История русского одиночества: как родился и умер газетный дейтинг в СССР

К концу 60-х в стране наметился демографический кризис — это стало неожиданным результатом для советской власти. Были и налог на бездетность, и социальные пособия, и отпуска, и ясли, и пропаганда материнства, и даже система орденов за детей от пяти и больше «при наличии в живых остальных детей этой матери». Но при этом количество смертей от подпольных абортов было огромным, а после отмены уголовного наказания за прерывание беременности в 1955 году оказалось, что 80% абортовКурганов И.А. Женщины в семье, статистика за 1963 год делают замужние женщины. Вместе с этим росла и статистика разводов.

Все это спровоцировало дискурс о «новой» советской семье и морали нынешней молодежи. Алиса Клоц, доктор исторических наук, рассказала «Афише Daily», что этот разговор развивался в трех направлениях: «Первое — традиционное, советское: будем делать так же, только больше. Больше денег в детские сады, больше женщин на производстве. Второе — протофеминистское: говорили, что неплохо было бы и домашние обязанности поделить, и устранить стеклянный потолок (формально никак не обозначенный барьер, «потолок», в карьере. — Прим. ред.). Но магистральным вариантом стал консервативный, когда было решено, что большевики перестарались и изъяли женщину из дома, а ее место — в семье. Позднее, в период перестройки, это мнение стало доминирующим». Клоц считает, что идея знакомить граждан с помощью официальных газет в 80-е годы могла стать одним из вариантов решения демографической проблемы.

В 80-х годах официальная партийная пресса начала разговор с общественностью о новых нормах. «Афиша Daily» исследовала публикации за тот период, изучила общественные проблемы, которые вскрылись в процессе общения газет со своей аудиторией, и выяснила, как появился газетный дейтинг и почему он не принес никаких результатов.

Большевики хотели изменить страну к лучшему, когда разрешали аборты, запрещали церковные браки и отменяли уголовное преследование гомосексуалов. Но, как верно отмечал Владимир Короленко в своих письмах к Анатолию Луначарскому, было глупо ждать поведения «идеального коммуниста» от необразованного населения, поэтому уже с 20-х годов в газетах стал моделироваться образ «правильного» гражданина. Правда, власти не смогли определиться с тем, что должен представлять собой «идеальный коммунист», поэтому перебрасывали людей из одной нормы в другую.

У людей не было возможности отрефлексировать новые нормы, потому что между их введением проходило очень мало времени. Так, в 1926 году писали, что если в семье нет одного из родителей, государство берет на себя его финансовые обязательства. А уже в 1936 году скрывающиеся от алиментов превратились в настоящих монстров и героев сатиры. То есть у одного человека первый ребенок мог родиться, когда о его судьбе можно было не беспокоиться, а второй — когда из-за такого же отношения к детям он становился преступником.

«Идеальному коммунисту» диктовали очень жесткие правила и таким образом последовательно снимали с него ответственность за личную жизнь: сначала за секс, потом за брак и за детей; ему объясняли, что понимать под семьей и как строить личную жизнь (заголовки статей вроде «Чего партия требует от коммуниста в личной жизни» были обычным делом!). У людей просто не существовало такого понятия, как неприкосновенность частной жизни. Власть вмешивалась абсолютно во все ее аспекты и находила этому объяснение: удовлетворяй мужа раз в 7–10 дней, потому что коммунистка; роди, потому что этого требует партия; воспитывай, как сказал Макаренко; отпусти ребенка на войну, потому что это твой долг. Право на сексуальность существовало только в первые годы СССР, затем отобрали и его. Из прессы исчезают темы о менструации, а разговоры о «половой жизни» полностью поглощаются медицинскими статьями о том, «как жить, чтобы быть плодоноснее».

