Вышедший весной альбом «1190» проекта «Аигел» — результат сотрудничества татарской поэтессы Айгель Гайсиной и Ильи Барамии («СБПЧ», 2H Company, «Елочные игрушки»), возникший, что называется, на основе реальных событий: жених Айгель находится за решеткой. Это добавляет остроты и без того травматичным текстам о столкновении с судебной и исправительной системой и его катастрофическими последствиями, которые звучат то под жесткий, то под гипнотичный электронный хип-хоп, избавленный от неприятных жанровых клише и вообще идущий вразрез с мейнстримным рэпом.
Мы с Ильей не вмешивались в сценарий и работу над клипом. Нам было ужасно интересно увидеть, в какие картинки может превращаться наша музыка, так что мой комментарий — скорее зрительский, чем комментарий участника процесса.
Симпатичен ли им главный герой
На мой взгляд, татарин из клипа — очень хтонический персонаж. Это животное, природное, первозданно бессмысленное существо, которое, вклеиваясь в любую актуальную картинку, ее портит. Не думаю, что у режиссера была задача противопоставить какие-то две России. Чем он отличается от бородачей из барбершопа и всех остальных — тем, что они социализированы, а он нет. Вступая в ту или иную субкультуру, человек идет на компромисс и начинает врать.
Очень много людей сидят в тюрьме просто потому, что они никак не вписались в матрицу: у них нет навыков самопрезентации, нет умения и желания говорить то, что собеседник хочет услышать. И часто вообще нет желания и умения что-либо говорить. Если ты такой и случайно попадешь в поле зрения тех, кто следит за сложившимся порядком, ты очень рискуешь провалить экзамен и оказаться в тюрьме.
О сходстве с героем клипов и треков Хаски
У него как раз рефлексирующий персонаж, а результаты рефлексии — это какие-то договоренности с собой о самопозиционировании. Почему художники любят безумных и глупых — потому что они не фонят так, как те, кто занимается самоанализом и адаптацией себя под реальность.
О времени
Сейчас мир меняется так быстро, что, даже отсидев 2–3 года, человек выходит из тюрьмы и попадает в мир будущего. Который к тому же, выплюнув его однажды, не спешит пускать обратно. Приходится догонять и как-то втискиваться заново. Конечно, это травматично и для того, кто возвращается, и для того, к кому.