В эти самые минуты, когда вам стало до того уютно и безмятежно, что вы разрешили себе почитать про стародавний британский дуэт, 30 лет поставляющий музыку для танцполов, в Эдинбургском университете собрались профессора из Лондона и Осло, чтобы прочесть свои доклады в рамках двухдневного, с жестким графиком с 9.30 до 22.00, симпозиума, приуроченного к 30-летию выхода первой пластинки Pet Shop Boys «Please». Мы не подсматривали за профессорской элитой. Просто настало время изучить структуру цемента, который скрепил связь времен в тридцатилетие самых интенсивных перемен, что выпадали человечеству.
Пока мы на таких скоростях и при такой турбулентности, неслись в будущее, о каком не просили, с нами всегда было что-то, что не давало сойти с ума. После прохождения еще одной черной дыры нас, как после самой отчаянной ночи — электрический свет за занавесками дома нашего детства, дожидалась новая пластинка Pet Shop Boys. И, как дома, пока нас носило, произвели ремонт и апгрейд, у пластинки был актуальный саунд, а у песен — слова, впервые возникшие в утренних новостях. Но свет мелодии оставался теплым, ровным, портвейн эмоций был охлажден до нужной температуры. Мир меняется, и мы вместе с ним, работу никто не отменял, завтра предстоит непростой денек — но именно поэтому не самое ли время спокойно поговорить о чем-нибудь действительно важном, о любви, или, словами Кики из фильма Альмодовара, «не про Ирак и про Сараево — про нас с тобой». И обязательно — размяться на дискотеке.
Песни Pet Shop Boys — не пилюля от реальности. Приверженцы понятного эстрадного стихосложения, танцевального ритма и диджейских приемов заводить слушателей, Pet Shop Boys ни разу не впадали ни в крайность, высмеянную еще Аллой Пугачевой: «Было все у нее как надо: пела песни на эстраде про луну и про соловья», ни в наркотический угар долбежки по рецепторам. По словам Нила Теннанта, вокалиста и автора текстов, «подбирать саунд под определенный наркотик, чтобы сносило крышу от их комбинации, это, конечно, тоже дело, но музыка, которая работает в паре с наркотиком, а без него не заводит вовсе, будет неполноценной». Социальная горечь и даже сиюминутная политическая критика, помноженные на полученное Теннантом историческое образование, запалила уже их первый хит — 20 недель продержавшихся на верхушке билбордовского хит-парада в 1986 году «West End Girls» с их дотошной картиной самочувствия неблагополучных лондонских пацанов; на вопрос, как далеко это может их завести, песня отвечает словами «от Женевского озера до Финляндского вокзала», кивая на путь Ленина к революции. 16 лет спустя, в 2002 году, эти ребята вернутся в лирику Pet Shop Boys в песне «London» уже русскими солдатиками, дезертировавшими в Англию из Крыма: «Мы ищем работенку типа махинаций с кредитками. А что вы от нас хотели? Мы же не местные. На вас тут пашут, а мы натасканы суметь за себя постоять».
Российская история в силу своей особой перекособоченности и осуществленного антибуржуазного порыва особенно интересует Pet Shop Boys, даже создавших саундтрек к «Броненосцу «Потемкину» Эйзенштейна. В 1990 году, когда в разваливавшемся СССР впервые отменили парад на Красной площади по случаю годовщины революции, они отозвались «Октябрьской симфонией» («My October Symphonie»), герой которой — человек, привыкший всю жизнь маршировать в этот день, — делился своей очень тогда понятной нам, как будто подслушанной растерянностью и в итоге испугом: «И что же, все эти годы нас не спасала даже наша правота? Так мы, выходит, были такие храбрецы…»
На политическую демагогию по другую сторону Атлантики уши Теннанта настроены не менее тонко: стоило, готовя войну в заливе, президенту Бушу позаимствовать фразы и образы из черчиллевских провоенных речей, Pet Shop Boys выпустили «DJ Culture», где провели аналогии между современными политиками, пользующимися риторикой предшественников, и диджеями, включающими в треки семплы чужих старых записей. Что касается родины, то пацанам достаточно бросить один взгляд из-за занавесок, чтобы пригвоздить антигуманный капитализм одной фразой, как в «To Step Aside» («Отойти в сторонку», 1996): «На площади внизу рабочие терпеливо выстаивают в очередях, чтобы рыночная экономика обеспечила им то, в чем до сих пор отказывала история, за какой-нибудь иной судьбой, чем подолгу работать и все время ждать».
