— Какой момент концерта оказался самым запоминающимся?
— Когда я стою за экраном и кулисы начинают раздвигаться. Там стоят все люди, которые пришли на меня, но я их еще не вижу. И потом я поднимаюсь на второй этаж, не глядя на людей, поворачиваю голову, открываю глаза и понимаю, что не вижу никого: меня слепит яркий свет. И я начинаю петь.
— Мне запомнилось то, что происходило во время песни «Папина дочка». Слушательница на сцене, которая смотрит на вас и то плачет, то смеется, — как такое можно срежиссировать?
— Была цель сделать для одной девочки из зала этот день максимально запоминающимся. Важно было увидеть в глазах искреннее желание оказаться на сцене. Ту девушку я заметил буквально через 6 секунд — было видно, что у нее внутри война миров. Я даю сигнал гасить свет и показываю своим танцорам, кого поднять на сцену. И начинается момент чуда — я так это называю.
— На вас была футболка с надписью «Мне 21, я собрал «Крокус». Вы к этому относитесь как спортивным рекордам?
— А просто сейчас вообще мало кто собирает. Так что собрать с первого раза «Крокус Сити Холл» — это что-то невообразимое. Я не верил, что смогу. Первоначально мы открыли продажи только на половину зала, как это делают многие поп-артисты. А это 4200 мест. И за пару недель продали их все и поняли, что будем ставить в продажу и верхние ряды.
— Почему организатор концерта — Григорий Лепс?
— Этот вопрос лучше адресовать моему менеджменту, лейблу Black Star.
— Лепс о концертах Тимати в «Крокусе» говорил так: первые два были убыточными — и только на третий год случился аншлаг. Вы это сделали с первой попытки. Какие из этого следуют выводы?
— Я сделал всего один вывод — надо верить в себя, идти дальше и еще больше работать. Я никогда не говорю много о своих заслугах.
— Может сложиться впечатление, что популярность пришла к вам легко и быстро. Хотя между первыми вирусными видео в интернете и большим хитом «Самая-самая» прошло три года без очевидных успехов.
— Сто процентов. Сначала был сайт в «ВКонтакте», куда я выкладывал видео и песни. И была своя аудитория в интернете. И происходит чудо — пацан из региона получает предложение от лейбла Black Star. Когда я приехал в Москву, думал, все будет сразу: я поеду по концертам, много людей будут меня слушать, песни будут популярными. Ну так, маленький мальчик приехал в большой город. Но, конечно, сразу ничего не произошло. На протяжении трех лет была работа, песни, песни, клипы, песни, концерты. И, наверное, сдвинула дело песня «Самая-самая».
— Ваш предшественник на этом лейбле Джиган говорил, что нынешнему поколению артистов Black Star живется намного более комфортно. Например, ему, когда он подписал контракт, лейбл снял квартиру в спальном районе на метро «Бабушкинская». А где сняли квартиру вам?
— Мне никто не снимал квартиру. То есть я все как-то сам делал. Я все эти три года вообще не зарабатывал денег. А если зарабатывал, спускал на подарки своей девушке. Было такое, что у меня не было даже 500 рублей в кармане, чтобы поесть. Папа учил, что нужно добиваться всего самому. И когда я стал жить полностью независимо и зарабатывать сам, самым ценным было то, что папа начал мной гордиться. Смотришь на Москву, на мажоров, на пацанов, которые не знают цену деньгам, разбрасываются ими направо и налево, потому что их папа — какой-то высокий чувак... Это все печально, потому что у людей нет никакой цели — просто прожигание жизни.
— Что вы делали не так, раз ваша карьера не двигалась? Какие были ошибки?
— Не было никаких ошибок. Была закрытая дверь, в которую я долбил.
— В чем это выражалось?
— В том, что Black Star как лейбл на тот момент, когда я туда пришел, только формировался. Вся команда — это Пашу (Павел Курьянов, генеральный директор компании Black Star. — Прим. ред.) и Тимати, артисты, один пиарщик и один директор. Маленькая команда людей, у которой была одна цель, и они в нее верили. И я даже рад, что именно так все произошло, потому что большинство артистов, которые быстро взлетают, потом быстро опускаются вниз. Этот трехлетний период — это преграды, это несбывшиеся мечты, это когда опускались руки, когда ты думал, что этим вообще не стоит заниматься. Считаю, что нужно было пройти такой путь.
— Руководители вашего лейбла — решительные бизнесмены. Если проект не показывает результатов, то они с ним быстро расстаются. Но не с вами.