К 70-м годам число мужчин 30–39 лет, не вступивших в брак, вырослоИгорь Кон «Клубничка на березе» на 45% всего за десятилетие. В 1984 году в Москве треть мужчин и женщин в возрасте от 18 до 30 лет оказались одинокими. А в целом по стране людей брачного возраста, не состоящих в браке, стало более 40 миллионов. Молодые люди СССР перестали строить отношения, а разведенные не заводили новых. Они женились после нескольких месяцев знакомства и часто не знали друг о друге фундаментальных вещей«Что привело вас в загс», «Работница», 1983 год, № 5 . Люди не умели говорить друг с другом об ожиданиях и потребностях, а также мало кто получал удовольствие от секса и прорабатывал свои детские травмы. Разорвать брак, который не приносит ничего хорошего, стало самым простым решением.

В 80-х годах о психологических проблемах населения стали писать психотерапевты в отдельной рубрике «Работницы», где разбирали «типичные» обращения граждан. Правда, разговор с обществом через прессу велся в консервативном традиционалистском ключе: «Психологический климат семьи — это главным образом женское дело»«В поисках совместимости», «Работница», 1987 год . По сравнению с этим «мужской разговор» выглядит откровением: «Что ж, девушки, жены, матери — они вправе предъявить нам свой счет. Но они ведут разговор со своей позиции: какими ОНИ хотят нас видеть, как ИМ хотелось бы, чтобы мы себя вели. Что ж, наверное, и вправду настало время для серьезного мужского разговора. Чего МЫ сами, мужчины, ждем от себя? Что считаем достойным своего мужского имени, что — нет?» Интересно, что автор этих строк«Что об этом думает ваш муж», «Работница», 1987 год, № 6  — не психолог, а слесарь-сборщик завода «Динамо».

Для тех, кто не мог пойти к только набирающим популярность и еще малочисленным психотерапевтам, открылся телефон доверия. Этому «Работница» посвятила целый разворот«Человек в трудной ситуации», «Работница», 1983 год, № 2 , который подтвердил главный тезис о личной жизни граждан того времени: людей СССР объединяло одно — они хотели быть нужными кому-то«Как быть счастливой», «Работница», 1983 год, № 10 , но не знали, как об этом говорить. По телефону доверия обращались с тысячами вопросов: «Почему жена не избавит меня от гиперопеки моей матери?», «Почему мужчины не заводят со мной отношения?» и так далее.

В целом психотерапевты были настроены оптимистично, они пришли в выводу, что повальное одиночество — это нормальная эволюция взаимоотношений: «Было время, когда вне семьи человеку трудно было прожить. А психологические потребности супругов — в моральной и эмоциональной поддержке, в тесном общении, в развитии личности — жизнь отодвигала на задний план. В наши же дни житейские проблемы уже не так сплачивают людей. Прожить можно и друг без друга. Но зато в каждом современном человеке необычайно возросла потребность быть понятым». Теперь журнал дает домашнюю работу — просит ответить на вопросы анкеты и «подумать, зачем вы друг другу».

Пока малочисленная часть населения решила все-таки заняться психотерапией, чтобы разобраться в себе, остальные люди стали просто писать в газеты: о ссорах с партнерами, о детях, о счастье, об одиночестве. Опубликованное письмо, в котором девушка рассказывает о ссоре с парнем и просит совета, собирает 2000 отзывов.«Нетелефонный разговор», 1984 год В то же время пресса задается вопросом: «Можно ли вверять судьбу газете?»

Письма в газету, в том числе объявления о знакомствах, стали новым вариантом психотерапии. Люди, вместо того чтобы решать проблемы, сочли, что проще выставить четкий список требований к партнеру и найти максимально похожего — того, кто готов сразу принять правила игры. Начать дискуссию об объявлениях помог и кинематограф, внимательный к изменениям в стране. В 1984 году вышел фильм «Одиноким предоставляется общежитие»Кадр из фильма «Одиноким предоставляется общежитие»: в нем главная героиня Вера подыскивает соседкам женихов, «обрабатывая» брачные объявления из разных газет страны, «и с ее легкой руки в текстильном городке одна за другою гремят веселые свадьбы»«Как на свете без любви прожить?», 1984 год.

