предлагаю помочь, решив конкретную задачу. В этом случае можно, например, сказать человеку: «Я понимаю, что вам не хочется, чтобы эти люди жили с вами в одном подъезде. А вы могли посоветовать им дешевую гостиницу или какой-нибудь еще выход из ситуации?» Именно так самые большие противники быстро становятся союзниками.
Так я общаюсь и с пациентами, которые хотят прибегнуть к альтернативным методам лечения — соде, барсучьему жиру и прочему. Я никогда их не переубеждаю: за 15 минут сделать это невозможно, а чем горячее спор, тем больше шансов восстановить человека против себя. Но если пациент пришел ко мне, значит, ему нужна помощь. И надо его выслушать, выяснить, что именно его беспокоит, и предложить лечение, которому он будет следовать.
Обычно я говорю, что не специалист по барсучьему жиру, соде, акульим плавникам. Более того, ни разу не видел исследования, которые бы подтверждали их эффективность в борьбе с болезнью. А потому как профессионал не могу назначить такое лечение. Но я вижу, что у человека есть большое недоверие к врачам и сделаю все, что могу, чтобы у нас были открытые и доверительные отношения. Потом я спрашиваю, чем конкретно я могу ему помочь. Рассказываю о возможных вариантах лечения, их результатах, побочных эффектах и частоте, с которой они возникают. Вот и все. В подавляющем большинстве случаев пациенты склоняются к традиционным методам лечения, потому что доверяют мне.
Поймите, люди вольны думать и заблуждаться по поводу рака, музыки или физики — так, как им вздумается. Если копнуть, у всех нас есть безумные представления о чем-либо. Спорить с теми, кто придерживается взглядов, противоречащих общепринятым в медицине (будь это ситуация с онкобольными людьми или барсучьим жиром), — проигрышная стратегия. Понятно, что это возмущает, особенно тех, кто впервые с этим сталкивается, — но люди так устроены, и с этим ничего не поделаешь. Подход должен быть другой: поговорить с человеком, проявить к нему интерес и уважение. Только тогда есть шанс, что его поведение изменится.