Помимо того что это всегда точные и остроумные наблюдения, достойные высокооплачиваемого политического колумниста, в них никогда не сквозят ни превосходство, ни нытье, ни «А гори оно все пропадом!», ни «А давайте их всех уроем!» — то, на чем строит свои баррикады, так предсказуемо обрачивающиеся модными подиумами, рок-музыка.
Если Pet Shop Boys что-то хронически поливают презрением, так это ее; в песне с их грядущей пластинки «The Pop Kids», ностальгическом треке о дискотеках 1990-х, даже есть слова «Мы были молоды, но воображали себя такими утонченными, рассказывая всем и каждому, что рок слишком переоценивают». Механизм помпезного рок-идола Pet Shop Boys, если кому интересно, разобрали по винтикам в песне «How Can You Expect to Be Taken Seriously?» («Как ты можешь ждать к себе серьезного отношения?», 1990), а суть рок-музыки спрессовали в композиции «How I Learned to Hate Rock-n-Roll» («Как я выучился ненавидеть рок-н-ролл», 1996): «Один провозглашает очевидные вещи, другой глумится надо всем, что ты любишь, третий воспевает дурные манеры, чувства притупились, страсть выдохлась».
Вокалист раскладывает грустные мысли по ячейкам выложенных в стройной последовательности эстрадной песни нот, как ясным бодрящим утром в кафетерии продавец раскладывает по витрине пирожные в ожидании посетителей. Гитарист не срывается на запилы — аранжировщик соблюдает ритм танца, чеканной походки, ведомого уверенной рукой автомобиля, вводя семплы полицейских сирен, клаксонов, дамских каблучков, чтобы услышать будни города как танец. Это — жизнь, она горька, но это — жизнь.
Pet Shop Boys за 30 лет ни разу не предлагали утешения в сказках про загробные утехи или выигрыш в Монте-Карло. Не предлагают они и вопить дурниной «Как прекрасен этот мир, посмотри!» Их взгляд критичен. Их герой интеллектуально подкован: среди персонажей, к которым апеллируют строки их песен, Гарольд Пинтер («Up Against It», 1996), Бернардо Бертолуччи («A Certain Je Ne Sais Qoui», 2012) и Карл Маркс («Love Is a Bourgeois Construct», 2013), — и при этом совсем не синий чулок, чтобы не подхватить на полуслове беседу о таблоидах: «Как Лиз перед Бетти, как Она после Шона: сначала потерян, потом — возрожденный» («DJ Culture»). Собственно, эта эрудированность и является залогом самостоятельного мышления такого героя, а с ним — стоицизма. Pet Shop Boys наблюдают несовершенства общества, от технических гаджетов до политических перестановок, с позиции человека опрятного, собранного, заинтересованного и при этом оснащенного тем прекрасным, перешедшим к нам в наследство от животного мира винтиком, который толкает разминать ноги, расправлять плечи, жестикулировать, преследовать и убегать, собираться в кулак и производить впечатление. За этот винтик отвечает четкий танцевальный ритм, которым прошиты мелодии, обогащенные знанием музыкальной культуры от Перселла до ельцинской эстрады; те самые «Че Гевара и Дебюсси, положенные на диско-бит», как описали свое кредо сами артисты в их ранней «Left to My Own Devices» («Предоставленный самому себе», 1988).
Разумеется, персонаж и слушатель Pet Shop Boys — человек чувствующий, и ему нужна любовь: а без потребности в любви и сексе, как пел Бернес, «тут ничего б и не стояло». Уже на первой своей сорокапятке в песне «A Man Could Get Arrested» (1985) парни показали, как выматывает душу нерешительная болтовня, когда нужно просто собрать манатки и начать жить вместе: «Сколько еще ты собираешься сидеть тут и болтать со мной? У тебя куча проблем и раздвоение личности. Тебе нужно проконсультироваться с врачом, прежде чем наша любовь пройдет проверку. Сколько можно? Так и в тюрьму угодить недолго!»