Газеты пришли к выводу, что это просто новый вид сватовства, которое само по себе исконно русское занятие. Сначала реакция общественности была негативной: «Да разве вверит порядочный мужчина судьбу газете, не потешно ли перечислять в объявлении свои достоинства и претензии к будущей жене? А современная, независимая, уважающая себя женщина неужели отправится на вечер, так позорно названный (вечер «Для тех, кому за 30». — Прим. ред.)?». Статья «Как на свете без любви прожить?» в «Работнице» заканчивается призывом «изучить проблему вместе»: «Приходилось вам бывать на интересном, веселом, непринужденном вечере «Для тех, кому за 30»? Знакомы ли с супругами, повстречавшими друг друга на таком вечере? А может быть, вы расскажете об удачной женитьбе или замужестве с помощью анкет? О создании семьи с помощью публикации объявления в газете? Отправляем своим корреспондентов в города, где действует — в той или иной форме — служба знакомств».

Уже к следующему, 1985 году, новые цифры показали, что и «современные, независимые женщины», и «уважающие себя мужчины» охотно пользовались объявлениями. Причем тенденция как у нынешнего Тиндера — выбор за женщиной. На каждое женское объявление приходило 80–200 писем. Хотя статистика говорила об обратном: «Среди мужчин 30–40 лет неженатых 12%. А незамужних среди женщин этого возраста — 17%. Иными словами: на 10 «невест» — 7 «женихов»Справка демографа, 1985 год. И хотя терапия оставалась передовой темой в газетах, выявляя все новые и новые проблемы, обратная связь знакомящихся по объявлениям принесла печальные вести. «Даже сходив на 200 свиданий — не найдешь «своего», если не готова слушать, слышать и влюбиться»«Не судьба?», «Работница», 1988 год, № 3.

Корреспондентка «Работницы» решила сама дать объявлениеНина Русакова «Трое и одна», «Работница», 1986 год, № 1 о поиске партнера. Ей пришло 88 писем, и она согласилась на три свидания. Перед собой она поставила две задачи: выяснить, почему право выбора осталось за женщинами и «что же мужчины ищут и не могут найти в женщинах, которые их окружают?». Автор решила поговорить с тремя мужчинами, а выбор был большой: вдовцы, разведенные, богатые, бедные, отцы-одиночки, главы компаний. Отвечая на вопросы журналистки, мужчины сформулировали запросы к потенциальной жене.

Виктор. Бизнесмен, дважды разведен:

«Вроде у меня большой опыт, но я так и не знаю, что нужно для семейного счастья. Самое главное, наверное, чтобы женщина заботилась о муже. Она должна любить то, что люблю я, будет обходить все острые углы семейной жизни, будет понимать меня без слов, а когда я возвращаюсь с работы, раздраженный и усталый, умела бы меня успокоить. Кроме того, хорошо, если она будет блондинкой. Вы поймите, на нашем уровне развития химии и вы можете стать блондинкой. Главное — хотеть».

Сергей. 30-летний преподаватель Консерватории, переживший тяжелое расставание с любовью всей жизни, с которой не срослось из-за мамы:

«Я согласен жениться на ком угодно, только бы эта девушка понравилась моим родителям. Я хочу, чтобы у меня была точно такая семья, как у мамы с папой. Мама говорит, что ей лучше знать, кто мне нужен. Наверное, она права, ей виднее, кто способен мне создать такие условия, как сейчас у меня дома».

Олег. Врач в районной поликлинике, разочарованный в любви, — девушка не дождалась его из армии:

«Я хочу найти девушку по мне, со спокойным, мягким характером. Я не потерплю, чтобы в доме кто-то кричал. Но сейчас такие женщины! Мне один приятель рассказывал: он уходит на работу рано и сам готовит себе завтрак. А жена спит, представляете? Неужели ей трудно встать, два яйца о сковородку разбить? Она же не уважает мужа. Конечно, у нас теперь равноправие! А другой мой знакомый вообще сам стирает. Я не против помочь жене, ковер пропылесосить, да, но ходить за хлебом, чистить картошку… Я хочу, чтобы жена полностью разделяла мои взгляды и принимала меня таким, какой я есть».