— За это хочу сказать большое спасибо Пашу, опять же. Он всегда верил в меня. Как-то я звонил ему, поздравлял с днем рождения. Он ответил: «Егор, лучшим подарком для меня будет, если ты реализуешь себя как артист». Я запомнил тогда эти слова. Пашу — очень важный для меня человек. Мой второй папа, как мы шутим. Тот человек, который изменил мою жизнь.
— Почему «Самая-самая» стала таким хитом?
— «Самая-самая» — это песня на грани русской попсы, модности и шуточного. В ней было все, и поэтому она и сыграла.
— Я слышал, что эту песню переделывали бессчетное количество раз.
— Переделывали финальную версию. Была готовая демка, которую послушал программный директор Love Radio Андрей Трофимов и сказал: «Я готов ее взять на радио, но я хочу, чтобы вы сделали ее более модной». Потому что сначала она звучала в духе группы «Ленинград». Это был чистый стеб, русская юморная песня.
— А что у вас за музыкальная команда?
— Музыкальная команда с Украины. Человек по имени Егор Глеб, мой близкий друг, который вокруг себя собрал музыкантов. Он всем рулит. Есть музыканты, аранжировщики и те, кто делает сведение. Мы собираемся на студии, и вместе у нас получается. То есть нет такого, чтобы я когда-то у кого-то купил песню. И никогда не будет — все свои песни я пишу сам, все мелодии я придумываю сам вместе с командой, музыку, все аранжировки — все делаю сам.
— Что неправильного в покупке песен?
— Мне кажется, это немного нечестно. Это, конечно, ужасно, что я приведу такой пример, но я хочу вспомнить Джастина Бибера, который недавно сказал: «До трека «Where Are Ü Now» со Скриллексом все мои песни писал не я. Мне говорили, что от меня хотят услышать, я выходил и пел эти песни, потому что был вынужден. В них не было меня, не было правды». И вот он полностью сделал альбом — написал песни, спродюсировал их. Понятно, что работал с этим же топовым продюсером, но внес в них свою душу, свои тексты, свои темы. Сделал трек со Скриллексом, получил «Грэмми». Выпустил альбом, из которого 12 треков оказались в чарте Billboard. И сейчас он человек номер один в мире. И сейчас Канье Уэст пишет в твитере, что лучший трек прошлого года — это «What Do You Mean».
Вспомни, как 2 года назад все его чмырили: педик, девочка и так далее. А сейчас все пацаны тащатся от Джастина Бибера. Я недавно был в Америке и смотрел, как темнокожие ребята в клубе поют песню «Sorry». Для меня это было очень странным. И когда рэперы или еще кто-то слышат песню Джастина Бибера, никто больше не говорит: «Фу, что за дерьмо». Все говорят: «Красавчик».
— У вас был этап, когда вас чмырили?
— Я думаю, он и сейчас не прошел. Моя мама говорит: «Ты не сникерс, чтобы всем нравиться, хотя и сникерс тоже нравится не всем».
— Вы читаете комментарии к клипам в «ВКонтакте» и на ютьюбе?
— Иногда, чисто чтобы посмеяться. Чаще всего их пишут недалекие люди или люди — интернет-тролли. Я всегда выслушиваю конструктивную критику и могу что-то скорректировать. Но когда пишут: «Дебил, твоя музыка — говно», на это обращать внимания не надо.
— Говорят, что артистам вообще нельзя читать такие вещи. Вам, кстати, лейбл объясняет, какие вещи делать не стоит?
— Нет, за что я им хочу сказать большое спасибо. Конечно, если ты сделал какую-то работу, которая, по их мнению, сыграет тебе в минус, ты ее не сможешь выпустить. Но переубедить их можно — есть диалог и есть свобода действий.
— Кто у вас в большей степени ролевая модель — Бибер или Тимберлейк?
— Крис Браун.
— Это тот, который бьет свою женщину?
— Тот, который офигительно танцует, офигительно поет, с потрясающим тембром голоса, офигительно выглядит, всегда стильно одевается. Конечно, то, что он бьет девушек, — это его не красит, это клеймо на всю жизнь, от которого он никогда не избавится.
— Фотография в вашем инстаграме с Poo Bear — человеком, который сочиняет хиты для Бибера, — что-то означает?
— Это был день рождения Ханны, жены Пашу. Мы приехали в клуб, приехал Тимати, еще пара ребят. Потом приехал Poo Bear, добрый смешной паренек. Наверное, раза четыре сказал большое спасибо за то, что его пригласили за стол. Мы с Poo Bear познакомились, я рассказал, кто я, он меня зафолловил в инстаграме, поехали в один клуб, в другой.