Конечно, диско-бит первозданно прекрасен, как топот на лестнице пацана, только что закончившего учить уроки и бросившегося на улицу. Когда ты просто вышел на охоту в паб и «довольно с меня выпивки, и бокса с меня хватит — я хочу любовника» («I Want a Lover», 1986) или уж тем более когда «промозглый выпал вечерок, мне требовалось пропустить пару стаканчиков, а там — ты, и я знал, что мне полюбится твоя любовь. А ты видел, что я готов? Что, так заметно было? Просто, в какой-то момент остались только мы вдвоем. Вот и не верь после этого в судьбу — ведь она вот так предоставила мне тебя» («Did You See Me Coming?», 2009). Или когда Pet Shop Boys любуются, как танцуют в лунном свете дальнобойщик с его сменщиком в одноименной песне 1995 года («The Truck-Driver and His Mate»).
Хотя сами парни придерживаются той здоровой и единственно правильной позиции, что люди сами выбирают быть счастливыми («Happiness Is an Option», 1999), на свете всегда было и остается полно придурков, которых пришедшее счастье пугает своей окончательностью. Такие и образовав пару продолжают поиск, который обречен оставаться порожним, превращая в ад и жизнь любимого, и собственную. Свою самую первую песню Pet Shop Boys сочинили в 1982 году как раз об эффектах подобного поведения, но до пластинки «Jealousy» («Ревность») дошли только 8 лет спустя. Самому муторному из чувств подобает величественная аранжировка. Героический человек, который, вместо того чтобы плюнуть на необязательного любовника, проводит бессонную ночь, когда любимый не перезвонил, достоин фанфар. Если выстроить песни Pet Shop Boys по типам персонажей, то самой обширной галереей станет, пожалуй, галерея таких стоиков, один из которых надеется, что любимый оставит свои сексуальные крестовые походы («I Don’t Know What You Want But I Can’t Give It Anymore», 1999), другой — эта проблема, судя по чартовой позиции, особенно актуальна — терпит типа, который по пьяни от него не отлипает, а протрезвев, воротит нос («You Only Tell Me You Love Me When You’re Drunk», 1999).
Из этих песен сами Pet Shop Boys — и это редкий случай, когда Теннант и Лоу сходятся во мнении — предпочитают «The Way It Used to Be» (2009) про старую беззаботную любовь, рассосавшуюся потому, что разошлись дороги, о возрастной меланхолии одного и надежде все вернуть другого и о необходимости собраться с духом и все-таки посмотреть: что остается от любви? В этой песне песни в каких-то совершенных дозах и формах встретились беспокойство, утрата и решимость — три кита, на которых стоит человек.
Ведь что печально: все политические козни, гримасы социальной несправедливости, ошибки любимых, как показывают песни Pet Shop Boys, можно переждать, они пройдут, «это просто ветер подул» («Only the Wind», 1990). Только, увы, то же самое можно сказать о любом из наших чувств, включая любовь. У Pet Shop Boys есть несколько песен, где герои оказываются на похоронах («Your Funny Uncle», 1989; «Survivors», 1996), но, возможно, самая программная для всего их подхода вещь вдохновлена таким культурологически-вульгарным событием, как похороны принцессы Дианы.
Там, где наложили эстетическую кучу все маститые исполнители, эти двое оставили танцевальный шедевр на все времена и полностью лишенный слепого пафоса гимн жизни. Песня называется «After the Event» («После мероприятия», 2009), и она про то, на чем, вообще-то, стоит этот мир, а иначе б он развалился. Он, мир, потому-то 30 лет и слушает этих ребят, потому что, с доброжелательным любопытством наблюдая и отражая все его перемены и сложности, утверждают ту единственно верную истину, что: «Порой можно так расстроиться, что не расслышишь смеха, а то и воспримешь его как угрозу. Но все иначе после, после мероприятия: вот ты уже и улыбаешься, счастливый быть здесь».
Новый альбом Pet Shop Boys «Super» выйдет 1 апреля. Вот как звучит одна из первых песен — «The Pop Kids».