После свиданий у журналистки претензий к самим мужчинам не оказалось. «Что, не может Виктор встретить женщину, для которой карьера мужа будет смыслом жизни? Или для Сергея нереально познакомиться с девушкой, которая станет относиться к нему как к большому ребенку? И уж тем более Олег. Не может быть, чтобы он не нашел подругу жизни, для которой счастьем будет вить гнездо и обслуживать мужа!» Волнует ее другое: «Мне не было задано ни одного вопроса. Моей судьбой, даже тем, какое впечатление я унесу с этой встречи, никто не поинтересовался. Меня как личности, как человека для них словно не существовало».

К концу 80-х объявлений о знакомствах в газеты стало приходить все больше. И пресса сделала вывод, что озвучивание списка требований не помогает завести отношения, а во многом отталкивает потенциальных партнеров. Исключения составили лишь те, кто сначала долго переписывался и лишь потом встретился. «Свидания вслепую» чаще всего оказываются такими«Любовь и жизнь женщины?» № 5, 1987 год, «Работница»: «Приехал один товарищ с Камчатки. Рост 150 см, трубоукладчик, разведен, выпивает. Делать особо много не умеет. Пошляк, самоуверен, хвастлив, спать любит. Говорит, что я для него — находка. Отправляем его обратно на Камчатку. На этом и остановимся. Больше пробовать не собираюсь. Лучше жить одной. Бабы после войны оравы поднимали, а я чем хуже их?!» Через год в журнале выйдет короткая заметка«Не судьба?», № 3, 1988 год, «Работница» о том, что героиня, уже разочарованная камчатскими ухажерами, поехала в дом отдыха и встретила Сергея: «240 писем не помогли ей, а поездка помогла».

«Работница» в конце 80-х уже пишет откровенно: объявления не помогают «сами собой», а примеров удачных знакомств по переписке она находит не больше, чем «обычных». Кажется, что зафиксировано главное: объявления не сильно влияют на статистику браков — и уделять им какое-то отдельное внимание больше нет необходимости. Вектор обсуждения «новых» семей смещается в прессе со знакомств на пары, которые уже вместе. И психотерапевты, у которых все еще есть своя рубрика, объясняют новую проблему — страх расставания. Такой разговор пришелся на короткий период активного вскрывания проблем прошлого, когда несколько лет и «Работница», и «Комсомольская правда» громко отбрасывали наследие СССР. Поэтому страх расставания обсуждают«Страх расставания», «Работница», 1988 год, № 3 как травмирующий опыт, ведь из токсичных отношений нужно выходить: «Немного знаем мы состояний, таких непереносимых, травмирующих, как страх одиночества. Именно он заставляет многие супружеские пары поддерживать отношения даже тогда, когда семья фактически умирает. Не случайно в последние годы психологи стали называть такую любовь-зависимость синдромом Ромео и Джульетты. А людей, которые «не могут жить» один без другого (супруга, а бывает — матери или отца), которые чувствуют себя комфортно лишь в паре с ним, мы называем симбиотиками.

Доктор исторических наук Алиса Клоц считает, что говорить об уходе объявлений о знакомстве из СМИ в 90-е неверно: «В 20-е пресса активно печатала объявления о поиске няни. Дальше таких объявлений не увидишь, хотя няни были, их так же искали. Вот и люди в 90-е продолжают знакомиться, в том числе и на других площадках — телевидении и интернете». Уход объявлений из газет в 90-х можно также объяснить состоянием общего кризиса во время развала страны, когда на первый план выходят вопросы выживания, а не продолжения рода. Однако благодаря демократизации прессы и увеличения спектра обсуждаемых тем мы можем увидеть, что сам по себе вопрос разрушения старого типа семьи и поиска нового остается, и «Работница» в 1993 году предлагает обсудить новый вид отношений  — «втроем».