— Вы же начинали с рэпа. Продолжаете его слушать?
— Да, конечно. Смотрю баттлы разные. Меня, кстати, три раза вызывали на рэп-баттл Versus. Кто? Галат, Джубили и кто-то еще. Я даже хотел пойти, но мне мои сказали, что не надо. Я же начинал с рэп-баттлов. Писать рэп мне намного легче, чем песни. Там больше слов, ты можешь выразить больше мыслей, можешь колко это сказать, можешь использовать матерное слово. Ты можешь такую правду-матку рубить.
Тяжело бывает воспринимать российскую рэп-музыку из-за чуваков, которые читают «мои часы стоят столько», а сами носят часы Michael Kors за 20 тысяч рублей. Но мне нравится Баста, самое яркое олицетворение слова «тру» для меня. Я бы не назвал его прямо рэпером, он для меня больше музыкант, у которого нет критериев или рамок. Среди баттл-рэпа — Оксимирон, конечно же. Это начитанный, интеллигентный рэпер, за которым всегда интересно наблюдать и ждать, что он сделает на этот раз.
— Ваш коллега по лейблу, рэпер L’One, состоявшись как популярный артист, приобрел несколько сотен пар кроссовок, желтую американскую машину и белую японскую. Чем вы похвастаетесь?
— Всегда мечтал о «гелендвагене», но не мог позволить. На 21-летие я сделал себе такой подарок. Я мечтал о хороших часах — купил. Но нет такого, чтобы у меня был какой-то фетиш или чтобы я что-то собирал. Я ко всему просто отношусь: мне нравится вещь — я покупаю.
— Тимати, флагман лейбла, регулярно говорит про патриотизм. Обязаны ли другие артисты публично поддерживать его точку зрения?
— Нет, точно нет.
— Можете ли вы ее публично оспаривать?
— Не задавался никогда вопросом, можем ли мы это публично оспаривать. У каждого свое мнение, каждый артист может с ним поспорить на этот счет либо согласиться. Я уважаю Тимати, мне кажется, никогда не подавал плохого примера. Когда я жил в регионе и смотрел на Тимати со стороны, я видел богатого парня, секс-символа страны, поп-символа страны, где-то рэп-символа страны. Но я не знал, что находится за этой обложкой. Он ведет здоровый образ жизни, он не курит даже кальян. Я не понимаю, спит ли он вообще: он столько времени работает, столько времени находится на студии, заморачивается по звучанию, оркестры прописывает. При этом он очень мудрый человек. Мнения насчет него разные, но мне нет смысла льстить, я говорю от чистого сердца.
— Тем не менее у вас есть своя точка зрения о перспективах страны?
— Я рад, что все идет к лучшему. В музыке разрушаются форматы, больше творческой свободы, более модная музыка и новые лица появляются на экранах. Потому что раньше на телевидении были одни и те же динозавры, которые сидели и за всем смотрели. Много людей начинают развивать все это дело, а не просто сидеть и гнать на наш народ, на страну, говорить, что все дерьмово. Потому что только все вместе мы можем что-то изменить. Конечно, за бугром всем нравится. Но всем нравится там, где нас нет.
— Вы с сестрой, которая живет в США, обсуждаете разницу?
— Конечно, есть разница. В медицине, например: там с этим нереально тяжело. Чтобы сходить на прием к врачу, нужно потратить 2500 долларов. И лечить тебя особо не будут: дадут какие-то таблетки — и все. Но у каждой страны свои плюсы. Мне нравится, что там люди жизнерадостные, мне нравится погода, то, что все на доброй волне, каждый к тебе подойдет, улыбнется и спросит, как у тебя дела. Я люблю Россию, я люблю Москву, но когда я летаю по регионам, очень много вопросов возникает, почему так люди живут вообще. С другой стороны, выезжаешь из LA и тоже видишь бомжей, разруху, бедняков.
— Последний вопрос. Зачем все же нужно было это выступление с песней Нюши и вашим куплетом?
— Мне нужно было поставить точку. Почему бы и нет?
— Вас осуждали за это.
— Пускай осуждают. Мужчина должен говорить правду и должен не бояться ответить за свои слова. Я за свои слова отвечаю, я сказал правду и поставил точку во всех обсуждениях и слухах, которые ходили вокруг. У меня был всплеск эмоций и старых забытых чувств, которые я хотел излить и забыть. Тем более что куплет получился таким крутым — мне очень нравится эта песня. Жалко, что петь ее на концертах я не могу.